Обойма с икрой - Кирилл Казанцев

Антон притормозил и незаметно сжал локоть Ильи.

— Кажись, наши, — едва слышно проговорил он.

— Выходим, — в тон ему ответил Храмов.

Они невозмутимо прошли мимо Николая и Павла, здраво рассудив, что для тех вопросов, которые они собирались задать этим людям, магазин — не самое подходящее место.

Отойдя в сторонку, стали под деревом, дожидаясь, когда парочка сделает покупки и выйдет. На счастье, ждать им пришлось недолго: видимо, Рыжов и Воронов не отличались любовью к публичным дискуссиям и не вступали в них в магазине. Когда они вышли на улицу, в руках у каждого было по бутылке водки. Они прошли мимо Антона и Ильи, не обращая на них внимания, лишь Николай мельком бросил взгляд.

Данько и Храмов отошли от дерева и двинулись следом.

— Эй, мужики! — позвал Антон на ходу.

Рыжов и Воронов остановились.

— В чем дело? — неприветливо спросил Рыжов.

— Сигареткой не угостишь? — улыбнувшись, спросил Данько, заметив в руке у Рыжова запечатанную пачку.

— Свои надо иметь! — ответил тот, недружелюбно глядя на обоих друзей.

— Ну что ж так негостеприимно-то! — ничуть не обидевшись, сказал Антон. — Мы к вам погостить приехали, хотели отношения наладить, насчет рыбалки поговорить… Слышали, что вы в этом деле специалисты, вот и хотели попросить: не устроите ли нам экскурсию по реке? Разумеется, не за так. Мы заплатим хорошо.

— Мы не экскурсоводы, — процедил сквозь зубы Николай.

— Как же так? — искренне удивился Антон. — А народ говорит, вы главные спецы по рыбалке!

— Народ… — недобро усмехнулся Николай. — Народ тебе не то наговорит. Нечего его слушать, народ-то.

— У нас тут друг живет, Серега Воеводин, — пошел в открытую Данько. — Он вроде бы с вами вместе рыбачил?

Павел Воронов бросил быстрый взгляд на своего спутника. От Антона и Ильи не укрылось, что глаза его забегали. Занервничал и Николай, изо всех сил стараясь этого не показывать: щеки его покраснели еще больше, став похожими на два спелых помидора, а на покатом лбу выступили капельки пота.

— Ты что-то перепутал, парень… — тихо проговорил Рыжов. — Мы с Воеводиным никаких дел не имеем. И он рыбалкой не увлекается. Вы бы получше сначала человека узнали, прежде чем другом его называть!

И он грузно повернулся всем своим приземистым, широким корпусом, собираясь уйти.

— А вы когда его в последний раз видели? — спросил Антон.

Николай даже не обернулся. Он уходил прочь, твердой и тяжелой поступью. Следом за ним на длинных ногах вышагивал Павел, размахивая руками и сутуля длинную спину.

— М-да, — заметил Данько невесело, когда парочка скрылась из поля зрения. — Такие точно ничего не скажут!

— Зря ты засветился перед ними, — высказал свое мнение Илья. — Нужно было осторожнее действовать.

— Но как осторожнее-то? — воскликнул Антон. — Я и так издалека зашел, про экскурсию заговорил, думал, они согласятся, на деньги купятся. А там, на реке, наедине, можно будет и по душам поговорить!

— Зря надеялся, — сказал Илья. — Они не дураки. И на твои деньги не купятся. Они и так наверняка хорошо имеют и будут молчать, оберегая свой бизнес.

— Что дальше-то делать будем? — уныло спросил Антон. — Нельзя же на полпути все бросать, мы уже все-таки кое-что выяснили, только-только проясняться это дело стало!

— Как раз не проясняться, а все больше запутываться, — сказал Илья. — Давай-ка вернемся домой, Славку с Натальей проведаем и узнаем — вдруг от Сереги какие-то вести пришли?

— Давай, — ухватился за эту мысль Антон, и они повернули к дому Воеводиных.

Там, к сожалению, все было без изменений. Славик по-прежнему спал мертвым сном, иногда тоненько постанывая. Наталья в кухне готовила ужин, рядом с ней в манеже копошился Егорка. Данько шумно приветствовал пацана, взял его из манежа и несколько раз подкинул в воздух. Егор радостно повизгивал, Наталья наблюдала за этой сценой с улыбкой, за которой прятала тоску. По ее виду было ясно, что никаких новостей от Сергея нет, и друзья не стали утомлять ее дурацкими расспросами. Наталья сама спросила, что им удалось узнать, но Антон с Ильей сочли, что сейчас не время рассказывать что-либо, и ограничились общими сведениями. Про стреляную гильзу ни один из них даже не заикнулся.

— Ашот! Ашот! — возбужденно выкрикивал Воронов, размахивая длинными руками. — Тут новая беда!

— Что такое? — нахмурился Ашот.

Перед ним стояла тарелка с деревянными шампурами, на которых аппетитно дымились румяные кусочки шашлыка. Он только что вознамерился вкусно пообедать, как подъехавшие Павел и Николай лишили его такой возможности. Они позвонили Ашоту полчаса назад на сотовый, сказав, что есть новости и нужно срочно встретиться. Ашот, из головы которого не шел недавний эпизод на берегу, главную роль в котором сыграл он, и сыграл весьма бездарно, не стал оттягивать встречу и велел немедленно ехать в Астрахань, где сам и находился в этот момент.

Сидя в летнем кафе в ожидании заказа и приезда своих подручных, он предавался мрачным раздумьям. Операция по подставе лохов провалилась, и виноват в этом был только он. Не выстрели он тогда в Сергея, все прошло бы как по маслу. В конце концов, плыл бы себе на хрен, все равно далеко не ушел бы. Куда ему деться посреди Волги? Ну, к берегу подастся, как бензин к концу подойдет. А там его по причаленной моторке вычислить — плевое дело. Обезумел Ашот, на нервах был, за лодку забеспокоился, вот и не сдержался. Да понять можно: «Ямаха» на пол-лимона тянет! А если бы этот дуралей Серега ее изуродовал? Кто ущерб возместит, Воеводин, что ли? Пять лет ждать замучаешься!

«Ну вот зато теперь вообще никакой лодки!» — горько подсказал ему внутренний голос.

Ашот выругался сквозь зубы. Все пошло прахом! Все, к чему готовились! Теперь и этих оставшихся двух лопухов не подведешь под статью о браконьерстве — вмиг сдадут! И рыбы лишились — уплыла вместе с моторкой, — еще и на бабки Ашот попал. Бабки немаленькие, но за язык никто не тянул — сам предложил такую сумму. А меньшей и не обойдешься.

И еще одна проблема осталась: кого-то надо сажать. Кравченко уже звонил, интересовался, что Ашот сделал, чтобы уберечь собственную шкуру. Ашот, конечно, отговорился, что работа в этом направлении ведется, ни словом не заикнувшись о том, какого маху дал в тот злополучный вечер. Но Кравченко на этом не остановится: на него самого давят сверху. Чинуши эти, что бумажки липовые выдают, сами за свои задницы испугались, как услышали о президентской программе. А разгребать все предстоит им: таким, как Ашот, и тем, кто под ним. Сейчас высокопоставленное начальство, спасая свою шкуру, будет беспощадно избавляться от мелких сошек. Малейшая оплошность — отправят в расход. А он, Ашот, допустил грубейшую ошибку. Если Кравченко узнает об этом, а за ним и Богатырев, то его, Ашота, песенка спета. Сдадут с радостью и еще благодарность получат. А потом на его место поставят нового человека, вот и все.