Игры шестого круга - Евгений Гуляковский

Хотя службы слежения и отмечали появление Рутянского флота именно с этой стороны планеты, Олег не видел под собой ничего такого, что могло бы сойти за какое-нибудь техническое сооружение. Корсинский считал, что все комплексы упрятаны под землю и надежно замаскированы. Вскоре он узнает, насколько это соответствовало действительности.

Странно, но он все еще рассуждал как солдат, получивший боевое задание. Однако с того момента, как над ним раскрылся купол парашюта, медленно, словно во сне, несущий его теперь вниз, к поверхности планеты, которую он столько раз представлял в своих мечтах о свободе и собственном доме, Олег надеялся, что после приземления само слово «солдат» ему удастся выбросить из своего лексикона.

Хотя, кто знает, что его ждет внизу. Рутянские корабли стартовали именно отсюда…

— Семнадцатый, семнадцатый, почему молчите?! — завел свою нудную песню радиопередатчик.

Олег отстегнул от скафандра тяжелый ящик межпланетной рации и швырнул его вниз, с удовольствием представив, как, набрав скорость, он врежется в какую-нибудь скалу. Еще одна ниточка, связывавшая его с Землей, оборвалась навсегда. Оставался еще, правда, небольшой, но очень мощный растровый передатчик, рассчитанный на короткую экстренную связь. Его он решил пока оставить. В конце концов, если ему удастся выяснить причину этой проклятой войны, он не собирается скрывать полученные сведения от правительства федералов.

Первое предупреждение о том, что это вовсе не тренировочный прыжок, а под ним поверхность чужой и враждебной планеты, пришло на высоте пяти тысяч метров. Что-то его коснулось. Вернее, это «что-то» коснулось его сознания. Он полностью утратил свои ментальные способности, но на уровне подсознания, очевидно, остались какие-то неразрушенные зоны. Как бы то ни было, он это почувствовал. Контакт продолжался не больше ничтожной доли секунды — вполне достаточно для того, чтобы он ощутил равнодушную, холодную жестокость чужого разума.

Когда контакт прекратился, он почувствовал, как ледяные струйки пота потекли по его спине, и понял, что только что избежал смерти.

Приземление прошло вполне буднично. Он оказался на небольшой поляне, примерно в трех километрах от сельскохозяйственного хутора или фермы. Никто его не встречал. Не было ни фанфар, ни выстрелов.

С трудом содрав с себя тяжелый скафандр, Олег, не заботясь о его сохранности, забросал все свое планетарное снаряжение вместе с оружием ветками. Забросал скорее по привычке, и еще оттого, что груда металлического хлама, совсем еще недавно навешанного на него, выглядела почти неприлично на этой зеленой поляне.

«Что же я теперь должен делать?» — впервые по-настоящему серьезно спросил он сам у себя. И только сейчас понял — до последнего момента он не верил, что достигнет поверхности Острана невредимым. И ничего всерьез не планировал, приготовившись к самому худшему.

«Найти первого попавшегося Танна и сказать ему „здрасьте“? Вряд ли он слишком обрадуется моему визиту…»

Тем не менее теперь ему не оставалось ничего другого, как направиться к тому самому хутору из пяти непритязательных бревенчатых строений, который он хорошо рассмотрел, пока болтался под стропами своего парашюта. Поблизости километров на двадцать не было следов человеческой деятельности. Олег подумал, что Танны живут здесь довольно разбросанно, не сбиваясь в компактные поселения. Возможно, они чувствуют себя на Остране в полной безопасности или, напротив, не могут терпеть друг друга…

Через полчаса неспешной ходьбы он оказался перед высоким забором с деревянными воротами и калиткой, украшенной сверху вычурной резьбой. Поскольку здесь, видимо, никто не проявлял интереса к приземлившемуся, Олег, пожав плечами, дернул за шнурок звонка, болтавшийся над калиткой.

Она сразу же распахнулась. Олег оказался лицом к лицу с человеком невысокого роста, сухощавым и какого-то неопределенного возраста. Сеть морщин, покрывавшая его лицо, с одинаковой степенью вероятности могла свидетельствовать о почтенном возрасте или о тяжелой физической работе на открытом воздухе.

— Скажите пожалуйста — к нам визитер пожаловал! Издалека?

Олег неопределенно повел рукой вверх, не зная, поймет ли его собеседник, но тот, видимо, понял.

— Я так и думал, что оттуда. Из другого места к нам не прилетают. Ну раз уж тебя Стражи пропустили, обустраивайся. Участок можешь занять рядом с моим, напротив того ручья. Там уже и колышки вбиты. На первых порах, пока не обстроишься, тебе понадобится помощь, так ты не стесняйся — обращайся ко мне. Я здесь специально для этого и живу, чтобы встречать новых поселенцев, только их уже, почитай, сорок лет никто не видел. Ты будешь, стало быть, первым.

Олег окончательно опешил от такого приема. Не ферму же строить он сюда прилетел… Хотя, если быть честным с самим собой, он до сих пор не решил, что, собственно, будет делать на Остране.

Поселенец, встретивший его, все время улыбался. Вероятно, от этого улыбка словно приклеилась к его губам, затерявшись среди морщин, и оттого производила неприятное впечатление.

— Есть тут у вас еще кто-нибудь? Могу я поговорить со старостой, или как тут у вас называется правительственный начальник?

— У нас нет правительства и не бывает начальников. А Старший будет с тобой разговаривать, когда сам захочет. Ты лучше поспеши со стройкой — дни у нас короткие, ночи длинные, а Мары голодные.

Холодные, несмотря на улыбку, глаза приемщика смотрели пристально, и Олег все никак не мог понять, какого они цвета. Некая бесконечная линялая голубизна переливалась в них, скрывая зрачки. Такие глаза бывают у наркоманов и алкоголиков. Ничего больше не спросив, Олег повернулся и пошел прочь, к лесу.

Тропинка извивалась невдалеке от тех самых новеньких, только что обтесанных колышков, обозначавших границы отведенного ему участка. Сорок лет никого не было, а колышки только что выстрогали…

Посреди участка блестела на солнце сваленная как попало горка металлических инструментов. Даже отсюда, с тропинки, было видно, что инструменты новые и что там есть все, что может понадобиться для стройки.

— Не буду я ничего строить, слышите, вы? — крикнул Олег, не останавливаясь.

Он обогнул участок и углубился в подлесок. Тропинка кончилась. Высоко в вершинах могучих пирамидальных деревьев со стручками вместо листьев свистел ветер. Хотелось есть, но свой НЗ он закопал вместе со всем остальным снаряжением и не собирался к нему возвращаться. Однако пищу каким-то образом придется добывать.

Олег никак не мог справиться со смятением, охватившим его после встречи. Кто он такой, этот человек? Танн? Впрочем, других поселенцев человеческой расы здесь быть не должно… Но Танны представлялись ему некими сверхлюдьми, по крайней мере, способными к телепатии. Ничего похожего на телепатию во время встречи он не почувствовал. Зато здесь были Стражи, прикосновение которых он ощутил во время спуска, и были еще Мары… Впрочем, о них он подумает ближе к вечеру, когда придется искать укрытие для ночлега. Сейчас его одолевали более насущные нужды.