Золотая Кровь - Борис Романовский

— Ты даже этого не знаешь? — хмыкнул Еспер. — Нужно постичь третью Грань и стать Трибусом.

— Трибусом…

Это короткое слово, описывающее удивительную неукротимую силу, зародило во мне странное чувство. Я не мог подобрать ему названия — оно было словно слабый огонёк, тускло тлеющий, но быстро разгорающийся.

— Интересно, а наследник Драгиных с Ребром Дракона такой же сильный, как мастер Наталия? — вдруг спросил Еспер.

— Ему же только пятнадцать. Но в будущем его сила в разы возрастёт, у него же Глаза Рака.

— Кстати, это твой брат, да? — Еспер посмотрел на меня.

В груди закололо. Место, где отсутствовало ребро заныло.

— Что за… — я сглотнул, чувствуя, как сердце бешено колотится, а голова пульсирует болью. — Что за Ребро Дракона?

Арчи, вирус прогрессирует!

— Ну, родовая кость Драгиных. Слушай, ты что-то совсем странный, ты же столько жил в семье Драгиных. Как ты…

Перед глазами всё поплыло, я завалился набок.

Я проснулся в кровати. Глаза открывать не хотелось, и пару минут я лежал, вслушиваясь в тишину. Судя по всему, я находился в своей комнате. Каждый вдох отдавался лёгкой болью в груди. Сквозь приоткрытое окно задувал свежий ветерок и доносился детский гомон.

«Алис, всё плохо? Сколько осталось?»

Десять дней, Арчи.

Десять дней. Всего через десять дней я умру, если не подыщу подходящую жертву. Я усмехнулся. До чего же судьба любит меня бить. Я уже упал, а она допинывает меня ногами.

Я прикоснулся к своей груди, осторожно пощупал опухоль. Ну, не один я страдалец. Прошлому хозяину тела досталось сильнее, чем мне. Воспоминания вернулись полностью, и сейчас я чётко помнил тот день, когда мне вырезали ребро. Старуха, скальпель. Мачеха, которую Арчи считал мамой, и родной сын у неё на руках — Артём.

Я сжал зубы. В горле встал ком. Безжалостно. Бесчеловечно. Люди так не поступают. Я открыл глаза и проморгался, привыкая к свету. Заскрипела дверь, и в комнату вошла Ната. Глаза у неё были на мокром месте, а губы снова искусаны.

— Как ты? — с хрипотцой в голосе спросила она и присела на край кровати.

— Пока живой, — невесело усмехнулся я.

— Витя сказал, что распространение скверны ускорилось, она пожирает твои лёгкие быстрее, чем раньше. Тебе осталось чуть больше недели, — Ната прерывисто вздохнула и погладила меня по волосам дрожащей рукой.

— Выживу. В прошлый раз же выжил. Выживу и в этот.

Ната не ответила. Некоторое время мы молчали, слушая крики детворы.

— Ты что-то вспомнил? — тихо спросила Ната. — Перед тем как потерять сознание ты спросил о родовой кости Драгиных. Ты что-то вспомнил?

Я задумался. Что ей ответить? Не хочу, чтобы из-за меня пострадали другие люди. А если Ната решит отомстить?

— Просто лёгкие не вовремя заболели.

Ната прикусила нижнюю губу, а затем сдавленно пробормотала:

— Луиза не могла так поступить. Даже ради будущего своего ребёнка она не могла поступить настолько бесчеловечно.

По её щекам потекли слёзы.

— Ты знала мою мачеху? — спросил я.

— А? Да. Знала. Мы были подругами. У нас обеих родовая кость, мы считались гениями своих кланов.

— А сейчас?

— А сейчас она меня ненавидит, — горько улыбнулась Ната. — И я не понимаю почему. Но я знала её. Она бы не поступила так с невинным ребёнком…

— Разве сейчас не время тренировки? — я скосил глаза на окно. На улице было утро.

— Ты себя видел? — хмыкнула Ната и нежно провела ладонью по моим волосам. — Кожа да кости. Сегодня отдохни, а завтра, если твоё состояние улучшится, продолжим.

— В библиотеку можно? — вкрадчиво спросил я.

— Конечно! Всё поместье к твоим услугам, Арчи, а в пределах квартала ты можешь посещать все общественные места и заведения. А если кто-то будет ворчать — просто скажи моё имя. Я им мигом мозги вправлю.

— Понял, — я умилился, глядя на воинственное лицо Наты. — Дай, пожалуйста, таблетку, которая восстанавливает чакру?

— Зачем? — подозрительно спросила Ната.

— Хочу Борю вызвать.

— Ладно, бери.

Ната вынула из рукава бутылёк с таблетками, достала одну и протянула мне. Я положил её на тумбочку.

— Ах да. Сходи к деду, он проверит твои навыки рисования и сделает кое-какой подарок.

— Схожу.

— Завтрак тебе принесут служанки. Хорошенько поешь.

— Поем.

Ната поднялась, поправила причёску, отряхнула руки и неловко застыла. Она явно не хотела уходить, но и не знала, о чём ещё поговорить.

— Можешь идти, — улыбнулся я ей.

— Тебе… Тебе надо что-нибудь для исцеления? — не глядя на меня, тихо спросила тётя. В её словах звучал намёк.

Улыбка стекла с моего лица.

— Я помогу…

— Можешь идти, — повторил я и прикрыл глаза. Получается, она допросила Милану и знает об истинной причине исчезновения Ильи.

— Я зайду попозже, — Ната покачала головой, словно договариваясь о чём-то сама с собой, и вышла.

Когда закрылась дверь, я вспомнил, что снова не попросил вернуть Путеводитель.

Арчи, Наталия догадывается о ребре, но не может поверить в жестокую правду. Вероятно, она подозревает, что мы убили Илью.

«Ната никому не расскажет, я уверен», — мысленно ответил я Алисе.

Я считаю, мы должны попросить у неё помощи. Если она достанет нам Огранца…

«Нет, Алис. Я не хочу её впутывать».

Но…

«Я никогда не попрошу Нату о таком. Даже при смерти. Своего мнения я не изменю».

Я сжал зубы и несколько раз глубоко вздохнул, через боль. Что у меня ещё осталось, кроме моего слова? Наощупь нашёл на тумбочке монету и с трудом сел.

Орёл — выживу. Решка — умру.

Подкинул, поймал, шлепок. Медленно убрал руку. Решка. К чёрту. Швырнул монету на тумбочку. Всё равно я никогда её не слушал, а ритуал с подкидыванием монеты всегда был заурядным способом себя успокоить.

Ещё бы сигарет, курить хочется жутко…

В спальню зашла служанка и закатила за собой тележку полную еды.

— Господин, это вам. А это, — она наклонилась и достала с нижней полки глубокую миску, — вашему зверю.

— Спасибо, — поблагодарил я.

Что ты собираешься делать дальше? Если ничего — мы умрём.