Возлюбленный воин - Патриция Поттер

– Сейчас мы сделаем тебя еще прелестнее, – объявила Фелиция и, отстранив Кармиту, начала вытаскивать заколки из прически Джулианы.

Большой зал быстро наполнялся голосами, смехом и пьяными тостами. Здесь собрались все Маклейны, живущие в окрестностях. Одни блюда сменяли другие в бесконечной последовательности – говядина, баранина, свежая рыба из залива…

Двое Маклейнов играли на скрипках, и еще один – на волынке, но, принимая поздравления, тосты и добродушные шутки, Патрик чувствовал себя самозванцем. Все, казалось, были искренне рады видеть его, в то время как он, возможно, принес им одни несчастья. Только глупость и самоуверенность заставили его возомнить себя их спасителем и вождем, будущим победителем Кэмпбеллов.

Один из Маклейнов встал и поднял кубок, расплескав спьяну его содержимое по столу, а затем нетвердо провозгласил:

– За Патрика Маклейна, нового помещика. Пусть он будет таким же мудрым, как Рори, и таким же отважным, как Лахлан.

Тост прозвучал весьма двусмысленно. Патрик наследовал имущество по праву первородства, но почетный титул лэрда мог получить лишь с согласия клана.

Рори попытался встать, но Патрик остановил его.

– Они вправе сомневаться, – шепнул он. – Речь идет об их жизнях и жизнях их родных.

Затем Патрик произнес тост за здоровье членов клана. Он слишком остро чувствовал присутствие Джулианы, которую посадили рядом с ним. «Наверняка Рори постарался», – подумал Патрик. Его брат как будто не подозревал о таящихся впереди проблемах и бросил все силы на создание нового брачного союза.

Голубое платье Джулианы подчеркивало лиловую кайму вокруг радужек ее глаз; шею, которую он совсем недавно покрывал поцелуями, украшало сапфировое ожерелье. Патрик узнал его – когда-то оно принадлежало его матери.

– Ура! – выкрикнул кто-то из-за стола. – За Маклейна! И слава Господу, приведшему его домой!

Присутствующие радостно поддержали тост. Послышались пьяные восклицания.

– И за красотку, – прибавил кто-то.

Патрик повернулся и увидел, что лицо Джулианы покрылось румянцем. Шумная сцена ее словно заворожила. Она выпила несколько глотков вина, вкус которого во много раз превосходил испанское, находившееся на борту «Софии», и теперь ее глаза мерцали, как звезды в ясную ночь.

Сам Патрик вел себя очень осмотрительно: он не хотел потерять над собой контроль.

Когда прозвучал последний тост, гости, покачиваясь, начали расходиться, но Патрик сохранил ясную голову.

Ему следовало бы проводить Джулиану в ее покои, но он слишком хорошо знал, к чему это может привести.

– Благодарю, что разделили с нами трапезу. – Патрик старался говорить как можно равнодушнее. – Сейчас я должен вернуться на судно, а Диего проводит вас в вашу комнату.

– Диего?

– Да, если только вы доверяете ему.

– Я доверяю ему больше, чем кому бы то ни было здесь. – Джулиана была явно разочарована, но Патрик старался этого не замечать. Размашистым шагом он направился к конюшням.

В небе сиял полумесяц, поэтому было достаточно светло и можно было не опасаться, что лошадь оступится. К тому же Патрик помнил каждый дюйм дороги, которая вела от замка к гавани.

Он помчится как ветер, потом доберется до «Софии» на лодке, и, возможно, прогулка изгонит из него хотя бы часть демонов.

– По-моему, Патрик не мог оторвать от вас глаз, – заметил Диего, проводив Джулиану до двери.

Маклейн, ставший его тенью, шел следом.

– Вы ошибаетесь, – возразила Джулиана. – Он всегда уходит от меня при первой же возможности.

Диего рассмеялся.

– Он не выносит меня, – настаивала Джулиана.

Брови Диего поползли вверх.

– Боюсь, у вас что-то с глазами, сеньорита. Патрик хочет вас, и это пугает его.

– Патрика ничто не может испугать.

Она впервые так назвала его: имя так легко сорвалось с ее губ, что ей захотелось произнести его снова.

Лицо Диего расплылось в широкой улыбке.

– Спокойной ночи, сеньорита. Не думаю, что у Маклейна она будет сегодня спокойной. – Он пропустил Джулиану вперед, потом повернулся и, насвистывая, пошел прочь.

Закрыв дверь, Джулиана прислонилась к косяку. Кармита еще не вернулась; наверное, она помогала на кухне. Возможно, Кармита решила, что, поскольку Патрик Маклейн покинул замок, ее хозяйка в безопасности.

Безопасность.

Как много это слово значило для нее всего несколько дней назад! И вот теперь ее мир изменился. Две недели назад Джулиана пришла бы в ужас от одной мысли о том, что ей придется сидеть за столом на виду почти у сотни полупьяных людей. Теперь же ее сердце переполняло чувство товарищества. Она пыталась сравнить это с холодными официальными трапезами, которые разделяла с отцом и матерью, но там в разговоре обычно доминировал отец, или же он сидел в недовольном молчании. Слуги его боялись, в то время как здесь слуги были частью семьи и имели право задавать вопросы господину. Музыка тоже была для нее новой: волынка звучала монотонно, но скрипки пели весело и свободно.

И Джулиана тоже чувствовала себя свободной. Как ни странно, став пленницей, она испытала свободу духа, которой не знала прежде.

Ни безумная скачка, ни гребля не помогли Патрику остудить внутренний жар.

С ним вместе ехал молодой конюх, чтобы после забрать лошадь, но он не смог состязаться с хозяином в безрассудной скачке по дороге. Хотя Патрик не считал ее такой уж безрассудной. К тому же он хорошо знал эту дорогу, по которой прежде часто проезжал ночью, совершая налеты на Кэмпбеллов. Все шесть лет, проведенных на галере, он вспоминал прошлые набеги и планировал новые, представляя, как мчится этой дорогой во главе отряда Маклейнов.

Теперь налетов на земли Кэмпбеллов больше не будет, и он стал воином, которому не с кем стало сражаться.

На борту судна Патрик присоединился к Макдоналду, вернувшемуся несколько раньше. Появление Патрика обрадовало шотландца. Свою последнюю ночь на «Софии» они вместе с другими гребцами коротали за выпивкой, когда, с кубком в руке, к ним подошел Феликс, человек, которого Патрик назначил своим вторым помощником.

– А ведь я не верил тебе, – сказал он и подмигнул, – Я не верил, что ты сдержишь свое обещание, но теперь у меня все прояснилось в голове.

– Что прояснилось, Феликс?

– Сеньор, вы были правы насчет судна: от него нужно избавиться. Я хочу в один прекрасный день вернуться в Испанию, но не смогу этого сделать, если нас задержат на «Софии».

– А почему ты хочешь возвратиться? – удивился Патрик.