На край света за мечтой - Сара Ларк

– У нее есть ребенок? – удивилась Хелена. – Она так молодо выглядит. Я бы дала ей максимум шестнадцать.

– Она и не старше, – ответил Джеймс. – Но Река не исключение. Девочки маори нередко беременеют очень рано. А потом снова и снова. Они рожают слишком много детей, зарабатывают мизер денег. Нормальные профессии получают единицы. Это касается как мужчин, так и женщин. Потому им и достается только плохо оплачиваемая работа на белых. И они ее делают ровно настолько хорошо, чтобы их не уволили. Река – исключение, она очень старается, но Кори в скобяной лавке… тот пальцем лишний раз не пошевелит.

– Это печально… – Хелена снова подумала о ярких хижинах для общинных собраний и таинственных историях нгати рангитане. Биллер также рассказывал о гордых воинах маори, сильных женщинах-вождях и хитрых богах, о красивой резьбе по дереву, охоте и рыбалке. Почему маори здесь были совершенно другими? – Почему они такие… безразличные?

– Маори или белые? – язвительно переспросил Джеймс, но потом вновь стал серьезным и ответил: – Прежних структур в племени больше не существует. По крайней мере, так говорит дядя Бен. Люди уподобляются пакеха, однако делают это неохотно. Они хотят зарабатывать деньги, но не осознают, зачем напрягаться. Не то чтобы они были убежденными лентяями, я такого сказать не могу. Они просто не понимают взаимосвязи: сначала нужно закончить школу, пойти в университет, а затем получить хорошую работу. Большинство маори бросают школу слишком рано, уходят из племени в города, чтобы работать на фабриках, и потом глубоко несчастны. Кроме того, они слишком много пьют… порочный круг…

Джеймс был расстроен, он осторожно провел пикап под аркой въездных ворот в мараэ. Раньше здесь стояли статуи богов, как в деревне у Палмерстона.

– А у них разве нет… тики? – спросила Хелена и повертела в пальцах маленький амулет.

– Ты говоришь словно студентка Бена Биллера на первом семестре по курсу мифологии, – рассмеялся Джеймс, поддразнивая девушку. – Хорошо выучила. Все в прошлом. Сейчас большинство маори обращено в христианство. Существуют, конечно, еще суеверия. Встречаются иногда люди, которые верят в старых богов и по желанию колдуют. Но основная масса ходит в церкви пакеха или больше вообще ни во что не верит. Люди просто плывут по течению…

Мимо пикапа промелькнули первые дома. Хелена подумала, что эта деревня выглядит очень печально. Раньше ей казалось, мараэ нгати рангитане в запустении, но там были в порядке хотя бы важные общественные здания. А это поселение почти полностью в упадке. Джеймс уступал дорогу свободно бегающим курам и свиньям, босоногие, полуодетые дети смотрели на чужаков без особого удивления. Как и старики, сидевшие возле домов. Многие попивали из бутылок виски. Иногда подле хижин были привязаны тощие лошади, но чаще стояли автомобили, похожие на кучи металлолома, которые едва ли уже можно будет когда-нибудь завести. Энергичными здесь были только несколько дворняг, что лаем провожали пикап.

Джеймс направил машину в центр поселка. Тут не было ярко раскрашенного дома для общинных собраний, лишь старое здание фермы.

– О’Кифи-стейшн, – пояснил он. – Ферма принадлежала некоему Говарду О’Кифи, была основана в то же время, что и Киуорд-стейшн. Уорден и О’Кифи являлись конкурентами, от второго удача отвернулась. В то время как Киуорд-стейшн процветала, О’Кифи сделал неправильные инвестиции и ничего потом не получил. Старик Говард не разбирался ни в деньгах, ни в овцах. О его жене маори говорят по сей день. Хелен О’Кифи основала школу и очень заботилась о благе аборигенов. Когда Говард умер, она продала землю мисс Гвин, переданную ею маори. Дом пришел в упадок, Тонга им не пользовался. Он отвергал все элементы культуры пакеха. С Коуа теперь все иначе…

Джеймс указал на вход во двор. Его точно не красили уже несколько десятков лет. Перед все еще крепким рубленым домом развалился в кресле-качалке мужчина. Он выглядел намного моложе Джека Мак-Кензи, но возраст было трудно определить наверняка. В отличие от других маори, которых Хелена видела до того, лицо мужчины покрывали боевые татуировки.

Он с недоверием смотрел, как Джеймс парковал пикап.

– Киа ора, арики, – поздоровались они, выйдя из автомобиля.

Мужчина ухмыльнулся.

– Киа ора, мальчик Джимми. Ну, вернулся с войны? Надеюсь, ты отрезал головы нескольким врагам и хорошенько их подкоптил?

Хелена поджала губы. Об этой нелицеприятной традиции Джеймс ей тоже немного рассказывал. Лилиан в своем загородном доме запретила за ужином говорить о подробностях.

– Этого сегодня уже никто не делает, – коротко ответил Джеймс, чтобы тут же перейти к делу: – Коуа, меня послала мать. Мы скоро хотим сгонять овец. Лето в этом году совсем подвело. Слишком холодно для данного времени года. Погода скоро резко изменится. Наверное, ты тоже слышал…

Маори, кивнув, указал на простенькое радио, стоявшее рядом. Из него с сильными помехами доносились звуки свинга.

– Боги предали нас, – промолвил вождь.

Хелена заметила, как Джеймс закатил глаза, и задумалась, не пьян ли Коуа.

– Было бы очень любезно с твоей стороны прислать несколько людей, – по-деловому продолжал парень. – Вот бы Харе и Эти не пили пару дней. И Корака с Реви.

Коуа пожал плечами:

– Я спрошу их. Если не забуду… – Переведя взгляд на Хелену, он спросил: – Кто это?

Хелене стало стыдно за свои штаны и фланелевую блузку, но тут же она заметила, что Коуа смотрел на нее не похотливо. Если вообще можно было угадать какие-то эмоции по его взгляду, то в них читалась насмешка. Вождь этого племени носил джинсы «Деним» и клетчатую рубаху. Волосы, посеребренные первой сединой, спадали на плечи длинными жирными прядями.

– Твоя вахинэ? – усмехнулся Коуа. – Военный трофей из Европы?

Хелена не поняла, но Джеймс серьезно разозлился.

– Это гостья, Коуа, просто гостья. Твои люди должны ее встретить вежливо, – строго дал понять парень. – Мисс Глория еще раз сама заедет узнать насчет работников и скажет точно, сколько нам необходимо.

– Ах, время… – зевнул Коуа. – И нга ва о муа… – Вождь, отмахнувшись, взялся за бутылку, стоявшую под стулом. – Не хочешь глоточек, мальчик Джимми? Или вахинэ?

Джеймс покачал головой.

– Спасибо, – холодно ответил он. – Водку мы не будем. Еще слишком рано. У нас впереди все будущее, которое мы не хотим пропить.

Парень попрощался, дружелюбно помахав рукой, чтобы не показаться снисходительным. Потом открыл дверцу пикапа перед Хеленой.

– Это вождь? – удивленно спросила девушка, когда они отъехали. – Он был… мне показалось, он был пьян.

Джеймс со вздохом кивнул.

– Да. Поэтому маме придется приехать сюда еще раз, и отец заглянет, если будет проезжать мимо. На Коуа совершенно нельзя положиться, но он единственный, кто может заставить мужчин работать. Когда мы с ними говорим лично, они всегда соглашаются, а потом приходят, только случайно вспомнив. Они всё слушают краем уха. Мы их нанимаем не потому, что они просят за свою работу меньше, просто маори умеют обращаться с овцами. А кроме того, с лошадьми и собаками.