Становление нового бога - Рим Борисов

не так! Защищая право демона свободно передвигаться по городу.

И это я молчу про то, что меня выдернули из счастливой жизни в моем мире. Суки! Я возьму с каждого то, что причитается мне по праву!

— Ближайшая запись ко мне на прием через два месяца, — с ехидной улыбкой на лице ответил я.

Бюрократ растерянно сел обратно.

— Но ведь…

— Вы видели толпу у церкви? Все они ждут меня! В отличие от вас эти люди приехали из других городов. Тратят свои деньги, останавливаясь в местных постоялых дворах, а многие и вовсе живут на улице, боясь потерять место в очереди. Поэтому, я не могу в своем расписание выделить время для вас!

— Хотите, я выпишу патент на работу и разрешение на выход прямо сейчас, без присутствия ваших рабов? — мужичок начал что-то искать на своем столе.

Интересно, помощь больному родственнику чиновника считается взяткой? Или в этом мире так принято?

Я назвал место, куда нужно будет подойти ему с дочерью. Решил, что прием будет на дому. В такую жару больше не хотелось никуда идти. И пусть это будет вечер, когда солнцепек спадет, накопленная усталость скажется в любом случае. Так что пусть страдает тот, кому помощь нужна больше.

Мне кажется или я становлюсь циником? А ведь раньше, как мне казалось, был весьма добродушным парнем.

— Спасибо большое! Обязательно приду и документы принесу. Вы только сами не забудьте.

На этом моменте мы распрощались. Мужичок светился от счастья, хотя еще недавно он был не рад моему визиту. Но если помощь ему ускорит процесс получения документов, то почему бы и не воспользоваться этим. Да и не могу я смотреть как страдают дети, видимо мое отцовское сердце не привыкло к жестокости этого мира.

Я в очередной раз вспомнил свою дочь и в груди сильно защемило. Как же я хочу домой к моей семье.

К сожалению поиски жилья не принесли плодов. Ни в центре города, ни в его окраинах не было ни одного дома, который бы подходил под наши требования. Продавалось много чего. Были хибарки с несколькими комнатами, но к ним невозможно было пристроить помещения для приема граждан.

Были дома, где первый этаж приспособлен под ведение своего бизнеса. Однако ценник, который заламывали за них был равен годовому заработку в церкви. Ну нет, такое я не потяну.

Поэтому, как только начало вечереть, я отправился в гостиницу, ведь скоро должен прийти тот самый мужичок со слепой дочерью.

На первом этаже постоялого двора, где находилась таверна, меня ждало два сюрприза. Первый, это работающие Киира и Тчиир. Пацан ловко носился со шваброй меж столов и посетителей, вытирая пол от харчков, мусора и местами блевоты. Да-да, это все еще сраное средневековье. Киира же принимала заказы у посетителей и как раз она брала заказ у второго сюрприза, у лысеющего мужичка с козлиной бородкой, который сидел за столом с ребенком.

— Принеси мне травяной чай, этот господин платит.

Я подсел к ним и сделал заказ, Киира сначала заулыбалась, увидев меня, но, когда услышала, что платит кто-то другой удивленно посмотрела на мужичка.

— Да-да, я угощаю, — подтвердил тот.

Мужичок выглядел довольным и на его лице была улыбка. Скорее всего он уже напридумывал себе, что я вылечу его дочку. Конечно, опыт показывает, что для меня нет проблем сделать это, но каждый раз, когда я приступаю к серьезному случаю, очень сильно волнуюсь. Хоть и не показываю это.

— И скажи сыну, что бы он позвал Лилит, пожалуйста, — вновь обратился я к Киире.

Она подозвала Тчиира и тот быстро рванул на второй этаж, сама же новоявленная официантка ушла отдавать заказ повару.

Если честно, то не надеялся, что ей удастся выпросить место у хозяина таверны. А тем более еще и для сына. Надо будет потом поговорить с ней по поводу условий работы, и с владельцем тоже. Он, вроде, сетовал, что на него наезжает местная братва. Может в благодарность за трудоустройство моих людей мне помочь ему. Ну и еще за несколько десятков золотых монет тоже.

— Меня зовут Норик, — мужичок наконец-то представился.

— Я Андрей.

— Какое странное имя.

— Я не местный.

— Если не секрет, то из каких мест?

— Секрет, — пока что мне не хочется раскрывать свою историю посторонним людям. А кроме поселения Тчаалы и этого города я здесь ничего не знаю, поэтому убедительно врать вряд ли получится.

В этот момент к нам спустилась Лилит и Норик нахмурился. Все-таки демонов еще не все приняли.

— Лилит, сможешь излечить эту девочку?

Дочка Норика сидела рядом с отцом, ее руки были под столом, а лицо прикрыто длинными волосами, поэтому никто не мог разглядеть его.

— Но вы же сказали, что сами будете лечить! — Норик вдруг возмутился.

— Не переживайте, я ей доверяю и в случае чего продолжу лечение.

Лилит села напротив девочки и попросило открыть лицо. Но когда девочка убрала волосы и взглянула на демона, по спине прошел холодок и судя по реакции, Лилит тоже не осталась равнодушной.

— Что с ее лицом? — спросил я Норика.

Он опустил глаза.

— Ее мать сошла с ума и попыталась убить девочку. — Норик говорил дрожащим голосом. — Она облила ее маслом для ламп и подожгла. Благо я в этот момент вернулся домой и смог спасти дочку.

Все лицо девочки было покрыто одним сплошным уродливым ожогом. Правое веко срослось и глаз не видел, левый же сросся на половину и судя по всему проблема была не только в этом. Сам глаз тоже пострадал. Более того, носа не было! Вместо него торчало две дырки, через которые бедная девочка дышала.

Я встал и бесцеремонно взял лицо девочки рукой и стал вертеть. Она тихонечко ойкнула, а остальные, присутствующие за столом недоуменно смотрели на нас. Я же вертел голову бедной девчонки разглядывая все досконально.

Волосы на голове были зачесаны чуть ли не с затылка. Передняя часть была обожжена, поэтому там ничего не росло. Ушные раковины не повреждены, повезло. Правая щека тоже покрыто ожогом, левая задета слегка. Вместо губ была уродливая кривая щель, которая служила лишь отверстием для приема пищи. Сам ожог на лице не заканчивался. Он спускался по шее вниз и уходил под платье.

Жалко её! Я пересмотрел свое отношение к Норику. Этот вредный на своем рабочем месте чиновник, в моих глаза превратился в прекрасного любящего отца. Который после трагедии не бросил дочь, не отдал её в один из сиротских центров или вовсе не продал в рабство. Блин, в