Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

– Причины? – Анна Григорьевна коротко рассмеялась. – В большом бизнесе их не так много. А вернее, всего одна, главная, – устранение конкурента и захват его имущества. При возможности, со всеми авуарами.

"То есть, с кассой, счетами, ценными бумагами и так далее", – разъяснил Паленый сам себе смысл мудреного слова. Прежде он не знал его, но объяснение всплыло в голове сразу же, едва слово попало в уши.

– Кто?

– Я пока не знаю. Но атаки идут по всем фронтам.

– А связи?

– Только ними и держусь. Когда ты исчез, я думала мне конец. Ведь все управленческие нити были в твоих руках… Но потом, через Жоржа, я вышла на Семена Марковича, который буквально спас фирму от разорения, выдав кредит под минимальный процент.

– Неужели все так плохо?

– Что касается самих дел, то в фирме все в ажуре. Мало того, мы даже нарастили объемы продаж. У нас появились новые заграничные партнеры. Так что с этой стороны особых проблем нет.

– Тогда что ты имеешь ввиду под словом "атаки"?

– Замучили разнообразными проверками. Раньше такого не было. Придираются к любой мелочи. Я только и делаю, что отмахиваюсь от налоговой инспекции. И пожарники, и санэпидемстанция, и отдел по борьбе с экономической преступностью… С ума сойти можно.

– Наверное, есть причины…

– Причин для того, чтобы развалить любой бизнес в нашей стране, при сильном желании всегда можно найти сколько угодно. Ты это знаешь.

– Знал, – поправил Паленый. – Но сейчас все это для меня дремучий лес.

– Тебе нужно выходить на работу. Надеюсь, ты все вспомнишь…

– Не уверен, – ответил Паленый; но тут же поторопился добавить: – Но попробовать стоит.

"Вне пределов дома я обрету кое-какую свободу! – мысленно обрадовался он. – А значит, шансы сделать отсюда ноги у меня значительно возрастают. В городе меня не удержит никакая охрана".

– Скажи мне, кто такой Щуров? – спросил он после небольшой паузы.

– Щуров… – Лица Анны Григорьевны Паленый не видел, но понял, что сейчас на нем появилась презрительная гримаса; он уже достаточно хорошо научился разбираться в интонациях голоса и мимике своей "супруги". – Темная лошадка.

– А конкретней?

– Вообще-то, с ним больше общался ты…

– Будем считать, что этого не было. Я со Щуровым незнаком. Вернее, познакомился только вчера.

– Щуров бывший городской авторитет…

"Так я и предполагал…", – не без самодовольства подумал Паленый.

– Да и сейчас, скорее всего, он имеет тесные связи с криминальным миром. Но изображает из себя "перековавшегося". Эдакий добропорядочный буржуа, попечитель разных благотворительных организаций и фондов, меценат и владелец футбольной команды. Заметная фигура не только в городе, но и в области.

– Понятно… – ответил Паленый, хотя на самом деле Щуров по-прежнему остался для него загадкой.

– А почему он так заинтересовал тебя?

– Ничего особенного… Просто Щуров ушел раньше всех. Словно сбежал.

– Я заметила. Но это ничего не значит. Он нередко так поступал и прежде. Звонок по мобилке – и Щуров смывается. Дела…

– Ладно, пусть его… И еще одно. Я так понимаю, в милицию о происшествии ты заявлять не стала…

– Да.

– Причина?

– Расследование будет еще одним удобным поводом для милиции и тех, кто за ней стоит, дергать и тебя, и меня сколько заблагорассудится. Вместо рабочего кабинета мне придется часами просиживать под дверью у следователя. Я через это уже прошла, когда ты пропал.

– Что ж, разумное решение. Защитить нас они все равно не смогут. Даже при большом желании. Но нам нужно принять повышенные меры безопасности. Особенно по отношению к Антошке.

– Ты думаешь?..

– Думать об этом не хочется, однако ситуация заставляет.

– Я поняла. Сделаем…

Анна Григорьевна ушла.

"Странный разговор получился… – думал Паленый, раскуривая очередную сигарету. – Сказано вроде много, а на самом деле почти ничего. Мне втюкали в уши обычную историйку, которых пруд пруди в прессе и на телевидении. Насколько моя "супруженция" была искренней? Трудно сказать. В этом и заключается главный вопрос… Что же, все-таки, задумала мадам Анетт? А в том, что она ведет какую-то игру, сомнений практически нет. Придется подыгрывать… до определенного момента. Я хоть и ущербный, но не совсем же дурак…"

Над дачным поселком загулял сильный ветер. Вдалеке сверкали молнии. Их не было видно за деревьями, но они освещали облака над домом, которые все еще были белыми и пушистыми.

Надвигалась гроза.

Утром Паленому долго спать не дали. Он поднялся вместе со всеми, и после завтрака его повезли на фирму, как и обещала Анна Григорьевна.

Охрана была усилена. Теперь впереди "мерседеса" ехал "джип", а позади – БМВ. Паленый лишь ухмыльнулся, увидев охранников. Большинство из них явно не нюхало пороху. Молодые, здоровенные "быки" хороши только в разборках, а не там, где требуется специфический опыт.

Но свои суждения, опять-таки появившиеся в мыслях ниоткуда, он высказывать не стал. Поживем – увидим, подумал Паленый философски. Главное, чтобы его не успели замочить до того, как он накивает пятками.

Офис фирмы впечатлял. Это было старинное трехэтажное здание. Как оно выглядело раньше, сказать было трудно, но сейчас казалось сошедшим из какого-то европейского буклета солидного туристического агентства.

Оно сверкало на солнце, как леденец. Ночная гроза оставила на стенах капельки, и теперь они под утренним солнцем испускали многочисленные разноцветные лучики, словно бриллиантовые россыпи.

Мраморные плиты на фасаде, позолоченные ручки дверей, полированные до зеркального блеска полы, огромная хрустальная люстра в вестибюле, широкие лестницы, лепнина на высоких расписных потолках… – все это великолепие явно влетело Князевым в немалую копеечку.

А если учесть, что офис находился в самом центре города, то становилось ясно, что такой лакомый кусочек собственности, естественно, не оставят без внимания ни власть имущие, ни те, за чьими спинами чиновники обделывают свои темные делишки.

"Кончат они Анку-пулеметчицу, это как пить дать, – думал не без печали Паленый, поднимаясь по широкой лестнице на третий этаж, где находился "его" кабинет. – И меня заодно грохнут, если я не проявлю побольше прыти. А Князев был или чересчур наивный, или просто дурак. Зачем козырять перед всеми, что у тебя денег – куры не клюют? Прикупил сарайчик на окраине, побелил, покрасил его, и делай свои дела, ворочай миллионами. Никто в твою сторону даже не плюнет. Тому местному начальничку копеечку на лапу, тому – две, и все было бы в ажуре. А так – конечно…"