В тени граната - Виктория Холт

Она была благодарна, что у нее столько дел, чтобы занять себя. Ребенок всегда был для нее утешением; Катарина денно и нощно благодарила Бога, что забеременела до отъезда Генриха.

Этот должен остаться жить, вновь и вновь твердила она себе. Невозможно без конца переживать такие разочарования.

Однажды, когда она сидела за шитьем со своими фрейлинами, в апартаменты без церемоний вошел Сюррей.

— Ваше Величество, простите за вторжение,— воскликнул он.— Вы поймете, когда услышите это известие. Шотландцы собирают свои силы и готовятся перейти границу.

Катарина в ужасе уставилась на него.

— Но король заключил договор со своим шурином...— начала было она.

Сюррей прищелкнул пальцами.

— Ваше Величество, договора, видимо, существуют для того, чтобы их нарушать. Для меня это не было неожиданностью. Когда английская армия отправляется за море, шотландцы всегда нападают.

— Мы должны отразить это нападение,— быстро проговорила Катарина.

— Да, Ваше Величество. У меня достаточно солдат, чтобы встретить всех желающих шотландцев.

— Тогда отправляйтесь. Нельзя терять время.

Катарина пошла с ним в зал заседаний Совета. Пришла пора бросить шитье. В это время она ощутила, как в ней толкнулся ребенок, и ее охватило смешанное чувство ликования — из-за того, что он есть, и мрачного предчувствия — из-за грядущих тревог.

Она подумала о сестре Генриха Маргарите, жене Якова IV Шотландии; ее опечалило, что сестра наверно выступает против брата.

Катарина слушала, как Сюррей обращается к Совету. Его глаза сверкали и он, казалось, сбросил с плеч лет двадцать. Он как бы говорил: меня сочли слишком старым, чтобы участвовать в забавах во Франции — теперь же король и отродье мясника увидят, как одерживать настоящие победы.

«Молю Бога, чтобы Сюррею сопутствовала удача,— думала Катарина.— Его победа будет ее победой, и если они смогут нанести поражение шотландцам, Генрих будет очень доволен».

И все же... она знала, что радость его будет недолгой, если она не родит здорового сына.

Катарина обратилась к Совету.

— Нельзя терять время,— сказала она.— Давайте соберем все наши наличные силы и двинем их за границу. Шотландский король нарушил свой договор, он пытается нанести удар в спину, пока король и наша армия на чужбине. Джентльмены, мы должны нанести ему поражение. Мы должны показать Его Величеству, что у нас в Англии такие же хорошие солдаты, что и во Франции.

— Мы это сделаем,— воскликнул Сюррей, и все в зале заседаний Совета подхватили его слова.

Однако, здесь нужны были не только слова, а действия. А для достижения цели нельзя жалеть никого и ничего.

* * *

Дни были заполнены сотней забот. Откуда ей изыскать деньги, чтобы снабжать одну армию во Францию и другую на границе? Ответ был только один — следует взимать новые налоги.

Сюррей был уже на севере, укрепляя границу и собирая армию для усмирения Стюартов, а она сама постоянно переписывалась с Уолси. Для французской войны требовалось поразительно много денег и товаров, однако, ей нужно было их как-то найти. Теперь уже не было времени насладиться этими мирными часами, когда она сидела за шитьем с фрейлинами. С севера приходили бедственные новости: Яков набрал армию, по некоторым сведениям, в сто тысяч человек и переходил через реку Твид, собираясь начать сражение. Вокруг себя на некоторых лицах Катарина видела панику. Король за морем, сражается с французами, страна беззащитна, а всем управляет всего лишь женщина. Не станет ли это концом династии Тюдоров? Не собираются ли Стюарты осуществить то, о чем они мечтали целые поколения — объединить обе страны под властью Стюартов?

Это было немыслимо. Катарина разъезжала верхом по стране, пытаясь заставить народ осознать опасность, потому что надо было каким-то образом собрать армию. Нельзя было ожидать, что Сюррей рассеет стотысячную армию воинственных шотландцев, если у него не будет армии такой же численности. Но Катарина знала, что ей следовало больше отдыхать. Иногда она бывала настолько измучена, что бросалась на постель, не снимая одежды. В минуты опасности для всей нации она забыла даже о ребенке, потому что стояла только одна цель — спасение Англии.

Проезжая по разным городам и деревням, она останавливалась, чтобы поговорить с людьми, которые стекались, чтобы увидеть ее. Верхом на своей лошади она выглядела величественно, с горящими целеустремленными глазами.

— Божья рука над теми, кто сражается за свой дом,— провозглашала она.— Я верю, что англичане всегда превосходили все другие нации по своей доблести.

Народ приветствовал ее и собирался под ее знамя, так что когда она достигла Бэкингема, с ней было шестьдесят тысяч человек.

— Я поведу их в Йорк,— сказала Катарина,— и там соединюсь с Серреем.

Спешившись, она едва могла стоять, так была измучена. Но ее не покидало чувство торжества, ибо она добилась того, что казалось невозможным, и несомненно доказала, что она достойный регент.

Несмотря на усталость, она находила время, чтобы написать Генриху перед тем, как лечь в постель. Она также посылала записку Уолси, этому знающему человеку, который несмотря

на свою занятость всегда находил время, чтобы написать королеве, хотя Генрих часто был слишком занят, чтобы сделать это.

Катарина опасалась, что Генрих может быть слишком неосторожен на поле боя, ее тревожила его склонность к простудам; за его привередливость в таких вещах она послала ему новое белье; и она просила доброго господина Уолси, на которого всецело полагалась, присматривать за королем, не давать ему болеть и предостерегать от неосторожности.

Она запечатала письма и отослала их прежде, чем забыться глубоким сном.

Утром Катарина не смогла встать с постели; руки и ноги у нее сводило судорогой и начались ужасные боли в чреве.

От мрачного предчувствия ей стало нехорошо, но она сказала Марии де Салинас:

— Вчера я слишком долго ездила верхом. Мое состояние дает себя знать.

— Ваше Величество должно отказаться от мысли ехать на север, лучше некоторое время побыть здесь,— озабоченно сказала Мария.— Вы набрали людей. Они могут соединиться с Сюрреем и его армией, пока вы немного отдохнете.

Катарина начала протестовать, но тут же поняла, что как бы ей ни хотелось ехать верхом, она не сможет этого сделать.

Отдав приказ, чтобы армия отправилась без нее, Катарина провела утро в постели. И пока она лежала, периодически испытывая приступы боли, она вспомнила, как ее мать говорила ей, что однажды она пожертвовала ребенком, чтобы выиграть войну.

* * *

В ту ночь боли усилились, и Катарина уже больше не могла притворяться, что не понимает причины. Время еще не пришло, а роды начались.