Отныне и навеки - Софи Лав

– Что за вопрос?

– Скажи мне! – кричала Эмили. – Тебя зовут не Дэниел, не так ли? Тебя зовут Дэшиел, Дэшиел Мори.

Между бровей Дэниела проступила морщина.

– Как…как ты узнала?

Эмили кричала обвинительным тоном:

– Я услышала этот из разговора двух женщин на барахолке. Потому что у тебя не хватило смелости признаться мне самостоятельно. Ты представляешь, как унизительно это было для меня? – она чувствовала, как кровь закипает от ужасающего воспоминания.

– Послушай, Эмили, я могу объяснить, – сказал Дэниел, положив руки ей на плечи.

Эмили убрала его руки.

– Не прикасайся ко мне. Ты лгал мне все это время. Это правда. Просто скажи мне прямо, тебя на самом деле зовут Дэшиел?

– Да. Но я изменил имя. Это…

– Не могу поверить. А женщины? Это все правда, да? – она сердито вскинула руки.

– Женщины? – нахмурившись, спросил Дэниел.

– Все эти разбитые тобой сердца! У тебя есть репутация, Дэниел. Или лучше сказать Дэшиел? – она отвернулась, на глазах выступили слезы. – Я больше не знаю, кто ты.

Дэниел эмоционально выдохнул.

– Ты знаешь, Эмили. Я именно тот человек, которым всегда был.

– Но КТО этот человек? – закричала Эмили, ткнув в него пальцем. – Жестокий преступник, отправляющий людей в больницу? Чувствительный фотограф, сбежавший из дома? Донжуан, который использует женщин, а затем бросает их, когда надоест? Или же ты просто тихий, скромный сторож, который живет за мой счет?

Дэниел от удивления открыл рот, и Эмили поняла, что переборщила. Но она не могла вынести того, что Дэниел солгал ей после всего, через что они вместе прошли. Она поделилась с ним многим – своими мечтами, своей болью, своим прошлым, она делила с ним кровать. Она доверяла ему, возможно, зря.

– Это удар ниже пояса, – бросил Дэниел в ответ.

– Убирайся с моей земли, – прокричала Эмили. – Убирайся из сторожевого домика! Убирайся! И забери свой дурацкий мотоцикл!

Дэниел просто стоял и смотрел на нее со смесью шока и разочарования на лице. Эмили никогда бы не подумала, что он будет так на нее смотреть. Глядя в его глаза, понимая, что этот взгляд был вызван ее грубыми словами, она чувствовала, будто ей в сердце вонзили кинжал. Дэниел не произнес больше ни слова. Он спокойно пошел к гаражу и вывел свой мотоцикл. Он завел мотор и, бросив на нее последний каменный взгляд, уехал прочь.

Эмили смотрела ему вслед, сжав руки в кулаки, ее сердце бешено билось, и она думала о том, был ли это последний раз, когда они виделись.

*

Эмили устало поплелась обратно в дом. Ссора с Дэниелом утомила и вымотала ее. Она отчаянно хотела поговорить с Эми, но в последнее время ей казалось, что подруга сердится на нее. Они все реже обменивались сообщениями, которые становились все короче и короче, и могли не общаться днями. Если сейчас она позвонит Эми и начнет ныть о мужчине, о котором даже ни разу не упомянула в разговоре, это, вероятно, окончательно похоронит их дружбу.

Проходя по коридору, она чувствовала, что все в доме пропиталось Дэниелом. Пятно краски на полу у лестницы, откуда они начинали красить коридор, оставленное им, когда он чихнул. Немного кривая рамка для фотографий, которую они долго пытались выровнять, пока не сдались и не решили, что это стена кривая, а не рамка. Куда бы она ни глянула, все напоминало о Дэниеле. Но сейчас Эмили хотелось отдалиться от него не только физически, но и мысленно. В этот момент до нее дошло, что в доме есть одна комната, где она еще не была и которая не пропитана Дэниелом. Комната, которая идеально сохранилась, которая оставалась нетронутой на протяжении даже не двадцати, а двадцати восьми лет. Это была общая спальня Эмили и Шарлотты.

Эмили поднялась наверх, переполненная тоской. Она избегала этой комнаты с самого приезда. Эту привычку она переняла у родителей, которые никогда больше не заходили туда после смерти Шарлотты. Они сразу же переселили Эмили в другую комнату, закрыли дверь в ту спальню, напоминавшую им об умершем ребенке, и никогда больше ее не открывали. Будто было так просто избавиться от боли, связанной с утратой.

Эмили прошла по коридору и дошла до двери. На ней были небольшие царапины и вмятины, оставленные ей и ее сестрой во время игр в кошки-мышки, когда они бегали и небрежно хлопали дверью. Она положила руку на дверную ручку, размышляя о том, насколько плохая эта идея, поскольку она и так сейчас очень ранима, и делает ли она это, чтобы наказать себя, чтобы причинить себе боль. Но она хотела быть рядом с сестрой. Смерть Шарлотты лишила ее возможности довериться кому-то. Она не могла поговорить с ней о проблемах с мальчиками или трудностях в отношениях. А сейчас она чувствовала, что таким образом максимально сблизится с сестрой. Поэтому она крепко взялась за ручку, повернула ее и переступила порог комнаты, в которой время застыло.

Войти в эту комнату было все равно, что открыть капсулу времени или наткнуться на семейную фотографию. Эмили сразу же поглотила ностальгия. Даже запах комнаты, хоть и скрытый под облаком пыли, вызвал воспоминания и чувства, о которых она забыла. Она не могла сдерживать слезы. Из горла вырвался громкий всхлип, и она прикрыла рот рукой, сделав еще один шаг в комнату, хранившую бесценные воспоминания о ее сестре.

Девочкам отдали самую большую комнату в доме. В одном конце располагалась антресоль, а в другом – панорамные окна с видом на океан. Эмили вспомнила, как заставляла кукол забираться по лестнице на антресоль, представляя, будто это гора, а они – отважные исследователи. Воспоминания о далеком прошлом вызвали печальную улыбку на лице Эмили.

Она ходила по комнате, поднимая вещи, к которым не прикасались почти три десятилетия. Копилка в форме мишки. Пластиковая пони ярко-розового цвета. Глядя на все эти яркие игрушки, которыми она и Шарлотта наполнили комнату, Эмили не смогла сдержать смех. Должно быть, мама сходила с ума при виде того, как они наполнили самую красивую и стильную комнату в доме разноцветными осьминогами. Даже деревянный кукольный домик в углу был обклеен наклейками и покрыт блестками.

В углу комнаты располагался большой встроенный шкаф. Эмили стало интересно, сохранились ли там их наряды принцесс. У них были костюмы всех диснеевских принцесс. Эмили больше всего нравился костюм Русалочки, а Шарлотте – Золушки. Эмили подошла к шкафу и открыла его. Заглянув внутрь, она увидела, что вся одежда Шарлотты по-прежнему была там, нетронутая с момента ее смерти.

Рассматривая одежду, Эмили вспомнила еще кое-что. Но это воспоминание было более живым, чем те, которые возникали, пока она ходила по комнате. Это воспоминание было реальным, настоящим и опасным. Она оперлась о стену, чтобы устоять на ногах, когда в ее сознании возникла ясная картина того, как рука Шарлотты выскользнула из ее, и ее ярко-красный плащ исчез за серой стеной дождя.

– Нет! – закричала Эмили, понимая, чем закончилась история, и отчаянно желая предотвратить неизбежное, тот момент, когда ее сестра упала в воду и утонула.