Интриганка-2. Продолжение романа Сидни Шелдона - Тилли Бэгшоу

В доме, где собралось много людей, стояла удушливая жара. Макс успел снять пиджак и галстук и закатал рукава сорочки. Сейчас смуглый черноволосый кузен напоминал Лекси пирата.

Только сабли в зубах не хватает!

– Хочешь потанцевать? – нарочито медленно выговорил он, словно Лекси была не способна понять обычную речь. Он сделал это нарочно! Знал, как что-то подобное раздражает ее, и злорадствовал, видя, как гневно вспыхнули глаза кузины, когда он вел ее на танцпол. По сигналу Питера Робби заиграл вальс Штрауса «На прекрасном голубом Дунае».

Десятки глаз наблюдали, как Макс кружит ее по комнате. Лекси терпеть не могла танцевать. И вообще не в ее характере – позволять мужчине вести в танце. Кроме того, глухота означала, что она не слышит музыки и должна доверять партнеру больше, чем другие девушки. Лекси не доверила бы Максу Уэбстеру даже дохлой кошки.

– Расслабься и обопрись на меня, – старательно выговорил Макс.

Господи, до чего же она его ненавидит!

Поневоле прижатая к нему, она вдыхала запах его тела. От него пахло потом и лосьоном после бритья. К своему ужасу, она почувствовала возбуждение. Почему же Кристиан Харл не заводит ее так, как этот?.. Что с ней неладно?

Первый вальс закончился. Робби начал второй. Пары снова стали собираться в центре зала. Лекси попыталась вырваться, но Макс потянул ее назад:

– Еще один танец.

Это прозвучало не просьбой. Приказом. Лекси хотела было оттолкнуть его и уйти, но они уже двигались в ритме вальса. Макс быстро повернул ее лицом к себе, чтобы она могла читать по губам:

– Я знаю, чем ты занималась.

Лекси проигнорировала его.

– От тебя несет сексом.

Заявление было настолько неожиданным, что Лекси сначала подумала, что ошиблась.

– Что?!

– Так кто он? Я его знаю?

Нет, все верно. Злорадная ухмылка Макса говорила яснее тысячи слов.

– Попробую угадать. Кристиан Харл. Ну как? Горячо? Все знают, что ты гоняешься за этим неандертальцем с седьмого класса.

Кровь бросилась в лицо Лекси.

Неужели все действительно знают? Но откуда?!

– Может, я делаю слишком поспешные выводы? Ведь это мог быть кто угодно, верно? Ты скорее всего такая же шлюха, как твоя мать.

Как он смеет чернить ее маму?

Лекси стало дурно, так, словно кто-то вновь пытался взять ее силой. Она вновь попыталась освободиться, но у Макса была стальная хватка. После танца у нее на руках наверняка останутся синяки.

– Вижу, ты попритихла? Больше не задираешь нос? – продолжал издеваться Макс. – Чем готова расплатиться за то, чтобы я не рассказал твоему любящему папаше, как провела этот вечер его принцесса? И с кем… Как насчет того, чтобы найти укромный уголок? Отсосешь мне, как примерная девочка, и я забуду все, что знал…

Он засмеялся и стал кружить Лекси, пока ту не затошнило. К счастью, кто-то коснулся ее плеча, это была подруга, Донна Мастрони.

Слава Богу!

– Лекс, к тебе пришел какой-то тип. Говорит, это важно. Охрана остановила его у ворот, но он никак не уходит.

Максу ничего не оставалось, как отпустить Лекси. Метнув на него взгляд, исполненный чистейшей ненависти, та последовала за Донной.

У ворот действительно стоял невысокий мужчина лет пятидесяти пяти, с болезненно-желтой кожей, в дешевом поношенном синем костюме. Старые туфли тоже были стоптаны и потерты. Он представился как Томми Кинг и вручил Лекси визитку с видимыми следами пальцев в углу.

Кинг и партнеры

Расследования

(212)9651165

Оглянувшись, чтобы убедиться, что их не подслушивают, Лекси прошептала:

– Здесь нельзя говорить. Слишком опасно.

Томми Кинг последовал за ней в уединенное местечко, подальше от любопытных глаз охранников.

– Вы возьметесь за это дело?

Томми улыбнулся, показав ряд кривых зубов, в которых было больше золота, чем эмали.

– Возьмусь, принцесса. Но быстро не получится. Вы не дали мне почти никакой информации. Непонятно, с чего начать.

Лекси, не желая выслушивать жалобы, сразу перешла к делу:

– Сколько?

– Сто баксов в день. Расчет ежемесячно. В конце каждого месяца будете получать отчет, фотографии и все, что нам удастся нарыть. Расходы оплачиваются отдельно.

Лекси кивнула.

– Чтобы начать, мне нужен аванс. Семьсот баксов плюс пятьсот на расходы.

– Сегодня получите пятьсот. Не больше. Заплачу остальное, когда получу первый отчет.

Томми нахмурился. Почему самые богатые клиенты всегда оказываются самыми прижимистыми? Платье на этой девчонке, возможно, стоит дороже, чем его квартира. Впрочем, не стоит жадничать. Если правильно разыграть карту и затянуть расследование, девчонка Блэкуэлл окажется золотой жилой.

– Так и быть. Пятьсот.

Лекси сунула руку за вырез платья и вытащила из лифчика туго свернутую пачку банкнот. Снова огляделась и сунула деньги в потную лапу Томми.

Но после его ухода вдруг испугалась. Что она наделала? Что, если он сбежит с деньгами и она никогда его не увидит?

Впрочем, рискнуть стоило. Недаром она много лет копила карманные деньги и подарки на день рождения и Рождество, заведя секретный счет в банке. Теперь у нее было больше тридцати тысяч долларов. Конечно, это не состояние. Но для начала неплохо.

Время пришло.

Готовься к смерти, Свинья.

Случайная встреча в тюремной библиотеке изменила жизнь Гейба Макгрегора.

Благодаря Билли и заботе молодого тюремного врача, который вел в «Уормвуд-Скрабз» программу лечения наркоманов, Гейб впервые за три года слез с иглы. Но соблазн был повсюду. Каким он был глупцом, поверив тем парням в изоляторе, которые клялись, что здесь нельзя достать наркотики! Из-за этого он пытался убить себя! Сжег внутренности средством для чистки туалетов, боясь, что не получит героина. Но в тюрьме было вдоволь любых наркотиков… при условии, что ты знаком с нужными людьми.

Гейб прекрасно реагировал на метадон.

– Теперь ты не можешь вернуться, сынок, – сказал ему Билли. – Это дорога в ад, и ты, конечно, знаешь это не хуже меня.

– Я не возьмусь за старое, Билли, – пообещал Гейб, всей душой желая, чтобы это было правдой. Но каждый раз при мысли о тоскливых годах одиночества, маячивших перед ним, о том, как он подвел мать, о трудностях, которые ожидают впереди, если он вообще выберется отсюда, безнадежность и отчаяние становились невыносимыми.