Чёрный сектор - Юлия Шолох

Они сели рядом, плечо к плечу и затихли.

— Если что-то живое полезет, мы же услышим?

— Конечно. Над водой звуки прекрасно слышно.

— Подожди! Нужно поесть, пока не остыло. — Кира обрадовалась, что нашлось какое-никакое занятие. Достала и развернула печёную рыбу, пододвинула к нему ближе. Правда, есть наощупь было не очень удобно, да и от волнения аппетит пропал, зато Никита подкрепился. Сейчас было важно, чтобы он был сыт.

— Откуда ночь? Почему так рано? — Шептала Кира. — Почему не видно даже отблеска звёзд? Будто плёнкой нефтяной заволокло.

— Не знаю. Я был уверен, что день и ночь устойчивые, и мы их определили. Но эта ночь выбивается из их числа. Думаю, здесь что-то не то.

— И я так думаю.

Они доели, Кира собрала мусор в листы и сунула обратно в рюкзак. Мало ли, вдруг на запах пищи выползут морские чудовища. Хотя лужи тут не такие огромные, чтобы чудовище поместилось.

— И сколько нам сидеть? — Вздохнула Кира минут через двадцать, когда сидеть в тишине надоело. Конечно, было очень приятно слышать чьё-то дыхание, но ведь одновременно приходилось прислушиваться, ожидая появления чего-нибудь жуткого.

— Надеюсь, недолго. Если мышцы затекли, можешь встать и размяться.

— Хорошо. Только отодвинься, а то двину случайно в нос.

Никита тихо рассмеялся и отодвинулся. Кира на всякий случай проверила расстояние рукой, легко прикоснулась к его плечу, а после встала и немного размялась. Как в детском саду сделала зарядку.

Время шло. Темнота не спешила рассеиваться. Разминаться ей пришлось ещё не раз. Кира дико устала сидеть и ждать, молчать и вслушиваться в тишину, а не раздастся ли хруст костей в камышах? Или топанье многотонного тела? Или клацанье острых зубов?

Постепенно стало холодать. Кира растирала себе руки и плечи тканью толстовки, снова разминалась, но холод становился только сильней.

— Иди сюда, будем обниматься, — вдруг сказал Никита.

— Да? — Кира на миг замерла, а потом быстро села к нему поближе, прижалась спиной к его груди, подождала, пока он пододвинулся и обнял её за плечи. Так и правда стало теплей.

— Надо было сразу так сделать, — улыбнулась Кира.

— Точно. Хоть что-то приятное в этой неожиданной ночи, — усмехнулся он.

Кира слегка покраснела, хорошо, что было не видно.

Как же здорово, что он есть, и со всей этой жуткой ситуации она не одна.

— Знаешь, о чём я иногда думаю? — Прошептала Кира, рассматривая полосу камыша на берегу. Вернее, чёрное пятно на чёрном фоне, где эта самая полоса должна была быть.

— О чём?

— В лагере некоторые девчонки считают, что мы не просто так сюда упали. Они говорят, это и есть наш стресс-тест. Всё специально подстроено. Команда сама эвакуировалась, так просто мы бы не смогли от них избавиться. Перед уходом они нам ввели код к планете, а корабль…

— А корабль они тоже специально угробили, выбросив в трубу миллиарды? — Продолжил Никита.

— Думаешь, такого не могло быть?

Он молчал, только обнял её сильней. Кира вздохнула.

— И они считают, что всё под контролем. Что за нами следят и если станет по-настоящему опасно, сразу прилетят и спасут. Поэтому можно ничего не делать, ну, если не хочешь выделиться и показать свои управленческие качества. Можно просто отдыхать и ждать. И я часто думаю — вдруг это правда.

— Очень приятная мысль.

В его голосе звучала насмешка, и какая-то очень злая.

— Не веришь?

— Правду или соврать?

— Правду.

Кира сама не заметила, как сжала кулаки.

— Это не стресс-тест. Всё по-настоящему.

Она шмыгнула носом. Так хотелось, чтобы он сказал — да, всё правда! Свистни — и прилетят, и домой отвезут. И она бы поверила, потому что она уже верила Никите, как самой себе. Даже больше — как тому, кто больше знает. Но может, потому и верила, что знала — в случае чего он не соврёт?

— Мне жаль. — Тихо сказал он ей на ухо. Щеке стало очень тепло от его близости.

— Ничего. Ты же не виноват.

В темноте она не видела его лица, только на миг показалось, что он задержал дыхание.

И тут высоко над головой раздался свист. Такой, будто звенела натянутая струна. Или быстро носилось что-то острое.

Кира чуть не вскрикнула, но успела сдержаться. Никита застыл.

Над ними что-то летало. Рваными, резкими рывками. И это нечто имело искусственное происхождение. Наверное. Конечно, наверняка они не знали. Оно вращалось, металось из стороны в сторону, свистело, попискивало, отлетало к берегу и возвращалось обратно.

Будто что-то искало.

Никита прижал губы к уху Киры.

— Не шевелись.

Предупреждение было лишним — от страха Кира не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела.

Эта штука висела над ними минут десять, не меньше. А потом быстро куда-то свинтила, только пронзительный тонкий визг затих вдали. Но они сидели тихо-тихо, боясь, что штука может вернуться.

Ночь прошла часа через два, в общей сложности по впечатлениям она длилась менее половины обычной.

Когда стало светать, Кира первым делом пристально осмотрела берег. Там всё было по-прежнему. Камыши не скосило, проплешин в зарослях нет, кроме тропинок, которые они с Никитой протоптали от своих лагерей. Вроде всё как всегда.

— И что теперь делать? — Кира обернулась к Никите и вдруг поняла, что смотрит на него с такой безумной надеждой, что даже неловко. Будто от его решения зависит всё. Будто она сама нипочём не способна придумать, что делать.

А ещё он очень близко. В глазах у него тёмные крапинки, а ресницы длинные и тонкие. Волосы отросли, так что светлые пряди падают на лоб. Губы на вид мягкие, над верхней ямочка.

Кира быстро отвернулась. Неловко поднялась на ноги. Сердце колотилось, уши горели. Перед глазами стоял момент, которого не случилось — там, где она прижимается своими губами к его губам. Или наоборот. Стоило ведь всего лишь слегка податься вперёд. Но нет, она, конечно, наоборот, отодвинулась. И теперь думает не пойми о чём. И это тогда, когда поблизости неизвестная опасность? Да уж, естественный отбор быстро прервёт Кирину генетическую линию, продолжи она так реагировать на обычного молодого человека.

Никита тоже поднялся.

— Что бы это ни была за штука, похоже, она появляется ночью.

— А ночь? Неужели теперь так и будет приходить неизвестно когда? Как теперь быть с рыбалкой? — Кира сглотнула. Сидеть ещё раз вот так среди луж и не дышать, пока над головой что-то рыщет — нет, повторения этого опыта ей вовсе не хотелось.

— Не знаю, что тебе сказать. Но сейчас нам нужно вернуться в лагеря. Узнать, всё ли в порядке.