Завещание Казановы - Вера Колочкова

– Идем. Отца не обижай, ладно?

– Разберемся.

Хорошо сказать – разберемся. Но если не хочется разбираться – что тогда? Если самой страшно, как быстро пришло равнодушие, заменив собой любовь? Будто с обрыва прыгнула… И обратно наверх не вернешься, и летишь неизвестно куда. Может, и разобьешься насмерть.

– Арин… Ты сядь. Послушай меня, пожалуйста. Я тебе все объясню, – тихо проговорил Родя, подняв на нее печальные глаза. – Ариш, поверь мне, я и сам не понимаю, как это произошло. Вдруг ослепило в один момент. Я ведь никогда раньше… Ни разу тебе не изменил… Наверное, мужское самолюбие злую шутку со мной сыграло. Я ж не думал… Я решил – это другая любовь… Не могу же, мол, всю жизнь одну женщину любить, я ж не кретин. Ошибся я, Ариш. Только потом понял, как ошибся. Да если б я знал, что меня ждет!..

– Ой, только давай без подробностей, Родь!

– Нет, я не буду. Я только хочу, чтобы ты поняла… У меня ведь опыта донжуанского совсем нет, ни к чему мне было, сама знаешь. Был бы опыт, я бы такой глупости не сделал, не променял бы свое счастье на эту… Ладно, понял, не буду в подробностях.

– Вот и не надо… И вообще больше не будем говорить, Родь. Что сделано, то сделано. Чего попусту рассуждать?

– Нет, погоди… Дай мне сказать. Я понимаю, тебе обидно, но… ты вспомни, как мы были счастливы! Как спасались любовью! Как нам было хорошо вместе. Прости меня, Ариш, я виноват. Я предал тебя, заставил страдать…

– Я вовсе не страдаю, что ты.

– Но как же?..

– Вот так. Не страдаю, и все.

– Я понимаю, это гордыня в тебе говорит. Гордость брошенной женщины.

– Господь с тобой, Родя. Я тебя умоляю. Откуда в тебе столько пафоса взялось? Раньше вроде не было.

– Но ты ведь беременна, сама говорила!

– И что?

– Но как же?.. Я просто обязан тебя вернуть, это же мой ребенок!

– Ты настоятельно советовал мне сделать аборт, разве не так?

– Арина, остынь. Ты меня будто не слышишь.

– Да я холодна, как Антарктида, и я тебя прекрасно слышу. И я еще раз говорю: я вовсе не страдаю, мне и без тебя хорошо.

– А ты другая стала. Совсем другая, просто не узнаю тебя. Хотя, постой! Я догадался, кажется. У тебя что, есть другой мужчина?

– Да, есть.

– Кто он?! И когда успел появиться?

– Да какая разница, кто и когда.

– Но этого не может быть! Ты меня обманываешь! Зачем, Арин? Зачем это глупое вранье? Зачем ты все усложняешь? Или ты хочешь сказать, что это не мой ребенок?

Арина опустила голову в ладони, рассмеялась глухо. Потом снова глянула на мужа устало и чуть насмешливо:

– А если не твой, то что? Ты оскорбишься и уйдешь, да?

– Нет… Нет, я не уйду. Если даже и так… Что ж… Я тебя прощаю, Арин. Пусть мы будем квиты.

– Ага. Поквитаемся, на том и помиримся. А с ребенком что будем делать?

– Как ты решишь, так и будет. Я тебя никогда ни в чем не упрекну.

– Ну все, хватит. У меня такое чувство, что мы с тобой не говорим, а играем любительский спектакль по бездарной пьесе. Хватит, Родя, хватит. Надоело! Устала я! К тому же болею.

– Ты хочешь, чтобы я ушел? Но погоди, мы же ничего не решили. Я люблю тебя, Арина, и я не могу…

– Что ты не можешь? Уйти не можешь? Давай только честно, Родь… Ты из-за моего наследства переживаешь, да? Была жена бедная и вдруг стала богатая, а ты не при делах, да?

Родя вскинулся было возмущением, потом усмехнулся горько, явно переигрывая.

– Зачем ты так, Арина?..

– Что, совсем не переживаешь, да?

– Почему же?.. Но я в хорошем смысле переживаю, Арин. То есть… Я за тебя беспокоюсь. Тебя просто обмануть могут, вокруг пальца обвести. Я же знаю, какая ты добрая и доверчивая. Разве Алексей, Ольгин муж, не предлагал тебе уже войти в его дело? Если не предлагал, то жди, скоро предложит. Но ему нельзя верить, Арин! Он обманет тебя! Тем более ты в бизнесе ничего не понимаешь! А деньги любят правильный расчет и твердую руку. Их грамотно надо вкладывать.

Арина вдруг увидела, какой страстью горят глаза Родиона. Вздохнув, покачала головой. Двадцать лет прожила рядом с человеком, а до конца не узнала… По верхам с любовью летала. Хотя… лучше летать, чем вглубь копать. Ну так уж она устроена, романтичная дурочка, ничего не поделаешь.

– Родь… А хочешь, я тебе денег дам? Получу наследство и дам… – тихо проговорила Арина, глядя на мужа с жалостью. – Ты будешь тогда счастлив, правда?

– Нет, но как же?.. – неловко пожал плечами Родя, взглянув на нее с недоверием. – Странно от тебя это слышать, конечно… я думал, мы вместе попробуем.

– А если не будем пробовать? Возьмешь от меня деньги?

– Прекрати… Что ты, в самом деле?.. В достоевщину поиграть решила? Тебе же хуже будет, если одна со всем этим останешься! Ты даже не подозреваешь, какие проблемы тебя с этим наследством ждут. А я знаю…

Он не договорил – отвлекся на звонок мобильного. Не сразу вытащил телефон из кармана, сидел, слушал его требовательные позывные. Арине даже показалось – осунулся и побледнел, втянул голову в плечи. И стал меньше ростом.

– Что, Лера звонит? Испугался? Да ты ответь, Родь… Когда не отвечаешь, еще хуже.

Родя лишь коротко мотнул головой, напряженно разглядывая столешницу. Телефон замолчал, и Арина увидела, как Родиона сразу отпустило… И проговорила вполне миролюбиво, без всякой насмешки в голосе:

– Беги, Родь. Иначе сядешь меж двух стульев. Оно тебе надо, а? Вещи свои прихвати, я чемодан собрала.

– Нет, я за вещами потом.

– Ну как знаешь. Иди. Счастливо тебе.

– Ариш, но я…

– Все, Родя, все. Поговорили, хватит. Иди.

Она закрыла за ним дверь, вернулась на кухню, потирая пальцами виски. Голова разболелась ужасно. Таблетку бы принять, но нельзя… Надо чаю попить, вот что. И не чаю, а липового цвету с лимоном и медом! И сразу полегчает.

Вспомнила, вздохнула, усмехнулась грустно. И вдруг услышала слабо доносящийся из комнаты голос мобильника, и пошла на его зов, как сомнамбула. И очень удивилась, когда увидела, кто звонит. Женя.

– Здравствуй, Арин. Говорить можешь?

– Да… А что случилось?

– Да ничего не случилось. Почему обязательно должно что-то случиться, если я звоню? Или мой звонок с неприятностью ассоциируется?

– Нет, но…

– Арин! Ты прости меня, очень прошу, ладно? Я себя такой виноватой чувствую! Просто места себе не нахожу… Прости, а?

Голос у Жени был слабый, Арина ее едва слышала. И еще ей казалось, что Женя с трудом сдерживает слезы.