Любовь во спасение - Барбара Картленд

Никогда, даже в самых безумных мечтах, Клеона не представляла себе, что ей придется спасать человека, которого она любит, от убийц. Девушка снова услышала голос Бонапарта, холодный и властный. «Толкни его в Сену и подержи голову под водой». Этот план убийц расстроила она одна. Клеона заново переживала бешеную скачку на лошади майора Дюана в Париж и их долгий путь к спасению. Теперь она знала, что они опережали врага на считанные минуты.

Гавань Кале скрылась из виду.

— Что ж, этому конец, — проговорил герцог подавленно. «Надо спросить, что он должен был сделать», — подумала

Клеона, но ее голова была словно набита ватой. Девушке хотелось только одного — спать. Затем она вдруг вспомнила. Холодной, дрожащей рукой Клеона вытащила из-за корсажа список, который похитила из библиотеки Наполеона. Он был согрет теплом ее тела и сильно помят. Девушка протянула его герцогу.

— Что это? — без особого любопытства спросил тот. Он словно получил удар, от которого не мог оправиться.

— Возможно, это то, что вы искали. Список, — ответила Клеона. — Вы сказали Фредди, что он вам нужен, и поэтому, прежде чем ехать предупредить вас, я украла его из библиотеки Наполеона.

— Украли! — недоверчиво воскликнул герцог и, взяв у своей спутницы документ, развернул его.

Минуту он стоял, уставясь на этот листок бумаги; затем, издав ликующий возглас, обнял Клеону так крепко, что девушка едва не задохнулась.

— Список! Список! О, Клеона, ты чудная, удивительная, потрясающая девушка! Моя маленькая любовь, моя дорогая. Что я могу еще тебе сказать?

Девушка слушала эти слова словно во сне. Слишком многое свалилось на нее.

— Как ты это сделала, Клеона, любимая моя? И это ради меня, меня, который обращался с тобой так грубо. — Стоя на открытой палубе, герцог держал Клеону в объятиях, не думая о том, что кое-кто из матросов поглядывает на них с любопытством. — Клеона, — снова и снова повторял он, а потом вдруг понял, что девушка его не слышит. Она заснула в полном изнеможении, как ребенок, положив голову ему на плечо.

Взяв ее на руки, герцог понес девушку в каюту, которую она занимала по пути во Францию. Там он опустил ее на койку, снял испачканные туфли с ее холодных ног, сорвал забрызганный грязью плащ и укрыл одеялами.

Когда руки герцога перестали касаться ее, Клеона слабо запротестовала, словно у нее отбирали то, чего она хотела больше жизни. Девушка не проснулась, но даже погружаясь в темноту, ощутила прикосновение к своим губам и постаралась вырваться из оков сна. Внезапное пламя снова обожгло ее тело, а затем сознание покинуло ее, и больше она ничего не помнила.

Клеону разбудило солнце, которое светило ей в лицо. Девушка наслаждалась его теплом, но потом вздрогнула, вспомнив все, что произошло накануне. Теперь она была в безопасности и, изнуренная, проспав всю ночь, чувствовала, что силы возвращаются. Все в ней пело от восторга, когда Клеона вспоминала руки герцога, обнимавшие ее, безумные, восхитительные, пленительные слова, которые он говорил до того, как девушка заснула в его объятиях.

На минуту Клеона усомнилась, не приснилось ли ей это? Но даже теперь она ощущала прикосновение его губ и знала, что это не плод ее воображения. Герцог любит ее, как она любит его! Но следом за этой мыслью пришла другая, и словно холодная рука сжала сердце Клеоны. Она поняла, что это конец!

Девушка быстро встала с койки. Казалось, ноги ее не держат, но корабль не качало, на палубе было тихо. Значит, судно уже в порту.

По голым доскам пола она добрела до иллюминатора и увидела, что это действительно так. Яхта была пришвартована в гавани Дувра, и Клеона вздохнула с облегчением. Теперь Бонапарт был не страшен им. Но, отойдя от иллюминатора, девушка взглянула на себя в зеркало и вскрикнула от ужаса.

Герцог принес ее сюда, снял с нее туфли и плащ, который валялся сейчас на одном из стульев. Он хотел помочь, но Клеона думала только о том, что он видел ее забрызганное грязью лицо, пыльные волосы, рваные лохмотья, которые когда-то были дорогим красивым вечерним платьем.

Она нетерпеливо позвонила в колокольчик. Через несколько секунд в дверь постучали.

— Входи, Джим! — крикнула девушка, вспомнив розовощекого деревенского парня, который прислуживал им на пути во Францию. Тогда Клеона узнала, что он живет в поместье герцога в Линке.

— Доброе утро, мисс, — произнес Джим своим резковатым деревенским говором. — Утро на редкость погожее. Его светлость велел мне передать это вам, когда вы проснетесь,

С этими словами он вручил Клеоне письмо, и девушка взяла его дрожащими пальцами. Что случилось? Куда уехал герцог? Ругая себя за то, что проспала так долго, Клеона как зачарованная смотрела на письмо, не решаясь его вскрыть.

— Его светлость сказал, мисс, — флегматично добавил Джим, — что вы захотите завтрак и ванну, как проснетесь… Вода горячая. Что вам сперва подать?

— Ванну, пожалуйста, — рассеянно ответила Клеона. Она не заметила, как Джим ушел, и не осознала, когда он вернулся с жестяной ванной, которую поставил посреди каюты. Затем он принес огромные медные кувшины с горячей водой.

Клеона ничего не слышала и ничего не видела, кроме письма, в сотый раз читая и перечитывая слова, написанные ровным, сильным, уверенным почерком герцога.

Любимая моя крошка, моя дорогая, моя чудная, моя умная Клеона! Я уехал навестить мистера Питта, который живет недалеко отсюда. Я взял с собой нечто очень ценное, то, что ты дала мне вчера. Как только ты отдохнешь и сможешь ехать, ты немедленно отправишься в Лондон. Карету для тебя я уже приготовил. Нам лучше не путешествовать вместе, дабы избежать сплетен. Я буду на Баркли-сквер вскоре после твоего приезда.

Благослови тебя Бог, возлюбленная моего сердца.

С нетерпением жду нашей встречи.

Клеона читала письмо со слезами на глазах. Она никогда не верила, что кто-нибудь напишет ей такие слова, что любовь, которая сжигала ее, встретит такую полную взаимность. Затем, решительно сжав губы, с отчаянием в глазах, девушка начала готовиться к возвращению в город.

Она выкупалась и вымыла волосы, так что они снова обрели свой обычный золотисто-рыжеватый блеск, а кожа — чистоту и свежесть. Несмотря на все отчаяние, которое сжимало ей сердце, Клеона была голодна, поэтому она съела на завтрак яйца и ветчину, которые принес Джим.

— Если хотите, — добавил юнга с нахальной улыбкой, — я принесу еще.

Служанка уложила в ее багаж для Парижа платье, которое герцогиня сочла недостаточно модным для Франции. Его оставили на борту, и, хотя к нему не было подходящей шляпы, Клеону это нисколько не беспокоило. Она поспешила надеть его и вышла на палубу.

С легкой улыбкой она протянула капитану плащ Бонапарта.

— Возможно, вы захотите сохранить его как сувенир, — сказала девушка, — он принадлежал Наполеону Бонапарту. Возможно, потом, когда мы будем вспоминать долгую войну, которую вели против Франции, этот плащ станет исторической вещью.