Мятежник - Роман Прокофьев

Кроме автоматических турелей и десятка синтетиков класса «Сервус», обслуживающих лаборатории и линии, здесь нашлись тюремные камеры и зоны испытаний, содержащие биологические останки или изможденных полубезумных существ. Чем дальше, тем больше я не видел разницы между Одержимыми и Инками Города. Эвелин Мэйл, подкрамливающая человеческим мясом гармов и Орфей, делающий из людей чудовищных тварей, ничем не отличались друг от друга. И те и другие были одинаковыми аморальными злодеями, ставящими цель превыше средств и абсолютно не ценящими человеческие жизни.

Покоя не давала одна мысль. Я видел все это — а система Стеллара не выдала ни единой директивы. Мико тоже молчала, ограничиваясь деловыми подсказками. Как все это злодеяние могло существовать в рамках системы Стеллара, совершаемое ее формальными лидерами? Легатами Легиона? И почему Орфей и Ко не получают взысканий за подобные бесчеловечные эксперименты?

Мико: Видишь ли, Грэй… Мне это тоже кажется отвратительным, но я попытаюсь объяснить. Система Стеллара защищает человеческий вид в целом, а не отдельных представителей. Благо вида всегда выше безопасности личности. Здесь нет угрозы выживанию популяции или какой-либо ее части. Здесь нет угрозы безопасности Города. Наоборот, здесь ведется разработка способов защиты — пусть методом, который в рамках твоей морали кажется абсолютно нетерпимым. Увы, но это так. К тому же ты уже должен понимать, что «Инкарнаторы», «Шивы» и прочие существа, имеющие глиф классификации «А-люди», рассматриваются системой только как инструмент.

Смутные подозрения, что Стеллар четко отделяет А-существ от прочего человечества невидимой гранью, суть которой мне до конца не была ясна, превратились в уверенность. Даже мы, Инки, защитники человечества, были для системы чем-то вроде собственных разумных винтиков. И еще — выходило, что морально-ценностная сетка Стеллара в некоторых случаях значительно отличалась от того, что я считал «добром» и «злом». Где-то здесь и пролегла черта между Инками и Одержимыми, но думать об этом сейчас было некогда.

Третий ярус. Мы опускались на него в мрачном настроении. Холодная злость и решимость разворошить это змеиное гнездо до конца не давали покоя. Инки «Восхода» тоже выглядели немного шокированными, Гелиос даже немедленно вызвала подкрепление, чтобы усилить охрану внешнего периметра лабораторий. Требовалось зафиксирровать доказательства преступных экспериментов Совета, вывезти эрго и спасти тех заключенных, кому еще можно было помочь.

На последнем этаже ощутимо воняло. Он оказался питомником биомеханических химер. Орфей и его неизвестные помощники экспериментировали не только над людьми, но и над А-Тварями. Тут находились нечто вроде вольеров-боксов, огражденные силовыми барьерами, в которых дремали странные чудовища. Тоже разные, несколько видов — от массивных толстокожих гигантов, похожих на больших трехрогих быков (подобных я видел в Конвое), до ящеров и ездовых птиц с длинными зубастыми клювами. Большинство Тварей мирно дремали, погруженные в сонную кому гипнодоном — управляющим имплантатом, некоторые, подобно людям этажом выше, были заключены в цилиндры с азур-составом. У многих я заметил следы аугментаций и нейронные коннекторы, а также приспособления для перевозки людей. Часовой мрачно подтвердил догадку — Орфей пытался внедрить этих существ в состав Легиона, используя их подобно орноптарам и боевым рухам «Небесных Дьяволов». Идея сама по себе была неплохой, дикари в пустошах успешно применяли боевых животных, но реализация оставляла желать лучшего. Биохимеры Орфея раз за разом оказывались неудачными и заслуженно пользовались дурной славой. Легионеры боялись с ними работать после многочисленных инцидентов, когда бракованные плоды экспериментов убивали и пожирали их собратьев. Однако, после увиденного наверху этот зоопарк показался наименьшим из грехов архонтов. По крайней мере, пока мы не нашли жемчужину коллекции Техноманта.

Гелиос непроизвольно замедлила шаг, увидев, что ждало нас впереди.

— Осторожнее. Тише. Вы видите это?

В центре этажа, окруженная цилиндром силового щита, виднелось нечто грандиозное. Почуяв наше приближение, Тварь зашевелилась, встала, немного напугав своими габаритами.

Дракон? Огромное чудовище на первый взгляд напоминало ящерицу с зачатками крыльев. Драконья пасть, огромные когтистые лапы, снабженные перепонками, острый шипастый гребень и хвост, увенчанный рукотворной булавой. Под упругой зеленой кожей перекатывались гигантские бугры мышц. Как и все прочие существа здесь, она обладала аугментациями, шлейфом нейрошунта в затылочной области и чем-то вроде шипастых металлических доспехов, закрывавших уязвимые места. Встав, биохимера почти достала головой потолок, до которого было не меньше шести ярдов. А в длину она была больше минимум вчетверо.

???

Искусственно выведенный уникальный А-Морф, прошедший? эволюций.

Ранг опасности: красный (смертельный)

Класс: «Тиферет»

Мико: Грэй, это плод генетических экспериментов, в Архиве нет данных по подобным Тварям. В нем содержится большой запас Азур и уникальный Геном. Но оно крайне опасно, я рекомендую не приближаться. Не могу спрогнозировать вероятности с приемлимой точностью.

Красный ранг опасности на этот раз пылал багровым, почти фиолетовым. Рукотворный бескрылый дракон Орфея недобро смотрел на нас янтарными прожекторами глаз. Взгляд казался необычно разумным. Тварь не издавала ни звука, и от этого выглядела особенно жуткой.

— Назад, — коротко приказал я замершим Инкам. Они без слов подчинились, тоже не желая приближаться к опаснейшему существу.

— Грэй, — прошептал Ворон, как будто пробуя мой позывной на вкус, — Грэй.

— Что?

— Я давно здесь не был. Все изменилось, все было по-другому. Но некоторые вещи не изменишь. У Орфея отдельный вход сюда. Транслокатор. В личном кабинете. Там.

Он показал на куполообразное помещение-бокс, подобно капитанскому мостику возносившееся над «вольерами» и питомниками А-тварей. Оттуда было бы очень удобно наблюдать за всем происходящим на ярусе.

Чтобы проникнуть внутрь, Корвину пришлось надругаться над гермостворками. Там оказалось неожиданно чистое овальное помещение с белоснежными стенами. Я машинально отметил черный круг транслокатора на постаменте — Ворон не обманул, и большую консоль терминала, над поверхностью которой, в изумрудном сиянии удерживающих полей медленно кружилось нечто странное.

— Ого, — произнес Часовой, глядя на левитирующий рой разнокалиберных черных осколков, окруженных азур-нимбом, — Ого. Вот они где, значит.

Шагнув к консоли, он слегка поколдовал с ней, и осколки, совершив танец, вдруг сложились в очень знакомую конструкцию — антрацитовый шар с невероятно сложным рисунком на поверхности. Сфера выглядела поврежденной, с изъянами — видимо, Орфею не удалось обнаружить все осколки до единого, чтобы собрать мозаику целиком, но перед нами все равно появился эффектор Шарда. Тот самый, из Сциллы, который я уничтожил «Бичом Пустоты».