Убийца с того света - Валерий Шарапов

– Регуляр? Я уже слышал это имя. Да-да… Только мне говорили, что он давно отошел от дел, а еще мне говорили, что он теперь работает в цирке.

– Вы правы, он фокусник.

Суровый гость Юджина впервые беззвучно рассмеялся.

– Место рыжего клоуна займет фокусник! Ну что ж, поступайте, как считаете нужным.

После удачно проведенной операции, направленной на выдворение Эдички Сомова из города, Веня Костин доехал на «угнанной» им машине до управления, поставил ее во дворе и вошел в здание. Забежав в дежурную часть, он обругал помдежа за то, что все стаканы оказались грязными. Он сам вымыл один, после чего умылся и выпил не меньше половины графина воды.

Веня чувствовал себя героем. Его буквально распирало от того, что он только что наворотил. Правда, его тревожило то, чем может кончиться их авантюра. Игра в карты в глухом дворе. Перстень с ониксом, который они со Зверевым взяли из комнаты вещдоков. За это по головке не погладят. И тем не менее Веня в очередной раз чувствовал, что он почти достиг того уровня, на котором находился Зверев. И это осознание ласкало его самолюбие.

Веня вспомнил об Эдичке Сомове, который в принципе был не таким уж и плохим парнем. А если быть совсем уж честным, он был таким же, каким и Веня в молодости. Тогда ведь он тоже спутался с треклятой шпаной и захотел попробовать на вкус воровскую романтику. Веня вспомнил свою лихую молодость, но тут же отогнал от себя не к месту всплывшие воспоминания. Его сила в том, что он сумел выбраться из затягивающей его трясины и встать на правильный путь. Именно поэтому он идет за Зверем. Сейчас он на верном пути и делает свое дело. Ищет преступника, ловит злодеев и не церемонится с такими нагловатыми мошенниками, как прохвост Эдичка Сомов.

После бурных рассуждений, теснящихся в его груди, Веня вышел в коридор, выключил свет и, несмотря на возмущение дежурного по управлению Сани Лысенко, снял обувь и завалился спать в коридоре на кожаном диванчике как раз напротив поста дежурного. Лысенко сперва орал, потом ушел к себе и долго ругался и матерился так, что Веня слышал его ругань даже сквозь дрему.

Утром Лысенко растолкал его и велел перебираться в кабинет оперативного отдела.

Еще полчаса Вене удалось покемарить у себя за столом. Когда в кабинет заявились Евсеев с Гороховым, они растолкали спящего Веню и принялись его расспрашивать о вчерашней операции. Однако тот сказал, что нужно дождаться Зверя, после этого Веня снова уткнулся лицом в стол и засопел. Когда явился Кравцов, он буркнул что-то типа «явился не запылился» и уселся за свою писанину. Когда в кабинет вошел Зверев и увидел Веню, он ткнул спящего опера кулаком в плечо и первым делом поинтересовался:

– Ты что-нибудь ел?

Веня помотал головой, и Зверев выложил из принесенной с собой сумки полбуханки хлеба и добрый кусок сала.

– Налетай! Убийца инженеров! Небось со вчерашнего утра у тебя маковой росинки во рту не было, – ухмыльнулся Павел Васильевич. – Сахар и заварка знаешь где лежат.

Веня поставил на плитку чайник и вскоре смачно уплетал бутерброды с салом, запивая их горячим индийским чайком. Закончив трапезу, Веня убрал со стола остатки пиршества и попросил сигарету:

– Бери, не жалко! Заслужил, – снисходительно сказал Зверев, протягивая Вене пачку сигарет.

В этот момент в кабинет вошел начальник управления. Увидев смолящего «Герцеговину Флор» Костина, полковник поморщился.

– Мне только что звонил Юдин. Доложил, что разработанная операция завершена. «Заложник» благополучно вернулся в строй, а еще Юдин попросил разрешение забрать угнанную машину! Может, мне кто-нибудь объяснит, что все это значит?

Пока Зверев разъяснял Корневу, что же произошло во вверенном Юдину райотделе, Корнев не проронил ни слова. Однако сдвинутые к переносице брови полковника говорили о том, что услышанное его не порадовало.

– Па́шка, мать твою! – зло процедил сквозь зубы Корнев, когда Зверев закончил свой доклад. – Ты хоть понимаешь, что все, что вы провернули, незаконно? Почему такие операции не согласовываются со мной?

Павел Васильевич хмыкнул:

– А ты бы разрешил?

– Нет, конечно!

– Поэтому я и докладываю об операции тебе только сейчас.

– Но почему?

– Потому что победителей не судят.

– Ну и сволочь же ты, Зверев!

Павел Васильевич закатил глаза, потом взял со стола пачку сигарет, но Корнев вырвал ее из рук своего бесцеремонного подчиненного.

– Хватит тут курить! Костин! Тебя это тоже касается!

Зверев откинулся на спинку стула, Веня встал и быстренько загасил сигарету.

– Не курить так не курить, – спокойным тоном продолжал Зверев. – Все понимаю, тебе тоже хочется, а врачи не велят.

– Хватит уже! Устроили тут цирк! – Корнев вытолкал Костина с его места и уселся за стол.

– Давай еще раз! Где вы оставили этого Сомова?

– За городом.

– И ты уверен, что он больше не вернется в город?

– Если и вернется, то ненадолго! Участвовать в турнире он точно уже не будет. Теперь главное, чтобы Гиркин обратился к Мите Резванову.

– А этот Бурый не попытается убрать вашего Эдичку как опасного свидетеля?

Костин и Зверев переглянулись.

– Зачем им лишний труп? – встрял в беседу Веня. – Судя по тому, что мы знаем от Резванова, Бурый избегает лишней шумихи, поэтому вряд ли станет убивать.

– Однако Чижова и Хлебникова они не пощадили.

– Это совсем другое дело. В том случае им был нужен Хруст и украденные им миллионы. А Эдичка что… Он и не знает ничего особенного, да и кто ж ему поверит после того, как он инженера ограбил и убил.

– Тьфу ты! – Корнев выругался. – Как же вы меня достали! Но вы уверены в том, что теперь вашего Резванова пригласят играть?

– Очень на это надеюсь, – сказал Зверев.

– Ладно, черт с вами. С этого момента о деталях проводимой вами операции докладывать мне заблаговременно.

Когда полковник покинул кабинет, Зверев и Костин переглянулись, сдерживая улыбки.

О том, что придумал Веня, Митя не знал, да и не особо этим интересовался. В своей голове он уже прокручивал схему проведения игры и, закрывая глаза, видел себя сидевшим за игровым столом. Скоро! Очень скоро он сразится с лучшими игроками страны! Регуляр уже предвкушал всю прелесть этого момента. Тем не менее Веня велел никуда не лезть и ждать до тех пор, пока с ним не свяжутся Юджин или еще кто-нибудь из людей Бурого, и Митя терпеливо ждал.

Когда он явился на работу, он отыграл свой номер, допустив несколько ошибок, что вызвало неодобрение директора цирка, который отчитал Митю за его промах. Регуляр лишь виновато пожал плечами, но особо не расстроился. Уходя с арены, он не испытал особой радости от гремящих аплодисментов, а по-прежнему грезил лишь игрой и не мог как следует сосредоточиться ни на чем другом.