Золотая химера Борджа - Жюльетта Бенцони

— Не спеши! В ожидании ты сможешь хорошенько изучить прелестные окрестности. В этих местах находится несколько самых красивых замков долины Луары. Взгляни хотя бы на этот! Поверни голову налево!

Они въехали в небольшую деревушку Азэ-ле-Ридо, которая находилась примерно на полпути от Тура до Шинона. Остановив машину, Альдо залюбовался отражающимся в водах Эндра замком, похожим на драгоценность с гранеными каменными башенками под серебристой черепицей.

— Обитель сказочной принцессы, — искренне восхитился Альдо.

— «Бриллиант, вставленный в оправу цветущих берегов Эндра», так назвал этот замок Бальзак, когда гостил по соседству в Саше. А если хочешь полюбоваться замком сказочной принцессы, поедем в Юссе, это совсем неподалеку отсюда. Замок Юссе волшебно хорош, и говорят, что туда Перро поселил свою Спящую красавицу. Однако, я думаю, его настоящая хозяйка спала совсем не сладко, и все из-за несносного Шатобриана.

— Как ты можешь называть несносным великого Обольстителя? — засмеялся Альдо.

— Могу назвать его и похуже. Бедняжка была от него без ума, а он без стеснения злоупотреблял ее привязанностью, использовал ее высокое положение и связи, чтобы заводить дружбу с послами и коллекционировать в посольствах любовниц. А эта прелестнейшая женщина писала ему: «Я приказала остановить все часы в доме, чтобы не слышать, как они пробьют час, в который вы больше не придете…» Честно говоря, меня этот твой Обольститель всегда раздражал!

— Это заметно. Ты еще не исчерпал запас своих сказочных замков?

— Что ты! У меня есть Вилландри с чудесными садами, меняющими свой облик вместе с временами года, Ланже по другую сторону Луары, где Карл VIII сочетался брачными узами с Анной Бретонской. Могу показать тебе замок Монсоро и портрет его прекрасной хозяйки, затем Фонтевро, усыпальницу Плантагенетов, где покоится Алиенора Аквитанская и Ричард Львиное Сердце…

— Вот тут можешь остановиться. Не забывай, что почтенный Ги Бюто сообщил мне все… или почти все, что касается истории Франции. Благодаря ему я тоже знаю, что до того, как обосноваться в Версале, французские короли на протяжении долгих веков предпочитали Парижу долину Луары, но признаюсь, к своему большому стыду, что до сих пор не находил времени осмотреть замки собственными глазами. Видел их только на фотографиях. Дай я еще минутку полюбуюсь этим! Клянусь, что непременно вернусь сюда! Но только с Лизой!

— И с детишками! — подхватил Адальбер. — Представь, что мне было пять лет, когда меня в первый раз привезли в великолепный Шамбор. Что касается твоей жены, то готов заложить свою голову, она знает все наши замки как свои пять пальцев. Ну а теперь какова наша дальнейшая программа?

— Едем в Шинон, но сначала я хотел бы еще раз посмотреть на лужайку, где мы нашли Бертье. Ты сможешь ее найти?

— Не сомневайся! В путь!

Путь оказался недолгим, но напрасно они облазили всю лужайку вокруг каменного стола. Они не нашли того, что искали. А искали они хоть какой-то след или намек на тех уж слишком скромных людей, которые спасли журналиста, попытались ему помочь сами, но были вынуждены передать бедолагу в более искусные руки. А никакого следа они не могли найти, потому что следов было слишком много. Вся лужайка была истоптана, словно через нее прошла огромная толпа народа, трава смята, но поиски полицейских, похоже, тоже не принесли никаких результатов.

— Вот так история! Без конца и без начала, — вздохнул Альдо. — Я согласен, что убийцы могли сбросить машину Бертье в Луару, чтобы создать впечатление, будто он в бегах. Это вполне вероятно, но какого черта оставлять его полумертвого посреди леса?

— Почему не похоронить в укромном уголке, где никто никогда не нашел бы его? Здесь как раз самая старая, самая густая часть леса, которая вдобавок пользуется дурной репутацией, так, по крайней мере, сказал мне старичок в нашей деревне, когда я поутру ходил покупать спички. В древние времена на этом каменном столе приносили человеческие жертвы. Так что в эту сторону, особенно ночью, люди толпами не ходят.

— А почему, как ты думаешь, дело не было доведено до конца?

— Думаю, что убийцам помешали.

— Но кто?

— Кто ж знает! Ты слишком многого от меня хочешь. А теперь давай поскорее в Шинон! Мне не терпится перемолвиться хоть словечком с нашим дорогим профессором и узнать у комиссара, не решился ли вопрос с эксгумацией бедного ван Тильдена. Если эксгумация будет осуществлена, нам можно будет ждать сюрпризов, — вынес вердикт Адальбер.

— Если ты надеешься, что из гроба извлекут химеру, то не надейся. Этого быть не может.

— Почему? Ты сам говорил, что…

— Я просто не подумал. Если он собирался покончить с собой, то мог бы с ней не расставаться, ведь он был в костюме эпохи Возрождения, который надевал, когда навещал свою драгоценную коллекцию, и ему было не трудно спрятать драгоценность за подкладку колета, например, или в шоссах-буф. Но если его убили, то химера должна по-прежнему находиться в тайнике, где он ее спрятал.

— Не согласен! Почему бы его костюму не быть тем самым тайником? Благодаря ему коллекционер имел возможность не расставаться со своим сокровищем и, поскольку в завещании он распорядился похоронить себя именно в этом костюме, мы опять возвращаемся к тому, с чего начали: химера может находиться в его гробу!

— Все, конечно, может быть, но интуиция мне подсказывает, что есть какой-то особый тайничок. Он может находиться в часовне, что было бы своеобразной попыткой умиротворить адский дух ее первого владельца. Учитывая список преступлений Борджа, трудно предположить, что химера стала амулетом, приносящим счастье. И уж ни в коем случае не пропуском в рай!

— Да, с этим не поспоришь, — согласился Адальбер. — В общем, все опять утонуло в густом тумане. Знаешь, я тоже начинаю думать, что нам лучше распрощаться с этим делом. Мы сделали все, что могли. Мишель Бертье теперь вне опасности. Коллекция ван Тильдена разлетелась по четырем сторонам света. Химера, любимая игрушка Борджа, где была, там и лежит. Но поскольку считалось, что она вот уже двадцать лет покоится на дне океана, думаю, ее отсутствие для тебя не большое горе.

— Признаюсь честно, мне бы хотелось подержать ее в руках. Страсть к драгоценным камням! Что с ней поделаешь! А в остальном я совершенно с тобой согласен: если ван Тильден убит — это дело полиции, а не наше. Остается, конечно, мой американский клиент, но я успел его вежливо предупредить, что не собираюсь посвятить остаток жизни поискам его химеры… Проклятой, надо сказать. Что у нас еще? Горничная Полины, погруженная в кому…

— В коме она может пролежать не один год. Вольно же Полине оставаться во Франции и ждать ее воскрешения! Впрочем, я думаю, ждать ей скоро надоест, а тебе уж точно лучше ждать вестей у себя дома. Если что-то новенькое появится, я мигом тебя извещу. Этой зимой я не собираюсь трогаться с места. И обещаю, что не буду ухаживать за Полиной, — добавил он, увидев ироническую усмешку Альдо.

На секунду оставив руль, Альдо похлопал друга по коленке: