Сыщики 45-го - Валерий Шарапов

Два патрона остались в обойме – пусть будут, ночь еще не кончилась. Ругаясь себе под нос, он потащился обратно, с удивлением обнаружив, что красуется перед людьми голый по пояс и босиком. Сколько же злости в нем было, что даже боли в пятках не чувствовал?

Народ затыкался, кто-то нервно смеялся. Несколько раз он оборачивался, всматривался в темноту. Хорошая новость все же была: он пока жив и почти не пострадал (за исключением стекла в пятке и отбитой головы). Граждане обязательно вызовут милицию – да и шут с ними. Он подобрался к тыльной стороне своего дома, забрался на вал. В окне на первом этаже вспыхнул свет и сразу погас. До собственного балкона рукой подать. Какая, к лешему, безопасность! Вызвать бульдозер, срыть этот чертов вал! В окнах семейства Чаплиных свет не горел, шторы не колыхались. Можно представить, как они там трясутся.

Справа на балконе что-то шевельнулось.

– С возвращением, Алексей Макарович, – прозвучал тихий голос Виктора. – Вам не повезло, злодеи ушли. Но я очень рад, что с вами все в порядке. Ну, и фейерверк вы тут затеяли… С вашим появлением в нашем доме стало весело.

– Да, я замечательный сосед, – проворчал Алексей. – Рад, что так разнообразил ваш скучный ночной отдых. Как узнали, что это я стою? Снова ваши штучки, не доступные для простых смертных?

– По мату…

Черкасов рассмеялся. После чего сунул пистолет в карман, прикинул расстояние до объекта, запрыгнул, забросил ногу на плиту. Ржавые балясины угрожающе заходили ходуном. Второй попытки проникновения они не вынесут – обрушатся. С одной стороны, это и неплохо…

Алексей перевалился на свой балкон, перевел дыхание. Пришлось потянуть мышцы – наутро болеть будут.

– Альпинизмом занимаетесь? – прокомментировал процесс Виктор. – А вы в хорошей физической форме.

– Как и те, что приходили за мной, – проворчал Алексей. – Ерунда, не Эльбрус. Спасибо вам, Виктор, вы меня спасли. Потрясающе – вы успели все понять и правильно среагировать. Считайте, я у вас в долгу.

– Да бросьте, Алексей Макарович, мы всегда рады услужить родной милиции – чем можем, как говорится. – В голосе соседа звучала ирония, но Алексей сделал вид, что не замечает. – Послушайте, Алексей Макарович, – тон Виктора сменился на тревожный, – скоро же милиция подъедет? Ее обязаны вызывать в случае стрельбы. Мне придется давать показания, что-то подписывать?

Алексей поморщился – с милицией придется разбираться. Телефоны в городских квартирах пока редкость, но они уже есть, кто-то непременно вызовет. Уже вызвали, вот-вот подъедут на своем ржавом корыте. И что останется от ночного сна?

– Я вас защищу, – уверил Алексей. – Могу вообще не упоминать про ваш достойный поступок, а все лавры приписать себе. Если вас не волнует, конечно, всенародный почет с уважением.

– Ужас какой, – испугался Виктор. – Абсолютно не волнует. Не говорите обо мне, договорились? А то ведь затаскают… Спокойной вам ночи… ну, или как получится.

Наутро болели мышцы, ныла голова от неудачной встречи с косяком. На пятку, пораненную стеклом, было больно наступать.

Алексей вышел из квартиры, как из долговременной огневой точки, стал возиться с замком. Отметилось движение боковым зрением, он вздрогнул, схватился за пистолет. Дверь у соседа из пятой квартиры отворялась бесшумно, все было хорошо смазано.

– Что вы, Алексей Макарович, только не стреляйте, умоляю вас, это совершенно излишне… – испуганно забормотал Яков Моисеевич Чаплин, делая большие глаза. Он был взлохмачен, учащенно моргал, выглядел жалким, взъерошенным. – Это всего лишь я, ваш скромный сосед… С вами все в порядке? Да, я вижу, все в порядке… Мы вчера с Фимочкой так испугались, так испугались… Что произошло, ради бога? Выстрелы, ужас, люди бегали, потом милиция приехала…

– Вы даже в окно не выглядывали, Яков Моисеевич, – подметил Черкасов. – И свет не включали.

– Да бог с вами, – замахал руками сосед. – Какие окна, какой свет, я вас умоляю… В войну такую прививку от всего этого получили… В угол забились, Розочке рот заткнули, чтобы не кричала, а потом еще долго не высовывались…

– Считайте, что проводились учения, – улыбнулся Алексей. – А также проверка граждан на реагирование в сложных ситуациях.

– Как вы можете шутить такими вещами… – Сосед обиженно выпятил губы.

– Обычные вещи, – пожал плечами Алексей. – Почему не пошутить? Как ваша Розочка? Ей все еще нездоровится?

– Да, у Розочки что-то невразумительное с желудком, врачи обследовали, но не смогли прийти к однозначному мнению. Это явно кишечник, который барахлит и испускает неприятные газы…

– Так вразумляйте уж как-нибудь, – усмехнулся Алексей. – Все будет хорошо, Яков Моисеевич, причину обязательно выявят. Наша медицина уверенно поднимается до уровня передовой. Скоро мертвых оживлять начнут.

– А вот этого не надо, – испугался Чаплин. – Умерли так умерли…

Путь до работы оказался не простым. Сплошные «радостные» встречи, начиная с соседа Чаплина. Впрочем, Женя Дьяченко сегодня дорогу не переходила.

Алексей вышел из подъезда, повертел головой. Встала на путь исправления? Вспомнилась тесная прихожая, льнущее к нему тело, сладкая истома… Он передернул плечами – как жить теперь с такими всплывающими наваждениями?

Небо было таким же свинцовым, как вчера, но изливать осадки пока не спешило. Алексей свернул с Базарной улицы в ближайший переулок и энергично зашагал на Советскую, стараясь не отвлекаться на боль в ноге. Он постоянно оглядывался – нет ничего проще выстрела в спину в безлюдном переулке. Крепла уверенность, что вчерашние убийцы теперь не остановятся. Он чем-то насолил преступному миру. Чем?

И поздно обнаружил знакомую фигуру, бредущую навстречу. Мужчина держал руки в карманах, сверлил его взглядом. С прошлой встречи Алексей Михайлович Головаш так и не побрился – щетина сгустилась, лицо от этого совсем почернело. На этот раз он выступал без сопровождающих. Обнаружив старого знакомого, он замедлил шаг. Челюсть свело судорогой. Комок подкатил к горлу. Дистанция сокращалась, встреча была неизбежной. Элементарная вежливость требовала хотя бы поздороваться. Но очень не хотелось. Он уже жалел, что отправился именно этой дорогой – чем не устраивал его следующий переулок?

Головаш остановился, разглядывая его с недоброй усмешкой. Алексей тоже встал.

– Закурить дай, – хрипло сказал Головаш. – Свои в бараке забыл. Дашь парочку – тоже не обижусь.

Надобность в приветствии благополучно отпала.

– Бери, сколько надо, – Алексей протянул пачку. Головаш поколебался, выудил три, одну сунул в рот, остальные пристроил за уши. Они торчали и не падали.

– Прикурить тоже дай…

Алексей чиркнул спичкой. Желание обернуться жгло спину, как раскаленный утюг, но он выдержал.

Головаш отстранился, выдохнул дым. Он действительно сегодня не курил – первая затяжка самая смачная.