"Черта оседлости" и русская революция - Владимир Бояринцев

Если верить Якову Рабиновичу, который пишет, что русские сами не хотели учиться, то возникает такая картина — русскому говорят: «Иди учиться», а он отвечает: «Нет, лучше я пойду воевать, чтобы дать возможность евреям получить высшее образование!».

Обратите внимание: идёт тяжёлая, затяжная война, русское туземное население в ней активнейшим образом участвует, давая возможность «угнетённым» нациям спокойно получать высшее образование, чтобы потом на собственной шкуре почувствовать все прелести такого положения.

Аналогичная картина наблюдалась и в годы, предшествующие Великой Отечественной войне. Вот только небольшой пример: «доля» евреев среди выпускников физического факультета Московского университета в конце 1930-х — начале 1940-х годов:

— 1938 — 46 %,

— 1940 — 58 %,

— 1941 — 74 %,

— 1942 — 98 %,

то есть чем ближе подходила война, тем больше евреев желало внести свой вклад в оборону Родины в её тылу.

В период Первой мировой войны Марков писал: «Спасаясь от воинской повинности», евреи «в огромном количестве наполнили сейчас Петроградский университет и выйдут через посредство его в ряды русской интеллигенции… Это явление… бедственно для русского народа, даже пагубно», ибо всякий народ — «во власти своей интеллигенции». Русские «должны охранять свой верхний класс, свою интеллигенцию, своё чиновничество, своё правительство; оно должно быть русским» (А. И. Солженицын; выделено мной. — В.Б.).

Интересный факт: при росте еврейской эмиграции из России с конца девятнадцатого века среди эмигрантов образованные евреи составляли немного больше одного процента!

Усилению же эмиграции евреев из России, по мнению Солженицына, способствовало:

— введение всеобщей воинской повинности и нежелание евреев служить в армии;

— выселение еврейских ремесленников из Москвы;

— введение винной монополии в России в 1896 году, что «лишало дохода всех корчмарей и сокращало доходы от винокурения».

Но если правительство не препятствовало выезду евреев из России, то религиозное еврейское крыло эмиграцию евреев осуждало как «уход от живительных корней восточноевропейского еврейства».

Дискуссия по этому вопросу велась на самых разных уровнях в течение почти ста лет и кончилась, как известно, отменой черты оседлости в 1917-м году. Таким образом в октябре 1917-го года и был решён один из основных русских вопросов: «Что делать?». Про русского интеллигента того периода можно с полным основанием сказать:

Что делать? Не придумал

Ответа на вопрос,

Пока чекист не сунул

Свой маузер под нос…

На нескольких примерах, на высказываниях некоторых политических деятелей, попытаемся проследить за развитием дискуссии по еврейскому вопросу, обратив внимание на аргументы и действия «конфликтующих» сторон.

Вот мнение В. В. Шульгина по поводу черты оседлости: «…русская историческая власть шла правильным путём в отношении Малой России. Но в числе мер, применённых на этом пути, было и еврейское неравноправие… Если имелось в виду защитить и южнорусский народ от еврейства, то “черта оседлости” была с этой точки зрения странной мерой. Ибо для нас, южан, конечно, выгоднее было разгрузить от евреев наш край, чем принудительно мариновать их у себя. И во всяком случае, все еврейские ограничения к началу ХХ века устарели… Еврейское засилье сказалось к этому времени, то есть к началу ХХ века, на совершенно другом фронте. И здесь практиковавшиеся ограничения были бессильны, и даже, наоборот, чрезвычайно вредны».

Липранди задавал в своё время вопросы: «Как же прекратить такое положение? Как разрешить еврейский вопрос?».

«Наши теперешние “освободители” требуют якобы для этого отмены черты оседлости и полного равноправия евреев. Декабристы же, от которых наши теперешние “освободители” ведут свою генеалогию, совершенно наоборот — видят разрешение еврейского вопроса в полном удалении евреев из России…».

Липранди продолжает: «А вот что говорит о евреях “знаменитый” Карл Маркс: “Какова светская основа еврейства? Материальная потребность, своекорыстие. Каков земной культ еврея? Торгашество. Кто их земной бог? Деньги… Деньги — вот ревностное божество Израиля. Эмпирическая суть еврейства — торгашество”».

«Ничего этого не знают и знать не хотят наши “освободители”: они знают только петь хвалебные гимны евреям и проливать крокодиловы слёзы по их “страданиям” от русского “варварства”, — требуя от них равноправия и отмены черты оседлости».

Липранди отмечает, что польские делегаты в Думе все как один подписались под законопроектом об отмене черты оседлости, но в своём проекте польской автономии, который они вносили во вторую Думу, поляки не собирались у себя давать евреям равноправие.

Он говорит, что «“антисемитизм” вообще получил в Польше, особенно в последние годы, характер широкого движения, захватив даже либеральные и прогрессивные общественные элементы; поляки энергично борются с евреями, бойкотируют еврейскую торговлю, организуя свои кооперации и т. д. И эти самые поляки отдают в Думе свои голоса евреям, эти самые поляки единогласно высказываются за расширение прав евреев. Не правда ли, странно? Ларчик, однако, просто раскрывается: речь ведь идёт о расширении прав евреев не в Польше, а в России, более того — речь идёт об отмене “черты оседлости”, т. е. о массовом исходе евреев из “черты оседлости”… В XVIII столетии именно ведь Польша наградила Россию евреями, которые никогда не только не имели права жительства в пределах русского государства, но и вовсе не допускались в него. Теперь поляки вновь хотят сделать нам такой же подарок, вновь хотят сбыть своих евреев в Россию посредством отмены “черты оседлости”».

Липранди также обращает внимание на так называемую «скученность» евреев в черте оседлости и говорит о том, что, если евреев там «скучено» 6 миллионов человек, то почему-то не учитывается тот факт, что там же «скучено» христианское население, численность которого составляет 44 миллиона человек.

«Дело не в “скученности”, а в том, что евреи — всюду евреи… Везде… им присущи те же специфические качества и наклонности, что и у нас, и везде именно этими специфическими качествами и наклонностями и порождается так называемый “антисемитизм”, на который евреи всюду жалуются, и который везде широко растёт. Правда, евреи стараются объяснить “антисемитизм” на Западе, как и у нас, расовым антагонизмом, именуемым ими “человеконенавистничеством”. Но чем же тогда объяснить “антисемитизм” в самых семитских странах, как Алжир и Аравия, где, особенно в Алжире, “антисемитизмом” (как неправильно именуется антиюдаизм) глубоко охвачены массы семитского же (т. е. одной с евреями расы) населения, где семиты-арабы неоднократно избивали чуть ли не поголовно евреев — своих расовых братьев?.. Не от “черты оседлости” евреи стали злом, а совершенно наоборот: “черта оседлости” явилась, существует и должна существовать потому, что еврейство — зло, которое не “распложать” нужно, а по возможности локализовать».