📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаДревние боги славян - Станислав Ермаков

Древние боги славян - Станислав Ермаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 81
Перейти на страницу:

Получив от бога-кузнеца оружие, культурный герой или иной бог многократно увеличивает собственную мощь. То же происходит, когда Тваштар вытачивает ваджру — для Индры. Индра убивает Вритру и освобождает похищенные им воды.

7. Ведь, как волны-озеро, тебя наполняют молитвы,
Которые для тебя, о Индра, усиления.
Это Тваштар увеличил свойственную тебе мощь:
Он выточил (тебе) дубину победной силы.
(РВ, I 52. К Индре).
6. Это ему Тваштар выточил ваджру,
Самую искусную, со свистом (рвущуюся) в бой,
С помощью которой он нашел уязвимое место даже у Вритры,
Нападая нападающей (ваджрой), властный,
добивающийся чего угодно.
(РВ, I 61. К Индре)
9. Когда Тваштар обточил дубину, хорошо сделанную,
Золотую, тысячезубую, (он) искусный мастер,
(Ее) берет Индра для свершения героических деяний.
Он убил Вритру, он выпустил поток вод.
(РВ, I 85. К Марутам).

Так можно ли ставить знак равенства между Сварогом и Создателем? Или Сварог в большей степени культурный герой, нежели «абстрактный» бог-создатель?

В славянских сказках кузнец с напарником, в которых угадываются черты Сварога и, возможно, его сына (Огня?), справляют оружие герою, идущему для свершения подвига по ту сторону Калинова моста или реки Смородины или спускающемуся в Пекельное царство, помогают ему справиться с могучей ведьмой-воительницей (Змеихой, пролизывающей железные двери кузнецов насквозь), преследующей героя.

В «Слове св. Григория на просвещение, надписываемом како первое погани суще языцы служили идолом» переводчиком вставлены имена славянских богов: «Тем же богом требу кладоуть и творят, и словеньскый язык, вилам, и мокошьи, диве. Пероуноу херсоу, родоу и рожаници, оупирем и берегиням, и переплутоу, и верьтячеся пьют емоу в розех, и огневи сварожицю молятся, и навьмь мевь творять…» (Гальковский, т. 2).

Гальковский справедливо, на наш взгляд, указывает: «Сближение Сварога с Гефестом, если всмотреться в него, сделано летописцем не случайно. Гефест по понятию греков был искусный кузнец. До наших дней сохранилась подблюдная песня, имеющая какое-то мифологическое значение, о кузнеце с тремя молотами, которого девушка просит сковать подвенечный убор — золотой венец, перстень и булавочку, иначе говоря, устроить её брак. Имеем в виду общеизвестную „Идёт кузнец из кузницы“».

Поскольку подблюдная песенка была в ходу «до победы исторического материализма», Гальковский не приводит текста. Мы — приведём, поскольку сейчас знакомство с народной культурой становится всё большей проблемой:

Идёт кузнец из кузницы,
Несёт кузнец три молота. —
Кузнец, кузнец, ты скуй мне венец!
Ты скуй мне венец и золот и нов,
Из остаточков — золот перстень,
Из обрезочков — булавочку!
Мне в том венце венчатися,
Мне тем перстнем обручатися,
Мне тою булавкою убрус притыкать,
Да кому мы спели — тому добро,
Кому вынется, тому сбудется,
Тому сбудется — не минуется!

Слава! (Припев «Слава!» повторяется после каждой строки. — Авт.)

Кузнец куёт свадьбы — и летописное свидетельство о Свароге как об устроителе «правильной» семейной жизни обретает плоть.

Как тут не вспомнить былинную историю о Святогоре, который по совету Микулы Селяниновича в поисках судьбы пришёл к чудесному кузнецу (уж не к Сварогу ли?), кующему её в виде волос.

«А вот поезжай путем-дорогою прямоезжею до розстани,
А от розстани сверни влево,
И пусти коня во всю прыть лошадиную,
И подъедешь к Сиверным горам.
У тых у гор, под великим деревом стоит кузница,
И ты спроси у кузнеца про свою судьбину». —
Поехал Святогор дорогою прямоезжею,
От розстани свернул влево,
Пустил коня во всю прыть лошадиную:
Стал его добрый конь поскакивать,
Реки, моря перескакивать,
Широкия раздолья промеж ног пущать.
Ехал Святогор-богатырь три дня
И доехал до Сиверных гор,
До того до дерева великаго и до той кузницы:
В кузницы кузнец кует два тонкиих волоса.
Говорит богатырь таковы слова:
«А что ты куешь, кузнец?»
Отвечает кузнец:
«Я кую судьбину, кому на ком жениться». —
«А мне на ком жениться?» —
«А твоя невеста в царстве Поморском,
В престольном во городе,
Тридцать лет лежит во гноище».
Стоит богатырь, пораздумался:
«Дай-ка я поеду в тые царство Поморское
И убью тую невесту».
(Рыбников, 1861, с.41)

Отправившись на поиски, Святогор находит девицу спящей, покрытой корой и «гноищем». Богатырь не в силах смотреть на это, как его суженая находится между жизнью и смертью. По одной версии, он наносит удар, по другой — роняет меч, который звенит, а сам в смешанных чувствах уезжает. Или удар, или звон богатырского меча между тем избавляют девицу от коросты и возвращают её к жизни и красоте земной. Когда затем суженые встречаются и Святогор по мечу или по рубцу на груди узнает в жене предназначенную ему кузнецом невесту, ему становится ясно: «от судьбины своей никуда не уйдешь».

ОГОНЬ СВАРОЖИЧ

«…В слове Христолюбца огонь называется Сварожичем. Не произошёл ли Сварог от Сварожич. Суффикс *-ич обозначает отчество, принадлежность кому-нибудь, например: Иванов-ич (сын Ивана). Предполагаем, что слово Сварожич могло существовать раньше Ивана, т. е. сын раньше отца. Засвидетельствованное древними памятниками у балтийских славян именование бога солнца и бога огня у русских одним и тем же именем Сварожич говорит в пользу предположения, что название Сварог существовало раньше, чем Сварожич, если не как наименование бога неба, небесного круга или, что наиболее вероятно, как название божества первобытного несозданнаго огня, творца мира…» (Гальковский, т. 1).

На наш взгляд, это всё-таки своего рода ляп автора, логическая несуразица, ибо не может признак появиться раньше сути, а притяжательное прилагательное — ранее существительного.

В «Слове некоего Христолюбца…» (из Златой Цепи, XIV в.) двоеверных христиан упрекают, что они «веруют в перуна и в хорса и в мокошь и в Сима и в Рьгла и в вилы… и огневися молять, зовуще его Сварожицем и чесновиток богом творять…».

Но если Сварожич — отчество Огнебога, то каково же его имя?

В этом смысле у авторов нет единства мнений. Один из авторов (Д. Гаврилов) склонен полагать, что имя бога огня — Симаргл-Семаргл-Семургл-Семаергл-Самарглъ («За ним кликну Карна, и Жля поскочи по Руской земли, Смагу мычючи в пламяне розе» («Слово о полку…»). Оно может восходить к древнерусскому «смага», т. е. «огонь». Это неординарное и не лишённое смысла предположение идёт вразрез не только с мнением Б. А. Рыбакова, но и с приведённым выше «Сима и в Рьгла и в вилы… и огневися молять». Если думать, что Сим и Рьгл есть Семаргл, то при чём тут «огневись»? Д. Гаврилов думает также, что поскольку Огонь присутствовал на капищах в живом и явном виде, то собственно Огнебогу-Семарглу вовсе не обязательно ставили чуры и столпы. Сам огонь и был его символом. В любом случае, вопреки Б. А. Рыбакову, Симаргл едва ли тот же персонаж, что Переплут.

1 ... 37 38 39 40 41 42 43 44 45 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?