Чумной поезд - Андрей Звонков

— Или его доволокли. По характеру следов я бы не взялся точно судить.

— Даже если волокли, это ничего не меняет! — заявила Наталья. — Все равно телефон не мог принадлежать грабителю!

— Почему?

— Потому что если человека волокли, да еще с поломанной ногой, он не смог бы уже драться смертным боем. А травмы рук, описанные травматологом, и фотографии его кулаков, которые нам показал Кочергин, говорят о крайне жестокой схватке.

— Ну… Да… — Пичугину пришлось признать очевидное. — Мы активировали сим-карту, она левая, но хозяин смартфона звонил кому-то в Подмосковье, и эта кто-то назвала владельца смартфона козлом, после чего не берет трубку.

— Понятно… Только не надо пытаться меня убедить, что разбитый смартфон вообще кто-то потерял три дня назад и он случайно оказался рядом с потерпевшим, — попросила Наталья.

— Не буду. Но тогда получается, что у нас вообще никакие концы с концами не сходятся! Ведь у нас есть человек, который точно отстал от поезда. Но нет ни одного поезда из пяти, от которого бы отстал человек с имеющимися приметами. Если бы речь шла о самолете, я бы предположил какой-то частный самолет, неучтенный рейс…

— Стоп! — Наталья остановилась как вкопанная. — Неучтенный рейс? А если он выпал с дрезины или с маневрового тепловоза? А то, что мы приняли за побои, — травмы от падения.

— Не получится. Во-первых, драка точно была. Хотя бы потому, что пострадавшему в глаза прыснули из перцового баллона.

— И что? Представь, у нас есть гипотетический машинист какого-то тепловоза. Он обнаруживает в машинном отделении незнакомца, который залез туда, чтобы бесплатно проехать. Машинист пытается его погнать, завязывается драка…

— Наташа… — Пичугин взял Наталью за руку. — Успокойся, пожалуйста. Я понимаю, как тебе трудно, но с катушек не слетай. Ладно? Это уже на грани бреда. Фотографии сделаны в плацкартном вагоне, а не в тепловозе. Ты пытаешься подогнать факты под свою версию, а это неправильный путь.

— Да, извини… — Наталья вдохнула пару раз, чтобы прийти в себя. — Загоняюсь, ты прав. И прав в том, что концы с концами не сходятся. Смотри. С одной стороны, у нас есть фотографии и следы. Это говорит о том, что человек упал с поезда, не доехав до станции назначения. С другой стороны, Кочергин не получил сведений о парне, отставшем от поезда. Я не понимаю, как это может быть. Но я уверена, что прямо сейчас куда-то едет поезд, полный людей, зараженных чумой. Можешь это называть интуицией, можешь…

Пичугин спохватился, прижал палец к губам и снова показал на торчащий из кармана смартфон, напоминая, что в нем может быть подслушивающее устройство и нельзя ничего говорить об АКСОНе.

— Можешь мне вообще не верить, — быстро сориентировалась Наталья. — Но я не сдамся.

Пичугин не ответил. Его потребность помочь Наталье достигла какого-то физического порога, за которым желание превратилось в нечто большее. И тут произошло то же самое, что случилось в кабинете во время беседы с Трифоновым. Пичугин словно провалился на другой уровень восприятия. Его ум, память, логика начали работать холодно и слаженно, как платы хорошо настроенного компьютера.

— Так, погоди! — воскликнул он, вынимая новый смартфон из кармана. — Секунду…

— Что ты там хочешь найти? — уже без всякой надежды спросила Наталья.

Пичугин включил экран и вывел на него четкую фотографию из плацкартного вагона, которую перекачал в кабинете Кочергина.

— Вот же черт! Наташа, отгадка все это время у нас была! Была, а я ее не заметил! Смотри!

Он ткнул пальцем в экран, в то место снимка, где один из спортсменов-экстремалов, сидя на нижней полке, что-то изучал на экране смартфона.

— Что такого? — удивилась Наталья. — Человек в чате общается или играет в игру…

— Да нет! Ты на модель смартфона посмотри. Точно такой же, какой мне подарил Трифонов!

— И что?

— Его продажи начались только вчера днем. Днем! Понимаешь? Вчера! А за окнами вагона на снимке вечер. Судя по освещению. Это значит, что мужчина на снимке купил новенький смартфон прямо перед поездкой. То есть днем. А вечером он уже ехал с ним в поезде и попал в кадр этого снимка.

— Ничего себе! Это не просто зацепка! Это тройной рыболовный крючок! — воскликнула Наталья. — А ты говорил, что только у меня голова хорошо работает! Вот ты точно гениальный аналитик! Но… Да, это подтверждает мою версию, и это доказательство уже точно можно предъявить Думченко. Но все равно мы еще не выяснили, о каком поезде идет речь! Хотя нет… Все даже хуже, чем в самом начале.

— Почему хуже?

— Потому что ни в одном из поездов, взятых нами на подозрение, нет отставшего пассажира с имеющимися приметами. Знаешь, о чем это говорит? О том, что Думченко молодец, а я истеричная дура. Вот о чем.

— Зря ты так… — попытался ее успокоить Пичугин.

— Мы в чем-то ошиблись. Я в чем-то ошиблась. И если бы Думченко сразу поддался на мою провокацию и мы бы остановили поезда, то ничего бы в них не нашли. А зараженный поезд, который почему-то выпал из зоны нашего внимания, продолжил бы двигаться. И потом его было бы уже не остановить, даже если бы мы его выявили. Кто бы нам поверил, после прокола с пятью поездами?

— Да уж… Может, оно и к лучшему, что Думченко оказался таким непробиваемым.

Наталья лишь хмыкнула.

— Может, мы сильно ошиблись насчет времени отправления? — прикинул Пичугин. — Ты предположила одно, а по каким-то неучтенным причинам вышло иначе.

— С этим я не могла ошибиться. Наш пострадавший мог заразиться только в «Домодедово» или в самолете, что несколько раньше. Никак иначе. Это было позапрошлой ночью. Позже нашему неизвестному заразиться было негде, так как мы в Москве выявили всех контактных. Всех до единого, как я думала до сих пор… Понимаешь, больше всего меня тревожит мысль, что мы кого-то не нашли. И пока мы не выясним, сохраняется опасность появления новых очагов чумы.

— На снимке за окнами вагона вечер, — задумчиво повторил Пичугин.

— Ну и что? Мы знаем, что поезд вышел из Москвы. Но по снимку мы не можем определить время его отправления, потому что мы не знаем, через сколько после отправления фотограф нажал на кнопку и сделал эту фотографию. Есть другая зацепка, это фото с Казанского. Но это же не единственная в мире футболка. А я вцепилась в нее. Вдруг это кто-то совсем другой?

— Погоди… — сам пока не особо веря в догадку, прошептал Пичугин.

— Что? — Наталья пристально глянула на него.

— Сам снимок… Его характер… Зачем он сделан и почему снимков два?

— Как это можно узнать?

— На основании анализа фактов! — уже смелее заявил Пичугин. — Я же аналитик, черт возьми! Давай подумаем. Зачем человек взял и щелкнул два снимка? Один из них размазанный. Явный брак. Другой четкий. Почему их два?