Скрипачка для альфы - Теона Рэй

— За каждое неповиновение вас постигнет та же участь, — указав рукой на тела, продолжила: — Теперь каждому из вас предстоит заботиться о себе самим. Деньги от моего бизнеса отныне только мои. Больше вы от меня не получите ни пенни... А так же, вам предстоит выполнять мои поручения, которые будут иметь разный характер.

Звенящая тишина заполонила собой все вокруг, казалось, даже ветер прекратил шелестеть листвой деревьев. Ни одного вздоха, ни одного звука.

Шерил же слышала биение сердец. Чувствовала страх, который сочился из каждого оборотня и пропитал собою всю окрестность.

— Если кто-то задумает план побега — неминуемая смерть.

Это конец. Генри ощущал, что Шерил уже не помочь. Каждое слово как лопата и она сама себе вырыла огромную яму, в которую летит со всего маха. Но он ведь любит ее! Чертово чувство… Оборотень как мазохист идет добровольно на эшафот.

В какое-то мгновение Генри почувствовал движение совсем близко, но не успел даже рта открыть, чтобы крикнуть об опасности, как неожиданно рядом с Шерил возникло двое мужчин. Они схватили ее и поставили на колени. За спинами Адама и Генри, как тени появились еще двое. Завернув руки за спину, выволокли мужчин, опустив на землю рядом с Шерил.

Девушка встретила обеспокоенный взгляд Генри. Чьи-то слова в толпе о живом Альфе заставили ее вздрогнуть. Шерил вскинула голову и увидела своего брата, целого и невредимого.

Она поняла, что проиграла, и дороги назад нет. Но мириться с этим, конечно же, не желала.

— Шерил, — тихо прошептал Генри. — Постарайся не обращаться, пожалуйста.

Вопросительный взгляд требовал объяснений.

— Это для твоего блага. Прошу.

Шерил коротко кивнула. Рисковать ей не хотелось, но она понимала, что в определенный момент не сможет себя сдержать. Волк слишком силен и уже рвется доказать это.

Том с торжествующим видом вновь появился на поляне.

Зачитывался приговор.

— О каком законе он говорил? — Я стояла у закрытой в спальню двери, не найдя в себе сил подойти к кровати.

Нейтон выделил нам с Эдрианом одну спальню на двоих, моего отца поселил в своей комнате. Сам он уехал сразу после ужина, обещал вернуться сразу, как договорится со всеми стаями.

Эдриан ни капли не смущаясь, разделся до трусов и залез под одеяло. Я даже глаза отвела, чтобы не видеть так волнующее меня тело.

— Ложись спать, Софи. Тебе нужно отдохнуть, — Эдриан притворно зевнул и положил руки под голову.

Я же не могла пошевелиться. Стояла, переминаясь с ноги на ногу, и во всех красках представляла себе, что может произойти этой ночью, окажись мы вдвоем в одной постели. Но выбора у меня не было, и я с опаской поглядывая на полусонного мужчину, осторожно подошла к краю широкой кровати. Задернула плотные шторы, создавая полную темноту в комнате, и быстро-быстро сбросила с себя халат, переоделась в футболку и нырнула под одеяло.

Едва голова коснулась мягкой подушки, как глаза тут же закрылись. Я почти уснула, когда почувствовала на своей талии ладонь Эдриана. Он притянул меня к себе, крепко обнял двумя руками, и легко коснулся губами моего уха. Я вяло попыталась отбиться, но сон окончательно меня сморил.

Проснулась я от настойчивых поглаживаний моего плеча и шеи, только открыла глаза, Эдриан принялся целовать мое лицо.

— Эй! — Я попробовала отодвинуться, но сильные руки только сильнее меня прижали к разгоряченному телу.

— Ты такая красивая, когда спишь, — он зарылся лицом в мои волосы и шумно втянул носом воздух. — И пахнешь приятно.

Мне вдруг отчаянно захотелось нырнуть в ванну со льдом. От прикосновений его пальцев по всему телу побежали мурашки, дыхание сбилось и… наверное я еще не окончательно проснулась, но я потянулась к нему и ответила на поцелуй.

С глухим рыком Эдриан подмял меня под себя и, навалившись сверху, впился в мои губы. Эти поцелуи были похожи на глоток ледяной воды в знойный день, я отвечала на них и не чувствовала себя смущенной. Жаркие губы осыпали мое лицо, шею, грудь, я даже дышать не могла, только тихо стонала. Незаметно для меня, Эдриан освободил мое тело от одежды, и футболка полетела на пол, а поцелуи спустились ниже. Он ласкал губами мой живот, ладонями гладил мои бедра, а я плавилась в его руках как зефирка на солнце.

— Эдриан, — мой хриплый голос сорвался, когда он куснул меня за грудь, и тут же языком провел по месту укуса. — Подожди…

— Что-то не так? — Он прошептал мне прямо в губы, и играючи лизнул. Я чуть снова не потеряла способность здраво мыслить, но быстро взяла себя в руки, и посмотрела ему в глаза.

— Не сейчас, пожалуйста.

Он окинул меня одурманенным взглядом, и коротко кивнул.

— Прости. — Тяжело дыша, откинулся на спину, закутал меня в одеяло и притянул к себе.

— Мы не должны этого делать, ты права. Ни сейчас, ни потом. Ты нравишься мне, — он замолчал на мгновение, и продолжил: — Ты не похожа ни на одну из девушек, которых я знаю, ты гораздо лучше их. При одном взгляде на тебя, во мне просыпается какое-то ранее мне неизвестное чувство, я не знаю, как это описать… Мне хочется говорить с тобой, видеть тебя, слушать как ты играешь. София… Я не могу подобрать слов, чтобы не обидеть тебя, просто надеюсь, что ты все поймешь правильно. Мы не можем быть вместе, как бы сильно мне этого не хотелось.

Горечь захлестнула меня, сердце ревностно забилось, и я вся сжалась.

«Глупая, глупая Софи! Конечно же, у него есть девушка, разве у такого парня может не быть девушки?!»

— У тебя кто-то есть, ведь так? — Прошептала я и отодвинулась. Спустила руку с кровати, надеясь найти футболку на полу, но в темноте сделать этого не удалось. —  Мог бы сказать об этом раньше, а не тогда, когда я лежу рядом с тобой полностью голая!

Я, наконец, нащупала футболку, натянула ее на себя, и резко отдернула штору. Уже потухающий лунный свет заглянул в окно и рассеялся по комнате мягким свечением.

Я обхватила себя руками, и долго стояла так, вглядываясь в темноту. Эдриан молчал. Конечно, зачем ему что-то отвечать мне, все и так понятно. Виктория! Ну конечно. Сравнить ее и меня – так я на ее фоне как бледная, не точная копия. Боль обжигала изнутри, я с трудом нашла в себе силы не зареветь, и не наорать на подонка лежащего на кровати.

— Закон, о котором говорил Нейтон, не позволяет избранницам оборотня возвращаться к привычной жизни. — Отчаяние, скользнувшее в голосе Эдриана заставило меня повернуться к нему. Я встретилась с взглядом карих глаз, пылающих янтарным пламенем и злость потихоньку начала меня отпускать.

— Что это значит? — Тихо спросила я.

— Это значит, что оставшись со мной, ты должна будешь забыть обо всем, что осталось за пределами нашего клана. Твоя семья, твои друзья, все это должно остаться в прошлом. Ты не сможешь с ними связаться, позвонить или съездить в гости… Я не хочу, чтобы ты поставила на кон свою прежнюю жизнь ради меня.