📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаВиктор Цой - Александр Житинский

Виктор Цой - Александр Житинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 101
Перейти на страницу:

Это мой ответ. Но каждый решает сам. Тем более, существуют сейчас и легальные возможности облегчить службу, как я слышал.

И все же, несмотря ни на что, я считаю, что Витя не имел права тратить два года своей, как выяснилось позже, короткой жизни. И также не имел права рисковать своим талантом и, возможно, потерять его. Может быть, жил бы да жил… Но Цоя бы уже не было.

Полной уверенности, когда произошло это бегство на Пряжку, у меня нет. Я всегда предполагал, что это было осенью 1983 года – в октябре-ноябре. Но некоторые источники указывают, что это случилось летом. Ведь Марьяна пишет про весенний призыв.

Проведя опрос специалистов – от форума на Yаhhа до Леши Вишни – пришли к выводу, что время пребывания на Пряжке можно датировать августом-сентябрем 1983 года.

Так или иначе, год для Цоя был все равно потерян, если не считать неофициального альбома «46» и нескольких поездок с концертами осенью того же года.

О них стоит рассказать подробнее – есть интересные свидетельства.

Для меня вторая половина 83 года памятна тем, что я лично познакомился с Цоем и наконец услышал его песни. Расскажу сначала об этом.

В книге «Путешествие рок-дилетанта» я уже вспоминал, как произошло мое знакомство с Гребенщиковым и Курехиным. Это случилось летом 1983 года на «Ленфильме», нас познакомила одна моя знакомая журналистка, а потом мы втроем переместились ко мне домой и посидели часа два, неспешно потягивая коньяк.

С этого дня началась моя дружба с БГ и знакомство с Курехиным. У Бори я стал бывать очень часто, в неделю раза по два-три – я тогда окунался в незнакомый мне мир андеграунда, и Боб добровольно взял на себя роль проводника.

К тому времени я уже прослушал довольно много музыки, лично познакомился с Жорой Ордановским («Россияне»), «Странными играми», «Мифами» – как правило, во время долгих посиделок дома у них или у меня. Мне просто они были интересны как люди.

Но о Цое еще даже не слыхал.

…Он пришел к Борису вместе с крупной и довольно громкой девушкой, было видно, что она здесь своя. Не помню уже, кто в тот момент сидел в «гостиной» БГ – так называлась ничья комната в этой квартире из «служебного» фонда, предназначенная для жилья дворников. Эту комнатку Боря самолично приспособил под свой кабинет, а также под место встреч гостей, хотя часто сидели и за большим столом в общей просторной кухне, служившей центром квартиры – туда выходили двери жилых комнат. Соседи Бориса и его жены Люды запомнились как абсолютно толерантные и понимающие люди, от них никогда не было никаких неудобств.

Это было осенью 1983 года, примерно в октябре-ноябре, как мне помнится.

Цой был в длинном сером плаще, довольно коротко пострижен, вид имел абсолютно безучастный, почти отсутствующий. Гребенщиков представил его мне, сказав: «Это Виктор Цой», и мы обменялись рукопожатием. У Цоя была узкая ладонь, руку он пожимал некрепко, как бы мимолетом, рассеянно.

Странно, что при всей невозмутимости и отсутствующем виде в Цое не было высокомерия. Он был просто отгорожен от всех, но я заметил, что это совсем не погружение в себя, когда человек никого не замечает, увлеченный своими мыслями. Скорее, было похоже на высокий и прочный забор, которым он отгораживался и из-за которого (может быть, в какую-то специальную дырочку) зорко наблюдал за происходящим. Его не было видно, мы же все были у него как на ладони. И Цой внимательно следил, как мы к нему относимся.

Когда он отошел, я шепнул БГ: «А кто это – Цой?»

«Суперзвезда рок-н-ролла», – ответил БГ.

Сказал он это совершенно серьезно, без иронии или желания меня разыграть. Но воспринималось это тогда совершенно абсурдно.

Это сейчас, через четверть века, можно подойти к какому-нибудь молодому парню и спросить: «Кто такой Цой?» – и получить естественный ответ: «Суперзвезда». А тогда такой ответ казался диким. О музыкантах питерского рок-клуба знали лишь фанаты этого клуба, с трудом пробивавшиеся на концерты. Плюс такие же фанаты из провинции, жадно ловившие исходящие из Ленинграда звуки новой музыки на магнитофонных бобинах. Правда, число этих фанатов росло, как снежный ком. И все равно – вне пределов этого круга, в прессе, на радио, на телевидении о рок-музыкантах андеграунда либо молчали, либо писали совершенно ужасные вещи.

В этих условиях слово «суперзвезда» могло звучать лишь насмешливо.

Но Боб был серьезен, повторяю. Это было тем более необычно, что я понимал уже, что Борис вряд ли может поставить кого-то рядом с собою на пьедестал суперзвезды рок-клуба, каковым он и являлся на тот период.

Правда, был еще Майк, с альбомом которого «Сладкая N и другие» я уже успел познакомиться.

– Что же он написал? – продолжал интересоваться я.

– У него пока один альбом. Называется «45», я его продюсировал, – сообщил Боб. – Есть еще бутлег «46», но это не считается.

Я проглотил неизвестное мне слово «бутлег», не переспрашивая.

– А сколько же ему лет?

– Не помню. Типа двадцать. Или двадцать один, – сказал Боб.

Итак, мне было предложено поверить, что этот юноша с восточным лицом, автор неизвестного мне альбома, является суперзвездой русского рока. И я поверил, недаром же Боб спел уже в одной из своих песен фразу «В этой жизни я не ошибаюсь».

Фраза понтовая, но что-то в ней есть.

А Цой в это время, пока мы тихо беседовали о нем, сидел на низком диване, развалившись и вытянув свои длинные ноги. В руке он держал бокал с сухим вином. Мы в мансарде БГ пили большею частью сухое вино, потому что оно было дешевле. Кислые «Рислинг» и «Ркацители» часто вызывали изжогу, но выбора у нас не было.

Конечно, после этого вечера Боб дал мне переписать альбом «45», и я впервые услышал песни, не похожие на те, что обычно я слушал на концертах в рок-клубе.

Не скажу, что я был совершенно очарован, но воспринял положительно.

А вскоре мне довелось услышать Цоя живьем. Коля Михайлов, президент рок-клуба, сказал:

– Наши едут в Металлострой на концерт. Не хотите с ними поехать?

– А где это?

– Да на автобусе часа два.

– Хочу, – сказал я.

«Наши» – это были БГ, Майк и Цой в сольном варианте, без составов. Концерт предполагался акустическим.

В назначенный день мы сели в автобус и поехали. Собственно, детали поездки из памяти улетучились. Помню, что зальчик был совсем небольшой и народу было немного, то есть ребята играли перед аудиторией человек в пятьдесят. И единственная песня, которую я запомнил с того концерта, была «Транквилизатор». Потому что я ее совсем не понял – про что это? А народ вокруг дружно ржал. Цой пел ее с отсутствующим выражением лица и абсолютно отмороженным голосом, а вокруг покатывались со смеху.

Я тогда еще плохо знал субкультуру, а про то, что Цой недавно вернулся из психушки, вообще не имел понятия.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?