Медовый поцелуй - Сандра Браун

— Предположим, что так. Значит, Барнс, услышав чье-то пьяное бормотание, решил, что кто-то собирается обвести меня вокруг пальца, отомстить мне, забрать рекламные проекты и смыться? Он просто делает из мухи слона.

— Не думаю, что угрозы Клэнси следует расценивать как пьяное бормотание.

Джош приподнялся на локте, ничуть не стесняясь своей наготы.

— Меган, ну что ты злишься? — Его умиротворенный тон только еще больше злил ее.

— Потому что ты считаешь моего сотрудника либо идиотом, либо негодяем. Если у меня работают какие-то шутники-кретины, тогда как же можно доверять мне как руководителю и коммерческому директору?

— Меган, ты не права.

— Конечно, черт побери! — взорвалась она. — Скажи мне: беседовал ты или нет с этим Клэнси?

— Да это и беседой-то нельзя назвать. Я просто сказал, что его работа никуда не годится, и дал две недели на то, чтобы все переделать.

— Я прекрасно знаю, как ты можешь разговаривать с подчиненными. Наверняка чаша терпения Клэнси действительно переполнилась.

Разозлившись, Джош вскочил на ноги, собрал с пола свои вещи и в одно мгновение оделся.

Меган облизнула пересохшие губы: жалко, теперь его тело скрыто от ее глаз.

— Клэнси сам прекрасно понимал, что его сценарии рекламных роликов, из-за которых и заварилась вся эта каша, никуда не годятся. Их нужно было переделать. Вообще-то он хороший парень и очень талантливый, но иногда воображает себя пупом земли. В такие моменты он не может отличить хорошую работу от липы: самолюбование застилает ему глаза. Я и прежде ставил его на место и заставлял переделывать плохую работу. И он всегда воспринимал это спокойно. Клэнси не способен на подлость.

Меган скрипнула зубами.

— Ты упрям и чертовски самоуверен! Я поражаюсь твоему самомнению. Думаешь, кто-нибудь, кроме тебя самого, считает тебя особенным?

Джош бросил взгляд на смятую постель.

— Ты считаешь.

Кровь ударила ей в голову, у нее потемнело в глазах. Качнувшись, Меган схватилась за край туалетного столика.

— Убирайся, — прошептала она.

Джош грязно выругался — таких слов Меган не слышала никогда в жизни — и схватился за голову.

— Прости, Меган, я не сдержался.

— Убирайся, — сурово повторила она.

Он направился было к ней, но Меган одним взглядом остановила его.

— Ты же знаешь, я имел в виду совсем другое.

Она язвительно усмехнулась.

— Я догадываюсь что.

— Я разозлился, Меган.

— Какое совпадение! И я тоже! Такой злой я не была еще ни разу в жизни. Не на тебя — на себя. Надо было мне промолчать, ничего не говорить про этого Клэнси, и будь что будет. Вон отсюда!

Джош тряхнул головой.

— Что ж, я оставлю тебя ненадолго. Тебе надо остыть. Я позвоню в Атлангу, а потом мы спокойно все обсудим, — он вышел на балкон с рубашкой в руках.

А у Меган уже созрело решение: когда он вернется, ее здесь уже не будет. На этот раз она была абсолютно серьезна.

Уже утром эта новость появилась в газетах, и Меган все сразу узнала: Эрлин как вихрь влетела в кабинет начальницы с «Вестником Атланты» в руках.

— Вы читали это?

Сердце ее невольно сжалось от тоски и беспокойства за человека, которого она опять ненавидела. По крайней мере Меган убедила себя в этом. В газете было написано все то, о чем предупредил ее Барнс. Разгневанный постоянными унижениями, сотрудник мистера Беннета забрал всю готовую рекламу, сделанную для только что открывшейся авиакомпании, и передал ее в Ассоциацию Пауэлла. Они заплатили ему в несколько раз больше, чем Джошуа.

Журналисты обрисовали будущее агентства Беннета в самых черных красках, естественно, несколько преувеличивая масштабы трагедии. Сам Джош отказался прокомментировать случившееся. В конце статьи была помещена его единственная фраза: «Поживем — увидим».

Меган взглянула на фотографию Джоша в газете и ласково погладила ее, словно пытаясь стереть тень тревоги с его лица. На душе у нее была пустота. И еще нестерпимо болело сердце.

Она вспомнила свой поспешный отъезд из «Лазурной бухты».

Как только Джош покинул ее комнату, Меган бросилась паковать свои вещи, сгребая все, что попадалось ей под руку, и, в последний раз взглянув на океан, она бросилась в главный корпус к стойке портье, взяла напрокат машину и поспешила в аэропорт.

В самолете Меган клялась себе, что ненавидит Джоша: он обидел, унизил ее, был непростительно груб. Он опорочил их отношения! А она еще так волновалась за него, так хотела ему помочь…

Вернувшись в свой пустой темный дом, Меган наконец призналась себе в том, что эту грубость спровоцировала сама. Надо было просто посоветовать ему перезвонить Барнсу. Тогда бы Джош мог сам во всем разобраться. Почему она не сделала этого?

Гордыня и упрямство опять ослепили ее, помутили разум. Как только Джош показал свое безразличие к тому, что она сообщила, надо было оставить его в покое. Пусть бы сам во всем разбирался! И нечего было совать нос в его дела.

— Господи! Помоги Джошу, спаси его! — Эта коротенькая молитва не сходила с уст Меган всю неделю.

Сообщения по этому вопросу встречались в газетах все реже, а к среде они вообще закрыли эту тему. Меган собирала новости по крупицам: очень трудно было отделить сплетни и выдумки от истины. Наконец она встретила в коридоре Барнса: он болтал о чем-то с Джой Хэмпсон. Меган подошла к ним.

— Я думаю, что Клэнси понял свою ошибку, — говорил Барнс. — Кажется, владельцы «Эр Саус» не хотят, чтобы их рекламную кампанию проводила Ассоциация Пауэлла. Они доверяют только агентству Беннета. Так что Клэнси сам подписал себе смертный приговор.

Меган направилась к себе в кабинет и уже в дверях услышала:

— Слушай, Джой, может быть, поужинаем сегодня вместе?

Впервые за последние несколько дней Меган улыбнулась.

Она с головой ушла в работу. Пока Меган была в отъезде, скопилось множество неотложных дел, и весь ее стол был завален бумагами. Однако по ночам ее мучила бессонница: Меган думала только о Джоше Она ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Перед ее глазами стоял Джош, его лицо, его руки, его тело, и она с наслаждением и болью вспоминала счастливые часы, проведенные вместе с ним. Она помнила каждый его взгляд, каждое его прикосновение: вот со смехом он затаскивает ее в океан; вот он с сияющими от счастья глазами качает ее на качелях; вот они лежат в ее постели, и он нежно ее целует.

Эта неделя показалась Меган пыткой.

Наступила пятница. Меган приехала домой поздно вечером — попала на улице в очередную пробку и простояла битый час.

Быстро сбросив с себя одежду, она переоделась в коротенькое кимоно и босиком отправилась на кухню, горя нетерпением попробовать только что купленную пиццу. Чтобы купить именно то, что хотела, Меган проехала лишние полквартала.