Семья. Измена. Развод - Мария Николаевна Высоцкая

Мало ему было шпиона подослать? — подруга смотрит в окно, через которое прекрасно видно, что происходит в гостиной.

А там мама, Марк и свекровь.

— Ты думаешь, Вероника Максимовна по его просьбе приехала?

— Я ничего не думаю. Но и упрощать бы все не стала.

— Да, ты права. Мы вроде развелись, а ощущение, что он вот-вот сюда с работы приедет и будет себя здесь как у себя дома вести.

— Нет-нет. Правильно, нужно вовремя по носу щелкать. Вы в разводе, ты официально свободный человек. Кстати, с отпуском правильно решила.

— Честно, боялась, что Марк устроит истерику. Миша же не летит…

— Не устроил?

— Наоборот, проявил интерес. Да еще какой.

— Значит, все точно не так плохо, как ты себе придумала.

— Согласна.

Крепче сжимаю в руке телефон. Отворачиваюсь, ловлю себя на мысли о нашем с Марком появлении в Мишином офисе. Там снова была эта женщина. Света права, мы теперь свободные люди, но все равно наличие этой Ирины кольнуло. Неприятно так стало…

— Да-а-а-аш, все хорошо?

— Не знаю, Свет.

— Что-то произошло?

— Ты знаешь, мне кажется, я его ревную…

— Вы очень долго вместе были… Несмотря на то, какие у вас были отношения, к людям привыкаешь. Даже присваиваешь.

— Ты думаешь, я успела его себе присвоить? Меня от него тошнило.

— От него или от жизни, которая тебе не нравилась?

— А есть разница?

— Как по мне, не особо. Но если докапываться до деталей… Выходит, что есть.

— Может, это какой-то стокгольмский синдром, м? Бывает же такое.

— Слушай, я особо не в курсе ваших отношений была, мне Князев никогда не нравился. Отталкивает. Холодный какой-то, как рептилия. Но со стороны и правда легко верилось, что вы прям любящая пара. Такая крепкая, дружная семья.

— Мне нужно было поступать в театральный, — улыбаюсь, но чувствую горечь на губах. Потому что впервые за все время задумываюсь, а где именно была игра?

Я ведь все словно по инерции делала. Выверенно. Знала, что сказать, как посмотреть, обнять, улыбнуться. Мне не приходилось прилагать усилий, чтобы поддерживать разговоры. Говорить про нашу семью, шутить о Мише, какие-то мелкие факты о нем рассказывать. Я же все это знала. Не заучивала специально, а просто знала.

Он меня бесил. Дико раздражал. Временами хотелось его убить. Просто подсыпать яда.

Только вот после того, как все это закончилось, целой я себя все равно не чувствую. Никакой не чувствую. Есть свобода, но понимания, что теперь делать, нет.

Я слишком долго жила в неволе…

— Светила бы сейчас лицом с каждого экрана.

— Ага, покорила бы Голливуд, — поддерживаю Светкины шутливые предположения.

— Эмигрировала бы.

— Получила бы Оскар, — откровенно смеюсь уже.

А какова вообще вероятность, что все могло бы сложиться именно так? Театральный, карьера, слава. Отсутствие мужа, детей, семи лет странного брака…

Один к миллиону?

— Познакомила бы меня с Брэдом Питтом, — Светик мечтательно вздыхает, впрочем, как и я. — Вы когда летите, кстати?

— Послезавтра. В обед вылет.

— Вдвоем?

— Нет. Мама моя еще. Она сама предложила помощь. А я подумала, что отказываться не стоит. Не хочу весь отпуск скакать за Марком вприпрыжку, раньше это Миша делал. А у меня сейчас ресурса на это совсем нет. Постоянно хочу спать и есть.

— А скоро их таких будет два.

— Я все еще верю, что девочка будет поспокойнее, — глажу живот. — Я в детстве очень хотела старшего брата. У нее вот будет Марк. Так боюсь недодать им любви теперь, когда их двое будет.

— Ты справишься. Я в тебе уверена.

— А ты…

— Что?

— Как Женя относится к детям?

— Нормально. Даже закидывал удочку съездить в детдом.

— А ты?

— А я боюсь. Антипов меня, кажется, перепрошил. Не уверена, что вообще теперь ребенка хочу. Нет, вру. Хочу, но боюсь. Так сильно боюсь, Дашка.

— Ты бы стала прекрасной мамой.

— Девчонки, вы в дом возвращаться планируете?

— Да, мам, — кричу ей в ответ. — Уже идем. — Поворачиваюсь к Свете. — Как в детстве прямо, домой загоняет.

— Ага, с одной только поправкой, что у тебя своих уже почти двое.

Глава 23

Середина сентября

— Мне уже почти шесть, я взрослый!

— Где хоть шесть? Пять только исполнилось, — мама смеется и придвигает Марку тарелку, которую он всеми силами пытается отставить от себя подальше.

— Завтрак очень важен.

— Я не хочу. Я уже большой, а значит, могу есть когда хочу!

— Это что за разговоры такие?

— Мам, — лениво поворачиваю голову, лежа на шезлонге, — не хочет, не заставляй.

Прошло почти два месяца, а мы все еще на отдыхе. Я ушла в декрет и решила, что возвращаться в город совершенно не хочу. Поэтому еще в августе мы перебрались из отеля в шале и вот уже которую неделю завтракаем на веранде с видом на океан.

— Дашка, он же вернется домой совсем неуправляемым. Это не хочет, это не будет, — мама голос не повышает, но даже так понимаю, что ее возмущение вот-вот достигнет критической точки.

— Ну не насильно же в него заталкивать? Хочешь истерику? Я — нет. Проголодается, поест.

— Даша, ребенку нужен режим.

— Он ложится спать вовремя. Чаще даже раньше, — пожимаю плечами. — Океан и солнце его выматывают.

— Но есть по чайной ложке в день…

— Значит, больше его организм не требует. Мам, ну правда, он же не голодает.

— Это безответственно. Хотя это он с тебя пример берет. Сама вон, — смотрит на бокал смузи в моей руке.

— У меня диета. Мне врач прописал.

— Вот он на тебя смотрит и повторяет. Я когда беременная ходила, никаких диет в помине не было. Придумали тоже…

— Давай закроем эту тему.

— Мама, — Марк стекает с плетеного кресла, прихватив тарелку с манго, и подбегает ко мне. — А папа когда приедет? — засовывает в рот сразу три кусочка фрукта.

— Вот, он ест, — смотрю на маму, которая, взмахнув рукой, уходит в дом. — Обещал завтра, — поправляю солнцезащитные очки.

— Круто. Мы с ним пойдем на водные горки. А еще на яхте кататься. Да?

— Конечно.

—