Судьба Томаса, или Наперегонки со смертью - Дин Кунц
Шрифт:
Интервал:
— По большей части пустынной территории.
— Не столь пустынной, как ты думаешь, милый. И в некоторых местах на этой территории не столь щепетильно подходят к задержке с выдачей оружия и прочему. Что нам нужно в это конкретное время и на этой конкретной дороге, так это сделать небольшой крюк, заглянуть в «Мейзи» и получить все, что тебе требуется.
— «Мейзи»? Что это за «Мейзи»? — спросил я с сомнением и определенной подозрительностью.
— Это не публичный дом, хотя по названию можно и спутать, — ответила миссис Фишер. — Мейзи и ее сыновья, Трэкер и Леандер, занимаются всем понемножку, и делают это хорошо.
— И сколько времени у нас уйдет на этот крюк?
— Немного. Свернув с автотрассы, попадем на дорогу с твердым покрытием, потом гравийную и наконец из сланца. Но проехать можно везде, и дорога ведет в холмы, не в низину, потому шансы, что мы попадем под селевой поток, такие маленькие, что волноваться не стоит.
— Насколько маленькие?
— Крошечные.
— Насколько крошечные?
— Бесконечно малые.
За год в пустыне выпадает не так много осадков, но есть у них тенденция выпадать если не за один раз, то за несколько. Множество потрясающих японских поэтов написало бессчетное количество хайку о серебристом изяществе дождя, о том, как он элегантно исчезает в залитой лунным светом реке или серебряном озере, или в дрожащем пруду, дожде, похожем на слезы девственницы, но ни одной строчки, описывающей такой жуткий ливень. Он больше напоминал русский дождь, даже злой советский дождь, падающий на землю с грохотом десяти тысяч молотов, обрушивающихся на десять тысяч наковален в народной кузнице революции.
— Съезд к «Мейзи» в двух милях отсюда.
Когда мы добрались до нужного съезда, на указателе о «Мейзи» ничего не говорилось. Зато он предупреждал: «ЗАБРОШЕННАЯ ДОРОГА. ВЫЕЗДА НЕТ».
Когда я указал на несоответствие между обещанным миссис Фишер и тем, что видели мои глаза, она наклонилась ко мне, чтобы похлопать по плечу правой рукой, ведя автомобиль одной левой, хотя, тут я отдаю ей должное, приближаясь к съезду, она снизила скорость до шестидесяти миль в час.
Двухполосную асфальтовую дорогу построили в те времена, когда мы еще собирались воевать с европейскими странами, и покрывали ее скорее выбоины, чем асфальт. К счастью, она быстро перешла в гравийную, более подходящую для проезда, хотя мне пришлось наклоняться вперед и щуриться, чтобы под слоем воды отличить дорогу от песка с растущим на нем шалфеем.
Когда мы проехали четверть мили по гравию, фары выхватили из темноты щит-указатель со светоотражающими желтыми буквами:
«ОПАСНО! ПРОЕЗД ЗАПРЕЩЕН! АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ ПОЛИГОН! ТОЛЬКО ДЛЯ ВОЕННЫХ АВТОМОБИЛЕЙ!»
На мой вопрос, правильно ли игнорировать предупреждение, миссис Фишер ответила: «Это ерунда, дорогой».
— По-моему, нет, — не согласился я.
— Этот щит поставлен не властями, а Мейзи и Трэкером много лет тому назад, чтобы отпугивать людей.
— Да какие люди захотят поехать в это богом забытое место?
— Именно те, которых лучше отпугнуть.
Судя по наклону дороги, я чувствовал, что мы взбираемся по склону пологого холма, хотя в темноте и под ливнем не мог сказать, соответствуют ли мои ощущения действительности. Миссис Фишер сказала мне, когда гравий сменился раскрошенным сланцем, но никаких изменений я не ощутил.
Сланец хрупок, разломившиеся кусочки зачастую острые, потому я и сказал: «Надеюсь, шину мы здесь не проколем».
— Такое просто невозможно, дитя.
— Вы только не обижайтесь, мэм, но, по-моему, очень даже возможно. Почему нет?
Она глянула на меня и подмигнула:
— Одноухий Боб.
— Что… у вас бронированные покрышки или что-то такое?
— Что-то такое, — подтвердила миссис Фишер.
Прежде чем я успел узнать у нее подробности, нам пришлось остановиться из-за змей.
Если вы обожаете тарантулов и гремучих змей, эта пустыня порадует вас ничуть не меньше, чем «Метрополитен-опера» поклонников Пуччини, Доницетти и Верди. Пауков и ядовитых змей, приходящихся на одну квадратную милю, здесь в десять раз больше, чем в Трансильвании, а по раздвоенным языкам Мохаве даст фору коридорам Конгресса.
Миссис Фишер быстрее, чем я, среагировала на то, что пересекало сланцевую дорогу, подсвеченное лучами наших фар, и сумела остановить автомобиль до того, как переехала хотя бы одну змею. Я наклонился вперед, зачарованный зрелищем, от которого кожа пошла мурашками. Как минимум сорок шестифутовых змей извивались под проливным дождем. Одни ползли не отрываясь от дороги, другие — с поднятыми головами, все с юга на север, словно стадо, перегоняемое пастухом. Их извивающиеся тела блестели под дождем, мокрые черные чешуйки отражали галогеновые лучи, и мускулистые, невероятно гибкие тела словно светились какой-то магической энергией.
Возможно, вода залила их подземные гнезда, заставив их выползти в дождь, но я в этом сильно сомневался, потому что инстинкт, больше похожий на программу, позволял выбирать гнезда так, что их ни при каком раскладе не могло залить водой. А кроме того, гремучие змеи охотились в одиночку, стаями — никогда, не гнались за добычей, а ждали, когда она приблизится к ним. Эти змеи вели себя очень уж неестественно, не потому, что вода выгнала их из гнезд или у них вдруг пробудился зверский аппетит. Они целенаправленно куда-то спешили.
Я подумал о крысах, с которыми столкнулся сегодня, о койотах в Магик-Биче более чем месяцем раньше и ожидал, что змеи повернут свои плоские, злобные головы в нашу сторону, покажут тем самым, что их интересуют именно мы. Но они переползали дорогу, словно не замечая лимузина.
— Не могут они этого делать в такую ночь, — покачала голой миссис Фишер.
— Вы про дождь?
— Нет. Про холод. Они же холоднокровные.
Разумеется. В отличие от млекопитающих, рептилии не поддерживают оптимальной температуры тела, их кровь нагревается и охлаждается в соответствии с температурой окружающей среды. Они охотятся, когда пустыня, нагревшись за день, вечером отдает тепло. В такую холодную погоду им полагалось лежать, свернувшись колечком, в гнездах, впав в летаргический сон, возможно, видеть сны хищников или не видеть их вовсе.
Если бы количество змей с сорока увеличилось до нескольких сотен, меня бы это не удивило. Логика подсказывала, что подобная странность могла стать еще более странной.
Но последняя переползла дорогу и скрылась среди шалфея и мескитовых деревьев. «Эти молнии чуть раньше… — Миссис Фишер насупилась. — Думаю, они что-то значили».
— И что они, по-вашему, значили?
— Ничего хорошего.
Она убрала ногу с педали тормоза, и лимузин покатился вперед.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!