Ты никогда не была моей - Элена Макнамара

– Ты избегаешь меня, – по щекам Элисон опять бегут слёзы. – Бегаешь, как от прокажённой… Но убежать от ответственности не получится. Я беременна, Киран! И раз ты мне не веришь, принесла документы. Взгляни!

Вакуум в груди взрывается, сердце будто разлетается на осколки. Сейчас я его и слышу, и чувствую, потому что мне больно. Чертовски больно. А ещё нечем дышать…

Люди, слишком много людей… Их лица маячат перед глазами, и все до единого кажутся знакомыми. Буквально каждый в этом городе теперь знает…

У Кирана будет ребёнок… И он не мой… Не наш… Боже…

Пячусь. Врезаюсь в стеклянную стену магазина. Остатки кислорода вышибает из груди, и я судорожно хватаю ртом воздух.

– Исси! Чёрт! Исси, не слушай её! – руки Кирана оказываются на моём лице. Он пытается поймать мой взгляд. – Она могла спать с кем угодно!

– Да, но спала с тобой, – доносится до меня голос Элисон. – Ты же помнишь, как мы много выпили в ту ночь? Помнишь, да? Помнишь, как называл меня её именем?

– Заглохни! – рычит Киран.

Отпрянув от него, отхожу в сторону. Мне всё ещё не хватает воздуха. Словно у меня паническая атака. И единственное желание сейчас – это бежать отсюда без оглядки.

Он занимался с ней сексом и звал моим именем?..

Волна дрожи и отвращения проносится по телу. Эта девушка раньше даже имени не имела. Я смогла выкинуть из головы и её, и их секс… Стёрла из памяти. А теперь у неё есть имя. И она в одночасье стала частью жизни моего парня… Чёрт, да он никогда и не был моим! Словно судьба-злодейка показала мне, как хорошо могло быть с ним, а потом отняла, насмехаясь, потому что я слишком долго не решалась на эти отношения.

Я сама виновата…

Мне нужно убраться отсюда!

– Ис! – Киран вновь тянет ко мне руки.

– Нет, – я дёргаюсь в сторону. Встречаюсь с его взглядом и вижу там отчаяние вперемешку с яростью.

– Ты же спал с ней? – спрашиваю одними губами, но знаю, что свидетели развернувшейся здесь трагедии всё прекрасно слышат.

– Я не уверен…

– Вот, – Элисон вновь протягивает документы. – Тут всё написано.

Ни я, ни Киран их не принимаем, продолжая смотреть друг на друга. Словно прощаемся… Потом я быстро разворачиваюсь и ухожу прочь. Слышу торопливые шаги за собой… И надрывный плач Элисон… И её голос сквозь всхлипывания:

– Ты же Шоу? Как ты можешь так позорить свою фамилию?

Звук шагов за моей спиной обрывается. Я тоже замираю, уже шагнув на лестницу, ведущую на первый этаж торгового центра.

Давай, Ис, беги! Тебе больше не нужно что-то ещё слышать…

Но я всё-таки оборачиваюсь и смотрю на Кирана, который с отчаянием и яростью смотрит на Элисон. А свидетели произошедшего буквально впитывают каждое слово.

Боль в груди практически невыносимая. Потому что Элисон права: хочет Киран или не хочет, а ответственность взять ему придётся. Его семья не позволит ему просто откреститься от девушки, от этой ситуации, а в последствии и от ребёнка. Возможно, даже… он на ней женится…

Киран

Бездумным взглядом смотрю сквозь стекло в патио и в сад за его пределами. Потом бесцельно слоняюсь по столовой. В огромном доме я совсем один.

Мои родители готовы прервать свой отпуск и вернуться домой раньше на целую неделю, потому что их сын – идиот – накосячил так, как никогда прежде.

Я не звонил своим родителям, им позвонила Райян, мать Маркуса. По ужасному стечению обстоятельств она была в торговом центре во время скандала с этой Элисон. Райян подошла ко мне, как только Исабель ушла. Отвела в сторону, изучила документы, которые Элисон всучила мне, и, задумчиво покачав головой, озвучила смертельный приговор…

В этих бумагах было подтверждение беременности. Срок. И примерный день зачатия. Элисон не поскупилась на анализы, поэтому под «примерным» имелся в виду именно тот самый день. День, когда мы переспали. Погрешность данных – всего два процента, и не было смысла за эти проценты цепляться.

Поразмыслив немного, я пришёл к выводу, что мы, и правда, могли переспать, ведь я хотел этого. Помню, что хотел. И называл Элисон Исабель во время секса, потому что она мне это позволила.

Сейчас мне тошно от себя самого.

Вашу мать, я идиот!

И наверняка даже не подумал о средстве защиты.

Дважды идиот!

Сквозь пелену пьяной амнезии даже начинаю вспоминать, что Элисон говорила что-то о таблетках. Или мне просто показалось тогда, что говорила…

Райян уговаривала меня в любом случае связаться с отцом, и чтобы я сам ему всё рассказал. Пока домыслы и слухи не дошли до родителей самостоятельно. Но я не мог. Не знал, как признаться в такой дичи. Люблю одну девушку, а моего ребёнка носит другая.

Элисон уже неделю пыталась со мной поговорить. Сначала заикнулась о задержке, подловив меня в яхт-клубе, когда Исабель была вне досягаемости. При ней говорить не хотела, потому что знала, что мы вместе. Просила, чтобы я сам рассказал Ис. Но я бегал от Элисон… И стал бегать ещё быстрее и слать её ко всем чертям, как только она сообщила о беременности. Трусливо полагая, что если бегать достаточно долго, Ис никогда не узнает. Но она узнала… В том числе и то, что я всю неделю скрывал от неё эту информацию.

Впервые в жизни я не докучаю Исабель. Прошли сутки с этой ужасной сцены в торговом центре. Я ей не звоню… Ни разу не позвонил. И не околачиваю её пороги. Потому что не знаю, что сказать… Я реально облажался…

Из сумбура мыслей меня выдёргивает настойчивый стук в парадную дверь. Оторвавшись от дверного стекла в патио, тащусь в гостиную. Вероятность, что ко мне пришла Исси, нулевая.

И я прав, чёрт возьми!

– Какого хрена тебе надо? – злобно рычу на Маркуса, распахнув дверь.

Он расслабленно прислоняется к косяку и окидывает меня взглядом с головы до ног.

– Не я звонил твоему отцу, Киран. И я уже успел поругаться с мамой по этому поводу.

Отхожу от двери, оставляя её открытой, иду в столовую. Маркус заходит в дом и следует за мной.

– Выпьешь? – распахиваю холодильник, достаю две бутылки Короны. Перспектива напиться сейчас кажется соблазнительной. Чтобы не думать. Не сожалеть. И не винить весь чёртов мир в собственной беспечности!..

Ставлю бутылки с пивом на стол и падаю в кресло. Сползаю немного, устраивая затылок на подголовнике, и разглядываю потолок.

– Ты зря поссорился с матерью, – негромко говорю Маркусу. – Она всё правильно сделала.

Холт садится напротив. Открывает обе бутылки.

– Мы считаем себя слишком взрослыми, – продолжаю, не глядя на бывшего друга. – Думаем, что сами можем отвечать за ту или иную ситуацию. А на деле ни черта не можем! – схватив бутылку, припадаю к горлышку. Мне не хочется унижаться перед Маркусом, но я почти уверен, что только он способен меня понять. Потому что мы всю жизнь дружили. – Знаешь, как бы я решил эту ситуацию?