Иным путем - Александр Харников

Командир следующего в британском ордере броненосца «Альбион» с ужасом увидел сквозь облако дыма и пара барахтающихся в воде ошпаренных людей и опоясанную вспышками выстрелов русскую эскадру на горизонте. Он понимал, что сейчас русские артиллеристы задробят стрельбу, после чего заново начнут пристрелку, уже по «Альбиону». Потом история повторится. Возможно, что его корабль пойдет на дно даже еще быстрее, потому что в линии против него будет вся русская эскадра.

Сражаться в таких условиях с русскими? Да ни за что! «Юнион Джек» на мачте «Альбиона» пополз вниз, сменившись белым флагом капитуляции. Минуту спустя такую же операцию проделали и другие корабли британской эскадры…

22 (9) апреля 1904 года.

Заголовки мировых газет:

Французская «Пти Паризьен»: «Гибель морских богов: Британский флот повержен, броненосец “Глори” потоплен, адмирал Ноэль убит, а корабли разбитой эскадры спустили английский флаг!»

Американская «Вашингтон пост»: «Неожиданное сражение: Никто и не мог помыслить, что германские и русский корабли сойдутся в смертельной схватке с британцами у берегов Китая!»

Английская «Дейли телеграф»: «Неслыханная подлость: В нарушение всех норм международного права германские и русские пираты напали на мирные британские транспорты с войсками!»

Итальянская «Стампа»: «Позор нации Нельсона и Дрейка: Впервые в истории морских войн целая эскадра британских боевых кораблей сдалась на милость победителей!»

Германская «Норддойче Альгемайне»: «Триумф у берегов Формозы: Германский флот с помощью флота русского поставил на место наглых британских пиратов!»

Австрийская «Винер цейтнунг»: «Начнется ли новая война? Перерастет ли вооруженный конфликт из-за Формозы в полномасштабную европейскую войну?»

Шведская «Свенска Дагбладет»: «Рождение новых хозяев мирового океана: Союзный российско-германский флот показал – кто теперь будет господствовать на морских просторах».

Японская «Ници-Ници»: «Россия и Германия спасли честь Японии: Наглые британцы, пытаясь отобрать у нас остров Формоза, были жестоко наказаны нашими новыми союзниками!»

Греческая «Акрополис»: «Как лопнул мыльный пузырь: Вековой миф о непобедимости британского флота был разрушен в одно мгновение у берегов острова Формоза!»

Датская «Юланд постен»: «Колосс на глиняных ногах: Последствия разгрома британской эскадры в Тихом океане в самое ближайшее время изменят расстановку сил в мире. После Формозы история совершит поворот на 16 румбов!»

22 (9) апреля 1904 года, утро.

Санкт-Петербург, Большая Морская улица, угол Кирпичного переулка

На месте трагической гибели императора Николая II готовились к торжественной закладке часовни в память злодейски убиенного самодержца и сопровождавших его членов свиты и конвоя. Казалось, что само небо скорбело вместе с людьми. Моросивший с ночи мелкий дождь утром вроде успокоился, но низкое серое небо в любой момент было готово снова расплакаться.

Новый император Михаил Александрович лично выбрал это место для увековечения памяти своего брата. Дом номер 16 по Большой Морской, известный также как дом Руадзе, в котором располагался ресторан бывшего шеф-повара царя француза Жан-Пьер Кюба, был сильно поврежден взрывом. После тщательного его обследования инспекторами из канцелярии губернатора были сделаны выводы, что здание требует серьезного ремонта, о чем и было доложено новому императору. Михаил II, после недолгих раздумий, приказал полностью снести поврежденное здание и, тщательно расчистив место, на котором оно стояло, подготовить все необходимое для закладки часовни в честь иконы Богородицы «Всех скорбящих Радосте и обидимых Заступнице».

Проект часовни спешно изготовил архитектор Федор Шехтель. По желанию императора Михаила и вдовствующей императрицы Марии Федоровны, часовня эта должна быть построена в византийском стиле и быть уменьшенной копией Спасской церкви, которую тот же архитектор Шехтель недавно построил в Иваново-Вознесенске для фабриканта Гарелина.

Освящать закладной камень часовни должен был сам митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, первенствующий член Святейшего Синода Антоний.

К установленному времени на место закладки стали съезжаться приглашенные. Но еще с ночи, за несколько часов до начала церемонии, вся окружающая местность была тщательно оцеплена и проверена людьми из ведомства генерала Ширинкина, Санкт-Петербургского охранного отделения и еще одного нового, вслух неназываемого, учреждения, обосновавшегося в «Новой Голландии». После тщательного осмотра всех зданий, прилегающих к полуразрушенному дому Руадзе, в дополнение к оцеплению, выставили еще и наблюдателей в штатском, которые должны были издали следить за обстановкой. Несколько человек, вооруженных винтовками с закрепленными на них странными приборами, похожими на маленькие подзорные трубы, расположились на чердаках и крышах домов, взяв под наблюдение все окрестные улицы.

К началу церемонии Большая Морская улица и Кирпичный переулок были полностью перекрыты, и к месту закладки пускали лишь тех, кто имел при себе соответствующие приглашения. Несколько пронырливых личностей, попытались проскочить заслон жандармов и сотрудников дворцовой полиции. Но они были тут же задержаны, погружены в черные кареты с зарешеченными окнами – остряки уже успели окрестить их «черными воронками» – и отправлены для беседы в «Новую Голландию».

Мало-помалу гости собирались, приветливо раскланиваясь друг с другом. И немудрено – представители петербургского бомонда прекрасно знали друг друга. Здесь были сановники, министры, генералы, а также титулованная знать, постоянно проживающая в столице империи.

Дипломатический корпус, присутствующий на мероприятии, возглавлял один из старейших его членов, посол Германской империи, главного союзника России по Континентальному Альянсу, граф Альвенслебен, несмотря на печальный повод для предстоящей церемонии, выглядевший весьма довольным. Он получил известие о победе русско-германской эскадры над британцами у Формозы и гордился ею, словно он сам принял в ней участие. На закате своей дипломатической карьеры пламенный сторонник союза между Россией и Германией был счастлив – исполнились его самые заветные мечты.

Рядом с ним, в первом ряду, стоял и наследник датского престола, кронпринц Фредерик. Все помнили, что погибший русский император был внуком датского короля и племянником кронпринца.

За их спинами стояли дипломатические представители европейских стран помельче, которые вполголоса, но довольно оживленно обсуждали отсутствие послов Британии и Франции. Британский посол отсутствовал по причине разрыва дипломатических отношений между Россией и Англией. Кровавый след, оставленный британскими спецслужбами в покушении на российского монарха, еще долго будет омрачать отношения между двумя этими странами. Что же касается французского посла месье Мориса Бомпара, то он сказался больным и не приехал на церемонию закладки часовни. Правда, дело было не в его плохом самочувствии, а в том, что люди из ведомства господина Тамбовцева намекнули французскому дипломату, что его присутствие на Большой Морской будет считаться крайне нежелательным.