Прежде чем он поймает - Блейк Пирс

«Один из наших офицеров нашёл мужчину, который знал вашего отца, — сказал шериф. — В разговоре выяснилось, что он был также знаком с Габриэлем Хэмбри».

«Но Габриэль Хэмбри жил в Омахе, — сказала Макензи. — Согласно данным он жил там как минимум последние десять лет».

«Всё верно, — ответил Фредерикс, — но один из моих парней наткнулся на записи о том, что в 1977 году Хэмбри с семьёй переехал в Белтон. Когда он вырос, то уехал из Белтона и снял квартиру в Элм-Бранч. Догадаетесь, где именно он жил в Элм-Бранч?»

Щёлк.

Макензи почти физически ощутила, как что-то щёлкнуло в голове. «Вот она, — подумала Макензи. — Вот связь. А, возможно, и мотив».

«В доме, которым управлял мой отец».

«В яблочко. И… ещё кое-что. Мы порылись в жизни Ванды Янг. Я вам уже говорил, что она родом из богатой семьи, и все считали её самодовольной богачкой?»

«Да».

«Когда ей было чуть за двадцать, она начала бунтовать, чтобы позлить мамочку с папочкой. Выкрасила волосы в дикий цвет. Спала с первым встречным. Но при этом не уехала далеко от дома. В течение ровно полутора лет она тоже снимала квартиру в доме вашего отца».

«Чтоб меня», — прошептал сидящий рядом Эллингтон.

«Вы могли бы…»

«Я уже собрал команду, чтобы найти недостающую информацию, — перебил Фредерикс. — Не хочу раздавать приказы, но хочу сказать, что, чтобы ускорить дело, им бы не помешала помощь».

«Мы можем помочь, — сказала Макензи. — Спасибо, шериф».

После звонка Макензи и Эллингтон посмотрели друг на друга, понимая, что могут означать последние новости. Эллингтон казался немного встревоженным.

«Что такое?» — спросил он.

«Ничего».

«Не надо ля-ля. Ты побледнела и вся дрожишь. А ещё трёшь виски».

«Просто голова болит. Скоро пройдёт».

«Тебе нужно отдохнуть. Сколько часов ты спала?»

Макензи ушла от ответа, взмахнув рукой. «Я собираюсь исключить из нашего лексикона слово «совпадение», — скакала она, снова переключившись на работу. — Убийца жил в этом доме. Ванда Янг и Габриэль Хэмбри жили в этом доме. Джимми Скоттс жил где-то в Элм-Бранч,… и сейчас я готова спорить, что он жил тоже там».

«Мы знаем точно, в течение какого времени твой отец управлял домом?» — спросил Эллингтон.

«Нет,… давай с этого и начнём».

* * *

К обеду Макензи сделала несколько запросов. Она позвонила Харрисону и попросила его найти информацию по местам жительства Джимми Скоттса и Дэнниса Паркса. Затем она позвонила в отделение в Омахе и переговорила с Пенбруком. Он организовал группу, чтобы проверить документы на аренду земли и имущества, чтобы узнать, как долго Бенджамин Уайт владел многоквартирным домом на Спрус-Стрит в Элм-Бранч.

После этого Макензи и Эллингтон присоединились к трём офицерам в белтонском отделении полиции, пытаясь найти что-нибудь полезное старым проверенным способом — просматривая документы вручную. Макензи собрала материалы на отца, которые были разбросаны по бумажным и электронным архивам и были далеко не полными. Она просмотрела список произведённых им арестов и отчёты, ища среди них любую связь между ним и потенциальным убийцей.

Единственный спорный момент, который она обнаружила, являл собой короткий отчёт, написанный почти в конце его карьеры. Она решила, что по времени тот совпадал с работой отца под прикрытием. За несколько арестов до того момента, когда его дело обрывалось, он застрелил троих мужчин, пытавшихся ввести в округ Моррилл около двадцати фунтов героина. Фактически, единственный вывод, который Макензи сделала после изучения дела отца, сводился к следующему: он был простым полицейским, но хорошо справлялся со своей работой.

Ещё Макензи попросила одну из секретарш проверить базу данных и найти записи о криминальном прошлом Габриэля Хэмбри, Дэнниса Паркса и Джимми Скоттса. Единственное, что секретарю удалось найти, — это просроченный талон на парковку у Дэнниса Паркса и нарушение общественного порядка в нетрезвом виде у Джимми Скоттса. Последнее случилось всего пять лет назад, много лет после того, как Скоттс покинул Элм-Бранч.

Много информации и полезных подробностей принёс стук в дверь крошечного архива. Стучал офицер, который делал всё, что в его силах, чтобы помочь Макензи и Эллингтону найти нужные документы. Молодой полицейский был вне себя от радости, что мог помочь им в расследовании.

«Мы выяснили личность одного из бродяг, убитых в Омахе», — сказал он.

«Вам сообщили её агенты из Вашингтона?» — спросила Макензи.

«Нет, — ответил он, покачав головой. — Мы сами всё выяснили, а потом связались с вашим другом, агентом Харрисоном, для подтверждения фото».

«Хотите сказать, что один из бродяг в Омахе был из Белтона?»

«Да. Его имя Сэм Хадсон. В 2013 году он потерял работу в Белтоне. Не знаем, как он оказался в Омахе, но на девяносто процентов уверены, что он стал одной из последних жертв убийцы. Если это действительно он, тогда, как нам кажется, тот молодой двенадцатилетний бродяжка — это его сын. Сейчас это проверяют ваши люди в Вашингтоне».

«Можете узнать для меня адрес его проживания в Белтоне?» — попросила Макензи.

«Уже ищем», — ответил офицер.

Макензи благодарно кивнула, и в этот момент голову охватил жуткий приступ боли. Она вздрогнула и сразу начала тереть виски.

«Ты как? В порядке?» — спросил Эллингтон.

«Да, — ответила она. — Голова… просто раскалывается. Утром я приняла таблетки, но они пока не подействовали».

«Тогда возвращайся в мотель и ложись спать».

«Сейчас полвторого дня».

«И что? — сказал Эллингтон. — Послушай. Я здесь, и ребята из участка отлично справляются со своей частью работы. Отдохни. Пусть даже всего часок. Тебе нужно поспать. Обещаю, что позвоню, как только появятся новости. Я даю тебе слово».

В любом другом случае она бы сразу отмахнулась от его слов, особенно чувствуя, что близка к раскрытию дела. Но головная боль не отпускала, и Макензи понимала, что если не даст отдыха глазам, скоро ей станет совсем плохо.

«Позвони мне, даже если узнаешь что-то незначительное, — сказала она. — Поклянись».

«Клянусь», — сказал Эллингтон. Он в шутку поднял вверх руку, притворившись, будто вторая лежит на Библии, а он находится в зале суда.

Затем он наклонился и поцеловал её, несмотря на присутствие в комнате архива двух офицеров полиции. Макензи немного смутилась, но этот простой жест очень много для неё значил. Посмотрев напоследок Эллингтону в глаза, Макензи встала из-за стола и вышла из департамента полиции Белтона.

Идя к машине, ей пришлось сощуриться. Яркий солнечный свет в разы усиливал головную боль, и она понимала, что приняла правильное решение. Сама бы она его ни за что не приняла, вдруг осознав, как сильно ей помогал Эллингтон. Макензи чувствовала себя ужасно глупо за то, что злилась на него последние несколько дней.