Неоднажды в Америке - Светлана Букина

Из-за Мадонны с младенцем, красующейся на центральной площади каждый декабрь, на городские власти уже не раз подавали в суд. Если в местных (так называемых нижних) судах истцы иногда и выигрывали, то после апелляций в высшие инстанции, как правило, проигрывали. Скульптурная композиция «Святое семейство» не является, по мнению нашего Верховного суда, официальной поддержкой христианства государством.

Судьи отмечали как минимум двухсотлетнюю историю празднования Рождества в конкретном городе. Двести лет при наличии всё той же Конституции гражданам разрешалось ставить скульптуру Мадонны на площади, а теперь вдруг оказалось, что наша Конституция этого не разрешает? Как пел в мюзикле «Скрипач на крыше» Тевье-молочник – «tradition!». Представьте себе, была у людей двухсотлетняя традиция, наряжали себе городскую площадь в конце ноября, гуляли там, детишки радовались, а теперь пришли три еврея и два атеиста и пытаются зашухерить всю малину. Чёртовы политкорректные либералы!

Короче, инициатива не пошла. Мадонна где стояла, там и осталась стоять, и Санта Клаус тоже никуда не делся. Народ в этой стране независимый и очень не любит, когда ему что-то диктуют сверху. Попытки нескольких активистов запретить религиозную символику в общественных местах ничем хорошим не увенчались.

Инициатива, как всегда, пошла снизу.

Вы заметили, что происходит в последнее время с отношением американских бизнесменов всех уровней к глобальному потеплению? Пока им пытались навязать Киотский протокол и внушали (в основном из-за рубежа), какие они безответственные, бизнесмены только фыркали и отбрыкивались. Глобальное потепление не доказано, бизнесу это невыгодно: чего это мы должны? Буквально за последние пару лет, а то и меньше, все вдруг «позеленели». Компании горло срывают, наперебой рассказывая всем и вся, как они помогают окружающей среде. Как-то образ мистера Твистера, жадного капиталистера, вышел из моды. Так или иначе, на окружающую среду мы влияем, и плевать на это не стоит. Мало производить качественную продукцию, надо ещё делать это ответственно, делиться прибылью – охранять природу, помогать бедным в Гондурасе, строить детские садики и т. д.

Я не утверждаю, что это хорошо или, наоборот, плохо. На сегодняшний день это так. Компании «с человеческим лицом» пользуются успехом как у акционеров, так и у потребителей. Но только тогда, когда они занимаются благотворительностью, разрабатывают чистые технологии и сеют разумное, доброе, вечное по собственной инициативе. Корпорациям, как мужьям, надо внушать, что они сами до этого додумались. Понятно, что это не так, просто компания А, увидев, как протащили через суды, забастовки или протесты компанию Б, решила быть предусмотрительной, а заодно добавить что-то от себя – вроде бантика на коробке с подарком. Зато директора могут честно заявить, что сделали всё это сами, а не под воздействием профсоюзов или судов.

То же самое происходит сегодня с празднованием Рождества. В восьмидесятые и в начале девяностых, когда ёлки и Санта Клаусы пытались «отсудить», мэры городов плевались, стучали по столу кулаками и нанимали лучших адвокатов. Причём абсолютное большинство граждан были полностью на их стороне. Никто не будет диктовать нам, что ставить на наших площадях! У нас демократия. Нас, христиан, большинство, и мы ставим что хотим и где хотим.

Но Америка потихоньку меняется, пополняется иммигрантами-нехристианами, учится уважать меньшинства, даже отходит от религии в некоторых (прибрежных в основном) регионах. То, что сойдёт в маленьком белом христианском городке в Южной Дакоте, давно уже неприемлемо в Нью-Йорке или Вашингтоне. Зачастую Мадонна на городской площади вызывает у христиан то же чувство дискомфорта, что и расистские эпитеты у белых. Общество перевоспитывается, но «только не в ногу, а так». В этом главное отличие американского общества от того, в котором мы выросли. Социальная эволюция происходит тут, когда верхи могут, а низы хотят.

Остались ёлки, по сути не имеющие никакого отношения к христианству, огоньки, снеговики, олени да имперсонаторы Санты. Повсюду выросли меноры – дань политкорректности. Остались красные шапки с помпонами на головах у воинов Армии спасения, гремящих ведёрками для сбора денег на каждом углу. И радио с его бесконечными песнями про езду на салазках по снегу и про Holy Night.

А зачем это всё? Религиозный смысл Рождества не в этом (языческие источники плясок вокруг ёлочек все знают), про «снежную» тему уже было сказано выше, мишура всем надоела, а песни со словами «born is the King of Israel» – последняя дань неполиткорректности. Подозреваю, что этим песням недолго осталось. Почему нельзя сделать Рождество Христово чем-то вроде Пасхи? Все христиане празднуют, вокруг веселье, но страна с ума не сходит.

Мы все знаем ответ. От четверти до трети ежегодного дохода организаций, обслуживающих потребителей (магазинов, салонов красоты, и т. д.), приходится на период между Днём благодарения и Рождеством. Вот они и пытаются создать нам настроение, напомнить, что пора покупать. Откажись население от рождественских покупок – наша экономика влетит в рецессию, граничущую с депрессией. Рождество в его нынешнем обличье нужно всем, вне зависимости от вероисповедания, хотим мы этого или нет; потребление (consumer spending) – это 75% американской экономики.

Мы жалуемся на толпы, на пробки, на страноэклектичную символику, на глупость и несоответствие ёлок в октябре и снеговиков в Техасе, но всё это никуда не денется. Не стоит воспринимать рождественскую мишуру с религиозной точки зрения. Превратили же евреи под влиянием христианской культуры незначительную Хануку в один из главных праздников года. Ведь начали те же евреи покупать всем родным кучу подарков, хотя эта традиция имеет такое же отношение к Хануке, как красноносый олень к Рождеству Христову. А афроамериканцы (точнее, белый профессор одного американского университета) изобрели праздник Кванзаа – африканский фестиваль, о котором сотню лет толком никто не вспоминал. Все хотят участвовать в этом празднике жизни. Да, жизни. При чём тут религия, когда свитера «50% off»?

Впрочем, никто не заставляет. Я могу плюнуть на этот балаган и сидеть дома. Да все могут. Но мало кто сидит. Ворча под нос и периодически вознося очи к небу, мы покупаем подарки, наряжаем ёлки, бегаем по магазинам, ходим на рождественские (пардон, праздничные) вечеринки и едем навещать родных и близких. «Чёрт знает во что превратили Рождество и Хануку», – бормочем мы, понимая в глубине души, что исчезни это всё – дни станут короче, зима длиннее, огоньков меньше, детский смех тише, а празднования реже. У нас может быть больше денег, пока не докатится волна экономического обвала. У нас может быть меньше стресса – здоровенькими помрём, как те, кто не курит и не пьёт.

А может, хватит жаловаться? Лично я решила, что больше этого делать не буду. Мне пытаются создать праздничное настроение; разве это плохо? Дети, повизгивая от нетерпения, ждут подарков на Хануку. Какая разница, настоящая это традиция или нет? Санта Клаусы и ёлки никому не мешают хоть в октябре, хоть когда. Праздничные огни помогают пережить самые короткие дни в году. А странный красноносый олень веселит ребятню. И уж точно никто не заставляет вас тратить больше денег, чем вы можете себе позволить. Вот только песни эти дурацкие… Куплю беруши.