Разборки в средней Тосэн! - Александр Гримм

Его Тоби Уширо Гери с разворотом на триста шестьдесят градусов, с легкостью покрывает расстояние до патлатого. Тот пытается увернуться, пробует хотя бы немного сместиться с траектории опасного удара, но не поспевает за преобразившимися движениями Шоты. И дело даже не в скорости последнего, просто каратека, ведомый каким–то шестым чувством, доводит атакующую ногу в сторону, пытающегося скрыться от возмездия, врага. Стопа Шоты на полном ходу впечатывается в область правого легкого, снося воздвигнутую в спешке защиту патлатого и отправляя того в затяжной полет.

Но хищник в лице Шоты, почуяв запах крови, взял след и не думает останавливаться. Наоборот продолжает развивать свой охотничий успех. Представитель Ёкайдо не успевает выйти из переката, которым смягчил падение, когда ему вдогонку, прямо по позвоночному столбу прилетает очередная подача. Шота закрепляет успех еще одним ударом в прыжке, на этот раз без затей — обычным прямым Тоби Мае Гери.

Патлатый еще не до конца справившийся с инерцией от прошлого попадания получает дополнительное ускорение и впечатывается в один из агрегатов газобетонного мини–завода. В последний момент он успевает сгруппироваться, но делает это не очень удачно, из–за чего левое плечо при столкновении с дозатором сыпучих материалов вылетает из суставной сумки. Минус одна конечность — счет сравнялся. Могло быть и хуже, но патлатому свезло — валяющиеся рядом с дозатором мешки смягчили его падение.

От следующего попадания бойцу Ёкайдо удается уйти лишь чудом — пятка Шоты пробивает один из спасительных мешков вместо его черепа. От раскуроченного мешка, прямо по воздуху стремительно распространяется серебристая взвесь, ухудшая мне обзор, — кажется, я догадываюсь, что было внутри. Следующие несколько секунд патлатый банально выживает под обстрелом. Шота, подгоняемый кровотечением, обрушивает на врага весь свой богатый арсенал. Представитель Ёкайдо в свою очередь делает все, чтобы выжить: рвет дистанцию, уворачивается и во всю пользуется окружением. В очередной раз, скрываясь за бетонной стенкой от града ударов, патлатый пытается вправить поврежденное плечо. Эта заминка чуть не становится для него фатальной, в этот момент каратека делает ход конем — поворачивается к преграде спиной, поднимает правую ногу согнутую в коленном суставе под углом в девяносто градусов. Замирает на мгновение, аккумулирую необходимую мощь, а затем по восходящей траектории впечатывает пятку в помеху на своем пути. Да это же Уширо–гери–кеаге, которым он не так давно вынес ворота склада банды банчо.

В момент удара тигриная морда широко скалит пасть и издает беззвучный рык. Бетонная преграда разлетается на куски, не выдержав чудовищного импульса, осколки камня, словно шрапнель, ранят бойца из Ёкайдо. Патлатому несказанно фартит — за мгновение до импровизированного взрыва он «отклеивается» от стенки и немного смещается, поэтому отделывается лишь несколькими глубокими ссадинами и открытой кровоточащей раной на затылке. Но взамен полученных повреждений все–таки умудряется вправить плечо на место.

— Лады, поиграем. — первые слова, которые мне довелось услышать во время этих «переговоров», исходят от представителя Ёкайдо.

После разрушения бетонной стены территорию стройплощадки заволакивает цементной пылью, повисшей в воздухе. Поэтому я не сразу замечаю, как от патлатого начинает расходиться Рейки, формируюсь в какой–то копошащийся, облепивший его со всех сторон, полупрозрачный клубок, состоящий из мелких зверьков с лезвиями вместо лап. В которых я без труда опознаю Кама–итати* - демонов–ёкай из местного фольклора.

Вечер перестает быть томным — констатирую я, когда обогнувший полуразрушенную преграду Шота «зарабатывает» одним махом сразу несколько кровоточащих ран на груди. На этот раз представитель Ёкайдо не ограничивается одним пальцем, а наносит удар всей пятерней, растопырив и немного согнув свои смертоносные пальцы на манер звериной лапы. Цветастая футболка Шоты пропитывается кровью. Раны не глубокие, но от этого менее опасными они не становятся — каратека и так потерял слишком много крови.

Осознавая этот факт и понимая, что противник принялся играть по крупному, Шота решает идти ва–банк. Поначалу я не понимаю, зачем на такой близкой дистанции каратека рискует и без предварительной подготовки пробивает ногой с разворота. Но когда увернувшийся от столь очевидного удара патлатый «ловит» окровавленное предплечье Шоты своим лицом, до меня наконец доходит. Этот хитрюга замаскировал при помощи вертушки свою недееспособную руку. И суть этой хитрости была не в том, чтобы нанести представителю Ёкайдо урон, а дабы ослепить последнего.

Патлатый, в глаза которого попала кровь Шоты, пытается дистанцироваться, чтобы, проморгавшись, вернуть потерянное зрение. Но куда там — каратека нагоняет и в прыжке вгоняет колено точно в голову противнику. Тот оступается, от пропущенного удара его ведет и Шота мощным маваши гери по верхнему этажу завершает начатое. Плотный аналог хай–кика срубает бойца из Ёкайдо, и тот, как подкошенный, валится на бетонку.

Шота по привычке склоняется над противником, чтобы добить того при помощи гедан цуки. Каратека отводит локоть назад и слитным движением вместе с выбросом кулака опускается всем телом вниз, обрушиваясь на поверженного врага.

И лишь в последний момент, перед самым ударом, когда нижняя часть лица патлатого, покрытая запекшейся кровью из сломанного носа, расплывается в довольной улыбке, я понимаю, что босодзоку попал в расставленную ловушку. Кричу Шоте в попытке предостеречь — поздно.

Рука–копье представителя Ёкайдо вонзается в неуспевающий распрямиться до конца локтевой сустав ударной конечности Шоты. Выпрямленные, напряженные до предела пальца, обрамленные острыми, словно бритва, ногтями рассекают мясо, связки и хрящевую ткань, практически полностью ампутируя предплечье каратеки. В противостоянии гедан цуки и ёхон нукитэ победу одерживает последний.

Я с замиранием сердца слежу за тем, как потерявший сознание, то ли от болевого шока, то ли от наконец настигнувшей его кровопотери, Шота всем своим весом обрушивается на представителя Ёкайдо, Рейки вокруг него рассеивается — дерьмо, кажется, пора сваливать. Нужно трезво оценивать собственные силы, у меня нет шансов против этого мясника из Ёкайдо. Задержусь здесь и рискую оказаться в столь же плачевном состоянии, что и Шота.

Вот только есть парочка подводных камней. Вдруг Шота выживет после этой бойни и решит меня наказать за то, что я его кинул. Или Акихико окажется в курсе всех деталей встречи, тогда у боса банды Красный Они могут возникнуть ко мне ненужные вопросы. Не уверен, что в подобном случае смогу отбрехаться.

Чертов выбор без выбора, как бы бесчеловечно это ни звучало, но лучше бы патлатый прикончил Шоту. Не хочется играть в героя, но разбираться с последствиями своих необдуманных действий хочется еще меньше.

А придется — израненный, покрытый свежими гематомами и истекающий кровью из разбитого затылка боец Екайдо скидывает с себя безвольное тело Шоты, чем вновь поднимает в воздух клубы цементной пыли от разрушенной ранее бетонной стены.

В лихорадочно мечущемся разуме возникает план. Идиотский, безумный и очень рисковый, но другого у меня попросту нет. Никогда не славился особым умом — даже по моим скромным меркам, план, что я собираюсь воплотить в жизнь, заслуживает премии Дарвина.