Гаси Америку! - Христо Поштаков

Мотопед первым вернулся к еде, потрясая своим головным убором. Его эти мистические упражнения не волновали нисколько, главное, чтобы обед никуда не улетел…

– Есть идея,- подняла руку, как школьница, Малона. - Если ты такой способный, Накось, то можешь помочь мне с готовкой? Продукты есть, но времени на хорошее жаркое надо много…

– Стоит поэкспериментировать! - подхватил Свенсон. - Если получится свиная отбивная или шашлык, не забудьте меня пригласить.

Мотопед шумно облизал последнюю миску и хлопнул себя по животу. Он постарался за всех и вполне преуспел.

– Этот чёрт слопал весь обед! - возмутился Виктюк. - Ну и обжора!

– Ага-га-га! - радостно согласился палколюб, видимо считая, что его похвалили.

– Поосторожней со словами,- упрекнул сына Барди. - Кто его знает, вдруг в следующий раз возьмёт да и обидится.

– Чушь! - возразил Виктюк. - Ничего он по-нашему не понимает. Да и кто ему даст второй раз сожрать общий обед?! Я - не дам!

– Слушай, сынок, вождь горцев, может, прикидывается, он хитёр как старый лис! Так что больше не оскорбляй его. Это приказ.

– Да ладно, ладно,- надулся Виктюк, а Рельс похлопал друга по плечу в знак солидарности.

Некоторое время все молчали. Но долго молчать на голодный желудок невозможно, особенно когда виновник всего здесь, рядом, и сыто скалится…

– Что ни говорите, но вождь этот - самый настоящий наглец! - не выдержав, встрял Дрын и шлёпнул по земле хвостом. - Я ведь летать дол-жен, вести разведку, высматривать опасности, а знаете, сколько сил уходит на полёт? И он оставил меня голодным! Прямо зло берёт! Я бы другого такого грубияна сам съел, чтобы впредь в чужие миски не лазил!

– Отец запретил тебе порхать без сильной нужды,- напомнил Свенсон. - Хватит с нас заварушки со смерчем в заливе. Знаешь, как он за тебя переживал!

– Его слушать, так надо всю жизнь проторчать в хлеву,- отмахнулся драконёнок.

– Вот будут у тебя свои дети, поймёшь папу,- заметил Свенсон.

– Эх, если бы я мог летать! - мечтательно вздохнул Рельс.

– Вот только самолёты начнём делать - полетишь! - подмигнул сыну Свенсон.

– Чёрт, чёрт, чёрт,- широко улыбнулся Мотопед и опять высунул язык. Он явно хотел приобщить всех присутствующих к своему хорошему настроению. - Ага-га-га!

– Вот видишь, что ты наделал? - Барди строго посмотрел на Виктюка. - Он запомнил это слово, и придет день, когда он узнает, что это не комплимент…

Виктюк опустил голову и молча стал помогать Малоне с посудой.

– Идём, что ли? - постарался закрыть тему Свенсон. - На голодный желудок злее будем!

– Завтра утром обойдётесь лепёшками,- заявила красавица,- но к обеду обещаю отбивные!

Она что-то сказала Мотопеду, тот встал и отправился к соплеменникам. Горо проводил варвара укоряющим взглядом, но бормотать проклятия вслед не стал: горцы были нужны для решающей битвы с врагом…

Несмотря на набухшие тучи, дождя в тот день не было.

Старый волшебник уломал Малону поработать переводчицей, ибо давно жаждал обменяться опытом с шаманами палколюбов. Один из них, под именем Комуналк, согласился побеседовать за банку консервированных персиков. Накось подвинулся поближе и навострил уши, ему всё было интересно…

Комуналк не стал погружать чужестранцев в дебри своего мастерства, он изъяснился просто. Шаманы наделены умением чувствовать и распознавать добрые и злые мыслеформы. Любой сильный психический сигнал извне они видят чисто физически: послание обретает форму и цвет. Неправильную, размытую, чёрных или коричневых оттенков, если поступает отрицательный, опасный сигнал. И ярко-жёлтую правильную форму (сфера, куб, шар), если сигнал добрый и безобидный. Шаманы могут объединяться и вместе сопротивляются злым мыслеформам, защищая племя.

Горо впал в полное разочарование. Персики пропали даром. Слишком уж явно напоминало это ту пёструю лапшу, которую он сам навешивал богачам из Голливуда. Накось, однако, крепко задумался над сказанным. Малона просто ушла в палатку.

Над лагерем нависла тишина, не спали только часовые и задумавшийся студент. Разглядывая звёзды на прояснившемся небе, он постепенно стал догадываться, что каждое явление представляет собой комбинацию множества факторов… Одним словом, юноша делал первые, не совсем осознаваемые шаги на пути к славе великого мага…

Барди узнал от Мотопеда, что столица Мохаки Плацпомойпацан окружена высокой крепостной стеной, по окраине города течёт река, с которой связаны глубокие и широкие рвы под стенами. Единственный путь к воротам ведёт через узкий мост, а сами ворота тяжёлые, крепкие, толстые и усиленно охраняются. Ещё до прихода алкнафтов, во время правления короля Мотисимы, отряды палколюбов неоднократно пытались штурмовать ворота, но без толку. Барди всё взвесил и решил: в крайнем случае достаточно накормить Дзога кукурузой. Ради благого дела можно! А там уж он сам всё что можно разнесёт…

Были сформированы две диверсионные группы по двенадцать человек в каждой. Свенсон натаскивал бойцов в часы привалов и перед ночёвкой. По его словам, ребята были крепкие, крутые, настоящий материал для выковки коммандос. По силе и ловкости не уступали членам его голливудского отряда, с которыми он полтора десятка лет назад прибыл в Ландирию. Свенсон верил, что в ближайшем будущем на них можно будет положиться, но пока это были новички, нуждающиеся в серьёзной проверке на поле боя.

Горо провёл две бесплодные, как ему казалось, встречи с Комуналком в присутствии Накося и Малоны. Вникнуть в суть шаманской магии ему не удалось, он психанул и прекратил обмен опытом, особенно ввиду того что сам ничем похвастаться не мог. Старик и не подозревал, что его ученик находится на пороге прозрения и усвоения шаманской техники погружения сознания в «иное состояние».

Накось дерзнул и на другом поприще. Под опекой Малоны он сумел материализовать своё первое угощение. Правда, первый блин вышел даже не комом, а совсем ерундой - есть похлёбку было невозможно. Она получилась кислой и пересоленной, а плавающие в ней кусочки мяса на вкус не отличались от варёного сапога. Малона утешила его, признавшись, что сама стала готовить сносно только лет через пять ежедневной практики.

Войска союзников ступили в узкий пролом в толще гор. Дорога петляла, карабкаясь наверх вдоль стен ущелья, на дне которого пенилась бурная река. Над ней почти постоянно висел клочковатый туман. Пошёл дождь, и горная прохлада сменилась настоящим холодом. Высота над уровнем моря, вероятно, уже превышала три тысячи метров, потому что люди хватали ртом воздух. Дождь сменился снежной крупой. Обутые в сандалии солдаты стали замерзать. Король сожалел о своей непредусмотрительности. Единственное, что он мог сделать, так это приказать нарезать из одеял портянки.

Через каких-то пять-шесть часов люди оказались полностью измотаны. Река на дне пропасти совсем окуталась туманом, только шум её доносился из глубины. Приближалась ночь, а места для бивака всё ещё не находилось. Ночевать на узкой тропе было бы чистым самоубийством. Ладно горцы-палколюбы, те привыкшие, но немало людей Объединённого королевства просто могут не проснуться утром…