10 лучших дней моей жизни - Адена Хэлперн

О боже, я не сдам экзамен! Снова обрасту целлюлитом! Туфли начнут натирать ноги! Меня отправят на четвертое небо! Боже, нет, я не хочу на четвертое небо!

Паническая атака в раю?

В доме слишком тесно. Надо пройтись, успокоиться, освежить голову.

– Персик, хочешь прогуляться? Пошли на улицу.

Собака не отвечает, уставившись в телевизор. В земной жизни она обожала «Клуб „Завтрак“».

– Пошли, не будем нарушать традицию. Мы же постоянно гуляли на земле, а здесь еще ни разу не выбрались.

Персик даже ухом не ведет. Ленивая собака.

– Ладно, – говорю напоследок, выходя из дома. – Увидимся позже.

Я иду по улицам райского квартала. По сторонам сменяют друг друга утопающие в розовых кущах особняки. В садах шелестят листьями превосходные яблоневые, лимонные, грейпфрутовые и апельсиновые деревья, усыпанные спелыми плодами.

– Добрый день, – окликает старик из дверей особняка в стиле Тюдор. – Сорвите парочку бананов, если желаете.

Я не удостаиваю его ответом, даже не машу приветственно рукой. Что он такого сделал, чтобы получить роскошные кокосовые пальмы?

Следующей я встречаю женщину. Она высаживает цветы на клумбе перед двухэтажной теплицей.

– Добрый день, – улыбается женщина. – Рай восхитителен, правда ведь?

– Кривда, – презрительно бросаю я.

Естественно, она не понимает.

Почему все вокруг купаются в блаженстве? Неужели мне единственной на небесах придется сдавать вступительный экзамен?

Я перехожу на легкий бег. Никогда не умела нормально бегать трусцой. Честно говоря, я вообще никогда не бегала трусцой, но сейчас не вижу другого способа отделаться от жителей идиллических особняков седьмого неба. Почему им так не терпится поделиться радостями загробной жизни? Если бежать куда глаза глядят, через пару миль усталость возьмет свое. Надеюсь, она поможет забыться.

Возможно, стоит сдаться на милость властей.

«Хватит, – заявлю Деборе, ангелу-хранителю с плохо прокрашенными волосами. – Я все поняла. Моя жизнь на земле прошла бессмысленно, и с годами ничего не изменилось бы. Отправьте меня на четвертое небо, и покончим с этим».

Какой смысл оттягивать неизбежное. Я сдаюсь. Меня загнали в угол.

Может, четвертое небо окажется совсем не страшным. Я же буду не одна. Алиса считает, что там живут крутые ребята. Кто знает, научусь играть на гитаре и вступлю в какую-нибудь рок-группу.

– К черту трусцу, – вырывается у меня.

Я даже не вспотела. Видимо, души не устают и не сбивают дыхание.

– Точно не хочешь парочку спелых фруктов? – окликает старик на обратном пути.

– Не нужны мне твои вонючие фрукты, понял? – кричу я. – И перестань спрашивать!

– Ладно, ладно, зачем так волноваться. У вас все хорошо, леди? Не хотите заглянуть на чашечку чая и фруктовый десерт?

Я показываю ему средний палец. Мне становится немного лучше, но все равно на сердце давит тяжесть. Несколько раз оглядываюсь, и старик оторопело смотрит мне вслед, будто не понимает, что только что произошло.

– Чтоб их черви съели!

Я бросаюсь бежать. Зачем? Не знаю, хозяин фруктового сада не думает гнаться за мной, но мне хочется скрыться от всех проблем. Больше ничего в голову не приходит.

Вся прогулка заняла минут десять, как раз начинается сериал «Ох уж эта наука». Персик его терпеть не может; неудивительно, что ее нет в комнате.

– Алекс? – доносится со двора. – Ты дома?

– Привет, Адам.

Я подхожу к окну. В джинсах «Лаки» и черном кашемировом свитере с круглым вырезом Адам выглядит восхитительно. Впрочем, как всегда. Волосы, по обыкновению, очаровательно растрепаны.

– Прибежала твоя собака. Лаяла, пока я не пришел сюда. У тебя все в порядке?

Я перевожу взгляд на Персик. Она явно что-то затеяла.

– Да, – небрежно, с наигранным смешком отвечаю я. – Все отлично. Не знаю, почему она лаяла на тебя. Наверное, хочет, чтобы ты покидал ей палку.

– Хочешь поиграть, малыш?

Адам направляется к забытому во дворе мячику и перекидывает его через лужайку. Персик не двигается. Она пристально смотрит на мужчину, потом переводит взгляд на меня и отрывисто лает.

– Персик, успокойся, – приказываю из окна. – Не знаю, что с ней творится, она весь день сама не своя.

Вру и не краснею.

– Слушай, я только что вернулась с пробежки, давай я тебе попозже позвоню?

– Конечно. Ты уверена, что все хорошо?

Персик разражается лаем.

– Может, хватит уже? Никто не просил тебя вмешиваться.

– Что с ней такое?

– Сует свой нос, куда не надо.

Я не свожу глаз с Персик, а вредная собака продолжает гавкать.

– Так, прекрати врать. Я вижу, что-то случилось, – кричит Адам. – Не отрицай, Алекс, даже собака считает, что тебе нужна помощь. Я сейчас поднимусь и поговорим.

Да что ты будешь делать! Я сдаюсь. Признаюсь, и дело с концом. Все равно терять уже нечего. Даже если Адам не захочет со мной встречаться, вскоре я перееду на четвертое небо. Вряд ли он придет меня навестить.

– Ладно, заходи, – капитулирую, взмахивая рукой.

Встречаю Адама у задней двери и усаживаю за кухонный стол. Мимо пробегает Персик.

– Толку-то от тебя! – кричу вслед собаке.

Та с довольным видом скрывается на втором этаже.

– Ладно, рассказывай. – Адам испытующе смотрит на меня.

Набираю в грудь воздуха. В голове ворочаются мысли, и я не знаю, с чего начать. Не хочется втягивать его в неприятности. Я даже не представляю, как преподнести правду. Она способна испортить наши отношения навсегда. Мы сидим за столом и смотрим друг на друга: я пытаюсь подобрать слова. Адам ждет, заранее напустив на себя сочувствие – на тот случай, если придется уверять, что все наладится. Только наладится ли?

– Дело вот в чем, – делаю глубокий вдох. – Адам, я не такая, как ты. После смерти я увидела тебя, этот дом, фантастические наряды и думала, что получила их по праву. Мне и в голову не пришло, что их надо заслужить. После нашей первой ночи мне сказали то, о чем и самой следовало догадаться. Я недостойна подобной роскоши.

Обвожу взглядом кухню со стильным островком посередине.

Впервые я решаюсь объяснить Адаму, что происходит. Я не плачу, а он не перебивает. Просто спокойно сидит и слушает.

– Но раз уж я попала на небеса, мне дали возможность оправдаться. Высшие силы хотят поглядеть на прожитую жизнь с моей точки зрения. И тогда Бог, или кому там положено меня судить, примет решение. Но если объяснения признают неудовлетворительными, мне придется спуститься на несколько небес, хотя я по-прежнему останусь в раю.