Эликсир для Потрошителя - Инна Балтийская

Что больше всего выводит из себя собак? Когда они нападают на людей? Когда чувствуют их страх. А воют, когда рядом покойник. Но я никогда не боялась собак, и они обычно ластились ко мне, а вовсе не нападали. И только в этом городе собаки ведут себя так, словно… Словно что? Что же на самом деле происходит в Новореченске?

Полтора века назад, 1892 год…

На суде Нейл Крим все отрицал. Нет, он не травил девушек, он джентльмен, и не смог бы причинить даме вреда. Это все оговор врагов, и капсулы ему подкинули. Его беременная невеста Лаура Саббатини плакала перед присяжными, уверяя, что ее жених не смог бы сказать даме даже грубого слова.

Тем не менее, улики говорили об обратном. Кроме того, нашлись свидетели, видевшие доктора Крима в обществе убитых девушек как раз в те ночи, когда они были отравлены. А аптекарь показал, что именно этот господин покупал у него для крыс стрихнин.

Замешательство в зале суда возникло лишь один раз, когда на стол председателю суда легло письмо:

«Уважаемый судья!

Это я выдавал себя за доктора Крима и давал стрихнин тем падшим женщинам, о которых вы говорили. Вы должны оправдать Нейла Крима по всем обвинениям. Помните, правда рано или поздно выйдет наружу, и тогда вечный позор вам обеспечен!

Джек-потрошитель».

Еще один безумец ищет славы! Нейл Крим хрипло рассмеялся прямо в лицо ошеломленному судье и выкрикнул в зал:

— Джека-Потрошителя не существует!

Тишина в зале словно взорвалась от выкриков и судорожных смешков. Даже дамы со скамьи присяжных не удержались от восклицаний. Побагровевший судья постучал молотком по столу и велел присяжным удалиться в закрытую комнату для определения вины подсудимого.

Эти несколько минут показались Криму вечностью. Прав ли он, отказавшись от помощи неизвестного доброжелателя, бравшего на себя его вину? Но ведь не добра он хотел Криму, а желал отнять у него заслуженную, оплаченную кровью минуту славы!

Присяжные единогласно огласили свой вердикт:

— Виновен!

Крим удовлетворенно кивнул головой, но следующая фраза судьи обрушилось на него, словно нож гильотины:

— Приговаривается к казни через повешение!

Он вскочил на ноги. Повесить его? Самого страшного злодея столетия? Но как же его мемуары, интервью прессе? До исполнения приговора остался всего месяц, когда он успеет рассказать людям правду о себе? Но может, его прямо из зала суда повезут по редакциям?

Но его отвели в камеру-одиночку. Вначале он все ждал, когда же о нем вспомнит пресса. Ему есть, что им рассказать, ведь на суде остались за кадром много отравлений. Да и он сам представляет несомненный интерес для человечества. Он покажет им, что такое настоящий мужчина! Петли он не боится, он много раз видел смерть вблизи, заглядывал ей в глаза.

Но никто не приходил к нему, кроме тюремщиков и священника. Днями он храбрился, будучи уверенным, что за ним наблюдают. А по ночам его мучили кошмары. В темноте камеры вокруг него кружили призрачные тени, в которых он узнавал то свою первую жену, то распотрошенную и выброшенную во двор красавицу Кейт, то другие свои жертвы — отравленные, замученные, погибшие молодыми…

Его пугали эти тени, но еще сильней была горькая обида: все его усилия были напрасны. Скоро он погибнет, и его забудут навсегда. В истории останется лишь Джек-Потрошитель. Нет, он не позволит этому произойти!

Через неделю заточения он выразил свое последнее желание — перед казнью сделать дагерротип — фотографическое изображение на металлической пластинке, покрытой слоем йодистого серебра. Дагерротип постепенно выходил из моды, сменяясь черно-белой бумажной фотографией, но Крим не доверял бумаге. Она истлеет раньше, чем его тело, а металлическая пластина сохранится в веках. Свой портрет он просил передать после казни Лауре. Пусть сохранит его для сына. Он был уверен, что у него родится сын.

Когда его вели к виселице, он был тих и покорен. Страх на время притупил эмоции. Но, когда из-под его ног уже выбили табуретку, он выкрикнул:

— Это я — Джек-Потрошитель!

Его слова действительно услышали и запомнили. Полтора века люди гадали — могло ли быть так, что Нейл Крим не сидел в тюрьме, а злодействовал в Лондоне?

После его казни Лаура покинула Лондон навсегда. Она изменила имя, постаралась скрыться, исчезнуть, чтобы люди не напоминали ей про ее любовь и тот ужас, который охватил ее после приговора.

Но забыть Крима в Англии так и не смогли. Самый страшный маньяк 19-го века не знал, что его мечта о вечной славе осуществилась. По его имени назвали науку о преступниках — криминалистику.

* * *

После жуткого сообщения о смерти подруги Ефим развил такую бурную деятельность, что вся клиника встала на уши. Для начала он с диким воем влетел в кабинет директора, потом туда же вбежали Лидия и две молодые докторши с соседнего отделения. Затем врачихи пошли по палатам с глупыми вопросами — не знает ли кто-то из пациентов, с кем вчера ночью встречалась Лада. Немногочисленные пациенты тут же вышли в коридор, обсуждая страшную новость. Игорь с Аленой немного побродили среди самозабвенно сплетничающих людей, затем уединились в палате.

— Так что, Саша все же не выдержал и кого-то убил? — мрачно спросила Алена. — И потому бросился в бега?

— Думаешь, красотка Лада пошла ночью на свидание к Саше? — недоверчиво покачал головой Игорь. — Как-то не верится.

— Но к кому-то она пошла!

— А ты так веришь этому Ефиму? — усмехнулся Игорь. — Прямо удивительная доверчивость. От тебя не ожидал. Мне бы ты так верила!

— Думаешь, это все выдумка? На самом деле он поймал девчонку за руку, когда она пыталась его отравить, и грохнул ее? — поинтересовалась Алена. — А теперь изображает убитого горем любовника?

— Не знаю. — задумчиво сказал Игорь. — Видишь ли, дело в том, что Ладу, похоже, убил Господин Паралич. Ей сделали укол, и лишь потом задушили.

— Все-таки Саша? — Алена обхватила голову руками. Кусочки информации не связывались между собой, вместе стройной картинки получалась сплошная разноцветная мозаика без особого смысла.

— Ну, история криминалистики знает имитаторов. — неуверенно ответил Игорь. — Тот же Ефим мог услышать по телику, что в городе объявилось местное пугало, и решить, что проще всего убить свихнувшуюся любовницу, имитируя стиль маньяка.

— А не может сам Ефим оказаться… тем самым маньяком? — для очистки совести спросила Алена.

— Он из соседнего городка, — машинально ответил Игорь. — Да, вполне может. Жертвы маньяка рассказывали подругам о каком-то бизнесмене. А имени не называли.

— Но почему ты так уверен, что это не Саша? Удавка у него есть. Лекарство вполне мог достать. Ты просто не веришь, что Лада пошла бы к нему на свидание?