Пророчества книги Даниила: происхождение, история экзегетики, толкование. Царство святых Всевышнего и мировая история - Игорь Александрович Бессонов

История экзегетики. Часть 2

Довольно часто историки традиции толкования книги Даниила заканчивают свой обзор комментариями эпохи Реформации, указывая, что уже начиная с XVIII века все большую популярность получает историческая критика, в результате чего в XIX-XXI веках вместо богословских толкований книги Даниила перед нами предстают академические комментарии, выполненные с позиций научной библеистики[273]. Такое понимание зачастую происходит из позиции, определяющей всех комментаторов книги Даниила, не принадлежащих к числу ученых-библеистов, как фундаменталистов, не владеющих современным научным инструментарием или отвергающих его из догматических соображений. Этот подход представляется не совсем верным – среди авторов богословских работ по книге Даниила мы находим как весьма образованных ученых-консерваторов, так и сторонников современных мейнстримных научных толкований, тем не менее комментирующих книгу Даниила именно с богословской точки зрения. Таким образом, можно сказать, что в XIX-XXI веках научная библеистика не заменила традиционную экзегетику, а стала существовать параллельно с ней. Большая часть ее представителей стала комментировать книгу Даниила как филологи и историки, исследующие древний текст, а не как собственно богословы. По этой причине в данном разделе мы не будем рассматривать академическую библеистику, сосредоточившись на собственно богословских исследованиях книги Даниила, относящихся к XIX-XXI векам.

Резкое размежевание между научным и богословским комментированием произошло в XIX столетии. В это время вопрос об авторстве книги Даниила стал предметом принципиальной полемики между либеральными и консервативными учеными. Для консерваторов определение книги Даниила как псевдоэпиграфического произведения было фактически равносильно отрицанию ее богодухновенности. Либералы, не соглашаясь с этим тезисом в теории, на практике действительно отказались от рассмотрения книги Даниила как пророческого произведения. Если все, предсказанное в книге Даниила, или произошло уже в Маккавейское время, или не происходило вообще, то видеть в этой книге какой-либо пророческий смысл не представляется возможным. В результате либеральное комментирование в основном превратилось в научное исследование книги Даниила с историко-филологической точки зрения. Основные богословские исследования книги Даниила в XIX-XXI веках происходили в лагере консервативных ученых, которые оказались разделены на противостоящие друг другу богословские школы, полемика между которыми нередко была не менее ожесточенной, чем споры между представителями либеральной и консервативной экзегетики.

Едва ли не главным предметом споров между богословами, изучающими пророчества книги Даниила и Апокалипсиса, стал вопрос об отнесении их исполнения к прошлому или будущему. Соответственно, сторонники первого типа интерпретации получили название претеристов, а второго – футуристов. Элементы обеих позиций в комментировании книги Даниила была известны и в святоотеческой и средневековой экзегетике, но последовательный характер они приобрели только в XVII столетии в полемике с историцизмом, бывшим основной экзегетической школой в позднее Средневековье и раннее Новое время. Его сторонники соотносили исполнение пророчеств книги Даниила и Апокалипсиса с различными историческими событиями, полагая, что исполнение библейских пророчеств постепенно разворачивается в мировой истории. Важнейшей идеей многих историцистских комментариев книги Даниила и Апокалипсиса стало отождествление Папства с «малым рогом» или «вавилонской блудницей». В эпоху Контрреформации католические экзегеты попыталась выработать альтернативные толкования пророческих книг Библии, которые позволили бы им вести эффективную полемику с протестантской проповедью. Осознав, что они не в состоянии убедительно полемизировать с протестантами с позиций историцизма (хотя бы по той причине, что Рим в апокалиптической литературе и древней христианской экзегетике однозначно является негативным символом, а его ассоциация с современностью сразу же рождала мысль о папстве), католические авторы предложили два принципиально новых подхода к толкованию библейских пророчеств.

Первым из них стал претеризм. Систематическое изложение претеристского подхода к толкованию библейских пророчеств было в начале XVII века представлено в книге «Исследование таинственного смысла Апокалипсиса», написанной испанским иезуитом Луисом дель Алькасаром (1614). Он полагал, что все события, предсказанные в Откровении, кроме описанных в последних трех главах, уже произошли в древности. В XVII-XVIII веках мы находим эту точку зрения у многих комментаторов, как католических, так и протестантских. Радикальную и законченную форму прете-ристский взгляд получил во второй половине XIX столетия с публикацией знаменитой книги шотландского священника Дж. Рассела «Пришествие» (1878)[274]. Он полагал, что все пророчества о Втором пришествии Иисуса Христа уже исполнились в 70 году во время падения Иерусалима. В своей работе Рассел обсуждает в основном новозаветные эсхатологические пророчества, но очевидно, что он толковал подобным образом и пророчества книги Даниила. Дж. Рассел был настолько последователен в своей точке зрения, что даже предположил, что во время Иудейской войны перед падением Иерусалима произошло вознесение части христиан, в первую очередь членов Иерусалимской Церкви, на небо, в соответствии с предсказанием апостола Павла (1 Фес 4, 17).

В XX-XXI веках претеристский подход к толкованию книги Даниила продолжает оставаться популярным в кругах консервативных комментаторов. Мы можем назвать среди его сторонников таких авторов как К. Джентри, Д. Чилтон, С. Пахер, Дж. Миллс[275], Дж. Роджерс[276], Дж. Эванс[277], Д. Мак Кинзи[278], Г. Хейли[279]. Четыре мировые империи трактуются ими в соответствии с западной традицией интерпретации как Вавилон, Персия, Греция и Рим. В результате малый рог идентифицируется с одним из деятелей времен Римской империи: наиболее популярными кандидатами на эту роль оказываются Веспасиан[280] или Нерон[281]. Очевидно, что соотнесение «малого рога» с политическими деятелями I века н.э. продиктовано необходимостью связать нападение «малого рога» на святых Всевышнего с иудейской войной и преследованиями христиан. Воцарение Сына Человеческого претеристы связывают с воцарением Иисуса Христа, произошедшим на небесах после Вознесения, и с последующей христианизацией Римской империи.

Наиболее радикальные сторонники претеристской точки зрения связывают все указания на второе пришествие, содержащиеся в книге Даниила и Новом Завете, с уже свершившимися событиями древней истории. Пример последовательного претеристского взгляда на второе пришествие в современном богословии мы находим в книге англиканского епископа Т. Райта «Иисус и победа Бога», продолжающего традицию, заложенную С. Расселом. По его мнению, разрушение Храма в 70 году стало исполнением пророчества Иисуса о гибели Иерусалима и Храма, его Божественным оправданием перед лицом казнивших его иерусалимских первосвященников и, соответственно, исполнением предсказания о пришествии Сына Человеческого[282]. Традиционно распространение претеризма было ограничено кругом профессиональных богословов и университетской средой. Однако в последние десятилетия он начала получать более широкое распространение в США, приобретя популярность и среди неакадемической аудитории[283]. В российской богословской науке претеризм до сих не популярен, однако, учитывая ее быстрое развитие и активный перевод западной богословской литературы, можно предположить, что и у нас вскоре появятся сторонники этой позиции.

Другой позицией, получившей популярность