Пастух медведей - Андрей Белянин
Шрифт:
Интервал:
Понимаешь, фей так мало,
Я и сам их вижу редко.
А уж выполнить желанье — не допросишься вовек!
Мне хотелось бросить к черту
Опостылевшую раку —
Нет святых мощей. И сразу небо сделалось глухим,
Быт сильней сжимал аорту
Вдохновенному маньяку,
Тот, с завидным постоянством, убивал свои стихи.
Золушка! Не надо песен
О собачке с белым бантом,
О шиповнике и розе, о свече и вере в сны.
Ах, душа — не много весит…
В гроб с багрово-алым кантом
Сложим все, что отскребется от расстрелянной стены.
Как-нибудь наступит лето,
В многомудрости решений
Мы уйдем, как все уходят, в обеззвученную мглу
По натертому паркету
Наших прошлых отношений,
Нарушая все законы,
вверх
слезинкой
по стеклу…
* * *
Тебе не нужен сон, тебе не нужен пес,
Тебе не нужен я… Ты мечешься без толку
В разорванном кругу, где каверзный вопрос
Навязчивый ответ хоронит втихомолку.
Люблю. Люблю тебя… Стараюсь не кричать,
Ты водишь коготком по сердцу, множа раны.
И на моем челе, как Каина печать,
Прорезан ряд морщин. С упорством пилорамы
Судьба терзает плоть, я не виню тебя.
Я сам тебя вознес в такие эмпиреи,
Что дня не проживу, не мучась, не любя,
Да что тебе с того, Когда уже не греет
Холодная ладонь, и хочется бежать,
И не смотреть в глаза, и не дышать на руки,
И принимать отказ легко, как благодать,
И в ссылку уходить, как в каторгу разлуки.
Но ты не веришь мне. Ты знаешь, что сказать.
Ты отдала мне все, что посчитала нужным.
Ты подвела итог. Кто мог предполагать,
Что долгим будет век, а путь настолько вьюжным?
Вот бесится в виске предчувствие конца?
И надо бы успеть, как шар вбивая в лузу,
Поэзии вернуть две порции свинца,
А ветер отпоет, а ночь отплачет Музу.
Накинем черный плат и бросим пепел вверх,
Раз звездной пыли лоск не украшает обувь.
И млечной полосы дежурный свет померк, —
Нам нечего делить, когда виновны оба…
За серые слова, за пролитую кровь,
За слезы и вино в слепящий миг кончины,
С нас спросят в небесах — за смятую любовь,
Не приведи Господь, нам не назвать причины…
* * *
Вкус медной денежки во рту под языком…
Харон весло обмакивает в Лету.
Я сам с собой сегодня не знаком
И в каждой песне путаю куплеты.
Мороз, мороз!
Ты не морозь меня.
Чего стараться? Ни жены, ни дома…
Никто не ждет, а белого коня
И след простыл…
Ночная глаукома
Навеки ограничивает взор
Одним пятном безлико-грязной формы.
Лишь зодиак чеканит свой узор,
Да Норны плавно переходят в нормы.
Нормально…
Отдышавшись до петли
Простить, смешав, потери и утраты,
Всеядности кладбищенской земли
Пожертвовав тупой удар лопаты.
За все мои высокие грехи
Мне денег в рот досыпят сами боги,
Чтоб я молчал и не читал стихи
Мешая перевозчику в дороге…
* * *
Безверье рождает — тлен. Это хуже плена…
В наручниках есть стремление к внутренней свободе.
А так… не предательство, не измена,
Просто нет веры. Все на исходе…
Родная, я тоже ходил по этому краю.
Всковыривал вены и носом дышал в Пространство.
Познанье того, что от любви умирают? —
Легко переходит в почти беспробудное пьянство.
Но даже в предрвотном, дурманном, хмельном угаре…
Когда молча падаешь в мягкую прель асфальта —
Вся лирика кажется бряцаньем на кифаре,
Разбросанным в лоне рек, словно цветная смальта.
И вязкая кровь от спирта горчит устало,
Неспешно сползая с разбитой губы на плиты…
И не было слышно хотя бы зеванья зала,
Но зрители были — эстеты и сибариты.
Родная, мне тоже хотелось мечтать, и петь, и
За руки держать детей, гуляя втроем по саду,
И птицам весною распахивать дверцы клети,
И каждому дню давать по гитарному ладу.
Ты помнишь, я тоже использовал галстук для…
Тот самый, который ты же мне подарила.
Какой удобной себя проявила петля…
Скользящим узлом, по шелку, без всякого мыла.
Конечно, не помнишь… Я не писал сам,
Друзья и не знали имени адресата.
Но шею долго уродовал то ли засос, то ли шрам
Цвета несвежего финского сервилата.
Родная, все кончилось… Я, к сожаленью, жив!
И даже трезв сегодня, что, впрочем, редкость…
Неторопливо бросаю стихов ножи в
Прозрачную стену плача… плевать на меткость!
Мне не к чему ждать земных, неземных чудес,
Тяжесть разлуки влача по пустому кругу.
И если б Слово и вправду имело такой же вес —
Ты была бы здесь, удерживая мою руку.
Ты сумела б найти именно то звено,
Ту ноту, тот тон, тот оттенок краски…
А если там, наверху, Всевышнему не все равно
И он хочет увидеть счастливым финал развязки…
Родная, тогда не надо играть в судьбу!
А просто жить друг другом до того момента,
Когда мы услышим: «Божьему рабу
Венчается раба Божия…»
Занавес.
Аплодисменты…
* * *
Уезжаю от тебя
В нелюбимый мною город.
Чайки серые парят
Над Невою, и покорно
Сфинксы сторожат гранит.
В облаках больничной ваты
Голос, что-то говорит
О наличии крылатых
Самолетов, мыслей, птиц,
Но не ангелов, жестоко…
В неулыбчивости лиц
Сразу виден оттиск Рока.
В вежливости четких фраз
Снисхождение к невежде.
Все богини напоказ
Выставляют грудь в надежде,
Что появится герой,
Вырвет их из-под балкона
И умчит к себе домой,
В край вина и кардамона.
В мир, где солнце правит власть,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!