Жена Тони - Адриана Трижиани

– Но он умер, и мы не можем продолжать в том же духе. Дом стоит всего две тысячи. А он вам должен шесть.

– Шесть тысяч пятьдесят долларов и семьдесят два цента.

– Понятно. Сэр, мой отец выплачивал этот заем уже год, а значит, он успел принести вам около пятисот долларов прибыли. Я хочу отменить текущий кредит и перезаключить договор. Я готова предоставить вам в качестве залога половину стоимости дома – наличными. И еще я хочу сменить ставку на два процента – такую сумму мы с матерью и сестрами осилим.

– Одного только дома недостаточно для залога, – спокойно сказал мистер Полли.

– Я предлагаю вам мои облигации государственного займа. Сегодня, по нынешнему курсу, они стоят тысячу сто семьдесят семь долларов и сорок три цента. Я храню их в вашем же банке. На руках у меня еще двести долларов наличными, которые я хочу добавить к общей сумме. Получается больше половины стоимости дома, причем, заметьте, наличными. Мне кажется, в данных обстоятельствах это чрезвычайно выгодная для вас сделка.

– Мне очень жаль, но мы вынуждены настаивать на изначальной кредитной ставке.

Чичи наклонилась вперед:

– Мистер Полли, прошу вас, обдумайте свое решение, обдумайте его хорошенько. Вот смотрите, я работаю чуть дальше по улице, в «Джерси Мисс Фэшнз». Думаю, вы в курсе, что большинство тамошних девушек не доверяют банку свои деньги. Как бы вам понравилось, если бы по всей фабрике – да и по городу – распространилась история о том, что вы ободрали как липку женщину, которую уважает весь Си-Айл, причем по кредиту, с которого вы уже получили недурную прибыль? Мне кажется, это выставляет банк в не очень выгодном свете. Возможно, вам стоит пообщаться с областным управляющим, спросить, что он может для меня сделать. Собственно, я прошу вас поговорить с ним сейчас, сэр.

Мистер Полли выглядел ошарашенным.

– Одну минуту, мисс Донателли. – Он поднялся, ушел во внутреннее помещение и закрыл за собой дверь.

Чичи так вспотела, что почувствовала, как пот течет по ее спине под рабочей блузкой. Если мистер Полли не согласится на ее предложение, запасного плана у нее нет. Мать лишится дома. Даже несмотря на работу дочерей, этот заем их задушит. Мистер Полли вернулся и снова сел за свое бюро.

– Мисс Донателли, банк согласен установить для вас кредитную ставку в два с половиной процента, но вам потребуется внести еще сто долларов наличными. Итак, облигации стоимостью в тысячу сто семьдесят семь долларов и сорок три цента плюс сто долларов наличными. При кредитной ставке в два с половиной процента получается месячная выплата в шестьдесят два доллара пятьдесят центов, пока кредит не будет полностью выплачен.

Чичи быстро подсчитала в уме.

– Простите, мистер Полли, но у меня получается, что мы должны выплачивать сорок один доллар пятьдесят центов в месяц. Ведь сегодня я вношу полторы тысячи от суммы кредита.

– Месячный платеж вырос из-за пени за просрочку и комиссию за пересмотр договора.

Чичи уронила голову на грудь, закрыла лицо носовым платком и заплакала.

– Но нам это не по карману. Прошу вас, сэр, умоляю, отмените пеню и комиссию! Очень вас прошу! Конечно, я могла бы наскрести эти деньги, пройдя по фабрике с протянутой рукой, но, мне кажется, это произвело бы невыгодное для вас впечатление.

Мистер Полли снова удалился, попросив ее подождать. Девушка не отнимала платка от лица, пока не услышала, как за ним закрылась дверь, и только тогда убрала совершенно сухой платок. Чичи вовсе не лила слезы – она была в ярости. Услышав скрип открываемой двери, она снова закрыла лицо платком.

– Мисс Донателли?

– Да, сэр?

– Договорились. Месячная выплата установлена в размере сорока одного доллара и пятидесяти центов, а пеню и комиссию отменим.

Выйдя из банка, Чичи остановилась и пробежала глазами по страницам нового кредитного договора, затем аккуратно сложила его и убрала в конверт, а конверт спрятала в сумочку. Она свернула по направлению к дому и вдруг неожиданно для себя пустилась бежать, чтобы поскорее разделить с матерью и сестрами хорошие новости.

Коралловое солнце соскользнуло за горизонт. Наступили сизые сумерки, прорезавшие еще светлое небо темными полосками. Чичи быстро шла одна по кромке воды.

Ее мать оценила новость о пересмотре кредита, но не смогла охватить умом всей сложности операции, которую проделала Чичи. Барбара была довольна, но продолжала волноваться – как станет выживать семья? Люсиль обрадовалась, что сестре удалось спасти часть тех денег, которые она отложила себе на курсы секретарей; она думала, что потеряла всё. Однако, по правде говоря, ни одна из женщин семьи Донателли не чувствовала удовлетворения. Победа над банком не возмещала ни потери Мариано, ни их разочарования в нем. Да, он был хорошим мужем и отцом, но также огорчил их своими вскрывшимися тайными деловыми махинациями. Одна только Чичи понимала, почему он это сделал, и только она могла от всего сердца простить отца за то, что он был мечтателем и всегда стремился к большему.

По дороге домой она думала об отце, о будущем, которое тот предвкушал для семьи, для студии звукозаписи и для ансамбля своих дочерей. Как усердно он трудился ради Чичи! После панихиды и похорон она вспоминала отца как друга, как единственного в ее жизни человека, который по-настоящему ее понимал и болел за нее. Она не могла представить себе мира без отца, но вот его не стало. Как и ожидалось, все было ужасно. Чичи села на крыльцо и разрыдалась. Он ушел, а она осталась жить – без его смеха, мудрости и мечтаний. Оставалось только оплакивать эту потерю.

Сквозь сетчатую дверь Чичи слышала голоса матери и сестер на кухне. Но она не вошла в дом, а отправилась в студию. Там она достала ключ из-под коврика и отперла дверь.

Чичи не в первый раз подивилась великолепной работе отца. Мариано постарался на славу, превращая шлакобетонную коробку в профессиональную студию. Ведь это он придумал построить студию в гараже, чтобы обеспечить как можно более чистый звук. Он изучил каждую деталь, и он же придирчиво выбрал строительные материалы, а затем кропотливо выполнил все строительные и отделочные работы собственными руками – как привык поступать всегда. Старомодный подход, итальянский. Настанет время – и настанет оно скоро, – и это небольшое святилище музыки, искусства, которому он поклонялся, будет разобрано и сдано в утиль.

Как быстро испарилось все, ради чего они трудились.

На побережье многие вдовы находили способ как-нибудь еще заработать. Одни сдавали свои пустующие гаражи рыбакам, которые держали там корзины для ловли крабов, лодки, весла и снасти, другие – мужчинам, которым нужно было где-то парковать свой рабочий транспорт. И сейчас Изотте с помощью дочерей придется найти новое применение гаражу. Цены за съем зависели от размера и местонахождения. Учитывая, как близко к океану стоял их гараж, женщины Донателли могли рассчитывать на неплохую прибыль.

Это означало конец «Студии Д», никто не станет бороться за ее спасение. Чичи оказалась одна против всех. Но что касалось исполнения отцовской мечты о будущем шлягере – тут ей не требовались ни помощь сестер, ни их одобрение. Она могла продолжать добиваться этого в одиночку. Шлягер, записанный в память об отце, станет миссией Чичи. Она сочинит эту песню и найдет самого лучшего исполнителя, который споет ее и поднимет на вершину «Хит-парада».