Я из Зоны. Колыбельная страха - Дмитрий Григоренко

Тут же поднял руки, словно сдаваясь. К нам уже выдвинулись мужики. Да, коллектив тут подобрался спаянный: в смысле, пили они все вместе почти всю ночь.

– Военные провели операцию на Заводе с целью зачистить этот край Зоны от фризовцев. – Я попытался говорить громко. Получилось жалобное карканье. Наша пробежка по холоду явно не добавила мне здоровья. Люди окружили нас кольцом, оттеснив меня с Ренатом и Адлера к стене. Лица у мужиков были суровые, обветренные.

– Нам что с того? – спросил кто-то. Я почувствовал, что сейчас свалюсь от усталости. Но падать было нельзя. Баранов мог все испортить, он кроме мата и силового воздействия ничего лучше не придумал бы.

– Цель зачистки – освободить сталкеров, – произнес я. – Но операция провалилась. Военные мертвы. Сталкеры мертвы. Теперь между фризами и вами – пустота…

Я хотел донести свою мысль, попытаться им объяснить, что нужно ударить по фризовцам. Сквозняк усилился, послышались торопливые шаги и крик охранника:

– Оружие сюда!

В помещение ворвался сталкер в военном тулупе.

– Мужики, новость! Это вообще беспредел творится!

– Знаем уже, на Заводе схлестнулись вояки и бандюки, – сказал кто-то из толпы.

– Не, это затравка. Сейчас слух прошел, что снялись фризовцы со всех точек и шуруют на НИИ Метпром. Добивать вояк будут в их логове!

Мужики загалдели.

– Так и надо зеленым…

– Дурак! Они же нас защищают от бандитов!

– Да какое защищают?! На Границе то обдерут как липку, то стрельнут для острастки…

– Зато в ямы не бросают! И по радиации ползать не заставляют!

– Да плевать! С Новым годом!

– Водки! Водки!

– Батя…

Последнее слово выдернуло меня из потока фраз. Я шатался, как на сильном ветру, но постарался не упасть. Повернулся чуток, оценил обстановку. Адлер стоял, закусив губу. Ренат рядом, прикрывал мне спину. Именно он и произнес:

– Там Батя. Хрен они сразу возьмут нашу базу.

Я так и не понял, что меня удивило больше: Адлер, который не стал на меня бросаться, или все же Баранов, озвучивший только что нашу принадлежность к военным. Моя легенда, которую я разыгрывал перед Севой и собирался использовать сейчас, моментально испарилась. Я ж хотел прикинуться дезертиром, который иногда работает с военными. Это бы все объясняло: и мою информированность про захват, и мои похождения с вояками…

– Опа… Приехал ваш составчик… – сказал мужик в форме законовца.

«Где же Бортник? Не хватает его сейчас, очень не хватает».

– Смотри, скоро ваш под откос фризовцы пустят, – прошипел я. «Все, достали. Обидно, если Ставр и Сева погибли зря, давая нам возможность вырваться. Зато умру в теплом Баре и, если получится, попорчу здоровья этому сброду».

– Шаг назад, – прорычал Адлер. Он встал передо мной и Ренатом.

– Слушать меня внимательно. Я – Адлер, законовец. Мой брат Хрип, просторовец, погиб на Фабрике, вытаскивая вас, сталкеров. Он жизнь отдал. Скажу без прикрас, он был лучше меня. Лучше знал Зону, лучше знал людей и понимал жизнь.

– И чего? – спросил сталкер со второго ряда. «О! Курносый! Старый знакомый».

– Хлеборезку закрыл, – ответил ему Рыжий. – Хрип с этим, – он показал на меня, – Шахом-Падишахом и военными сталкерами воевал за свободу. За вашу свободу…

– Теперь они в тюрьме! Их же вывезли из Зоны, – не унимался курносый.

– Да, но многие условно получили и теперь возвращаются, – подал голос бармен.

– Это ничего не меняет! – продолжил курносый сталкер.

– Ты уже меня заколебал! Рот закрыл! – рыпнулся к нему Адлер. Курносый отступил за спины остальных сталкеров.

– Адлер, мы помним о Хрипе и с тобой согласны. Но этот оборвыш курносый прав. Что делать будем? – прогудел один из законовцев.

Ответить Адлеру не дал растаманского вида сталкерок.

– Что тут демагогию развели? Переодеть надо парней, дать выпить и пожрать. Воевали они за нас, а вы их к стенке приперли, как на расстрел.

Мы с Барановым замерли. Все менялось очень быстро: сначала Рыжий хотел мне голову разбить, а теперь защищал; растаман кричал про составчик, а теперь одеть и обогреть был готов. Зато курносый как вел себя изначально, так и продолжал гнуть свою линию.

– А потом? – спросил кто-то из задних рядов.

– Потом наши командиры с ним поговорят. Гонца к ним пошлите, сообщить. Тут недалеко, они в соседнем здании отмечают, – четко сказал Адлер.

Пауза. Мне стало казаться, что я снова нахожусь в туннелях коллектора. Стены сужались, темнота заклубилась по углам. «Упасть в обморок – это же позор. Надо держаться».

– Эй, а кто за их еду заплатит? – спросил бармен.

Толпу эта фраза встряхнула. Они почти все повернулись к Седому, кто-то даже развел руками, удивляясь такой жадности.

Тот подождал, а потом стукнул кулаком по барной стойке.

– Вы чё, меня за шкуродера держите? Или за скрягу? А ну, быстро мальков в дальнюю комнату! Сейчас вещи принесу, а эти сжечь. Взяли моду – одеваться как торки…

Нас провели в комнатушку, мы сбросили с себя вонючее рванье, даже вытерлись одним полотенцем на двоих.

Я рухнул на скрипучую раскладушку и…

2

Шипение керосиновой лампы. Консервная банка, забитая доверху бычками от сигарет. Старая мебель.

Сон. Проекция из жизни.

Трофимыч сидел за столом ко мне лицом и курил. Я вдохнул поглубже. Странно, воздух был чистый, не прокуренный. Сердце бухало, словно пытаясь выбраться из груди.

– Проснулся? Или еще будешь спать? – спросил сталкер.

Я промолчал, пытаясь понять, чего именно хочу.

– Тебя в группировку «Сон» надо записать, – продолжил Трофимыч. Затянулся, затрещал огонек на кончике сигареты.

– Почему – сон? – спросил я. В горле першило, голова кружилась.

– На Фабрике ты себя хорошо показал. Пацану, который в аномалию пальцы засунул, ампутацию провел. Да и из капкана сумел выбраться, – раздался в глубине комнаты другой голос. Из темноты показался знакомый силуэт. Высокий, молодой капитан.

– Как вы, Сергей Петрович? – спросил я.

– Я-то мертв. Зато Трофимыча встретил. Ты знал, что для умерших в Зоне есть свои ад и рай? – сказал мой бывший начмед по кличке Зуб.

– Аномалии научился находить? – перебил его Трофимыч. Будто и не порвали его слепые псы, не обглодали его стариковские кости до блеска.

– Да. Вот только марш-бросок закончил. Даже мутантов отстреливаю. Кровохлеба и мозгоправа завалил. Не сам, правда, а с помощью Адлера, – ответил я. Возникло чувство, что я вернулся домой, а отец меня расспрашивает про учебу. И я стараюсь его порадовать хорошими результатами.