Стареть не обязательно! Будь вечно молодым, или Сделай для этого всё возможное - Билл Гиффорд

Орвилл бросил утку, как ему было приказано, но вместо нее переключился на Остеда. В одно мгновение Остед очутился на земле, а его правая нога оказалась зажатой в пасти у льва. Когда он понял, что убежать ему не удастся, он попытался успокоиться и оценить ситуацию. Плохая новость состояла в том, что лев ел его ногу. Хорошей новостью, если так можно выразиться, было то, что лев жевал ее медленно, почти задумчиво. «Пока он был занят моей ногой, он не мог есть другие части моего тела, – говорит Остед. – Хотя в конце концов он бы добрался и до них». К счастью, рядом с ранчо проходила дорога, и в этот момент на ней как раз остановился автобус с туристами, которые хотели поглазеть на животных. Туристы увидели эту чудовищную сцену и немедленно сообщили об этом в администрацию ранчо.

Следующие несколько недель Остед провел в местной больнице, где даже стал своего рода знаменитостью, потому что жена владельца ранчо – актриса Типпи Хедрен, сыгравшая главные роли в фильмах «Птицы» и «Марни», – навещала его каждый день. Каким-то чудом ему удалось сохранить ногу, хотя он и лишился небольшого куска бедра и большого количества крови. Он даже вернулся к прежней работе, но в скором времени Орвилл снова напал на него, тем самым заставив Остеда серьезно задуматься над сменой профессии{75}.

Остед, выросший на ферме в Индиане, с детства любил животных (за исключением Орвилла), поэтому он решил вернуться в университет и заняться изучением львов в дикой природе. Но в скором времени его интерес переключился на куда менее величественных и зубастых животных, таких как опоссумы. Когда он увидел, как самка опоссума № 9, пошатываясь, врезается в дерево, он осознал, что старение является важнейшей нерешенной проблемой, влияющей на все живое на этой планете. Проблемой, о которой мы практически ничего не знаем. «Это главная тайна биологии», – говорит он.

История о двух группах опоссумов, если отвлечься от частностей, подтверждает новую интригующую теорию старения. Предложенная британским ученым Томасом Кирквудом (математиком, а не биологом по образованию) теория одноразовой сомы{76}, по сути, гласит, что наши тела являются лишь временными сосудами для наших репродуктивных половых клеток – для нашего генетического материала, – поэтому должны существовать лишь до тех пор, пока они не воспроизвели потомство. Как только передача этого материала произведена, природу перестает интересовать, что происходит с нашими телами дальше. Это значит, что наши тела запрограммированы существовать ровно столько, сколько требуется для того, чтобы воспроизвести потомство в условиях дикой природы. Другими словами, нет смысла создавать опоссума, способного прожить 10 или 15 лет, если в дикой природе он может прожить не больше двух-трех лет.

«Перед нашими геномами стоит одна задача – инвестировать ресурсы организма в то, чтобы он находился в хорошей форме на протяжении отведенного нам природой срока, – сказал мне Кирквуд. – Какой смысл природе закладывать в нас больший потенциал? Это пустая трата ресурсов. Дикая природа полна опасностей, поэтому живым существам не нужно тело, способное бесконечно долго находиться на пике формы».

Но в случае опоссумов, которым посчастливилось родиться на идиллическом, свободном от хищников острове Сапело, создание более долговечного тела имеет смысл. За 5000 лет спокойного существования их организмы научились распределять ресурсы на более длительный срок жизни, а не концентрировать их на том, как бы выжить и поскорее размножиться в полной опасностях среде. Остед задает очевидный вопрос: чем эти опоссумы отличаются от остальных?

Большинство исследователей сосредоточены на «модельных организмах»: плодовых мушках, нематодах наподобие С. elegans или мышах. Причем не просто на мышах, а на «конкретной инбредной линии мышей», говорит Остед. У этих животных есть одна общая черта: короткая продолжительность жизни, что очень удобно для получения быстрых результатов исследований. Однако Остед сомневается в том, что они позволят нам узнать что-то интересное о процессе человеческого старения.

«Грызуны большей частью – очень скучный материал с точки зрения старения», – говорит Остед. Поэтому он решил не ограничиваться обычными лабораторными животными и попытаться выявить другие способы, посредством которых самой природе удалось победить, задержать или перепрограммировать процесс старения в дикой среде.

Для начала он попробовал воссоздать колонию опоссумов в лабораторных условиях, но это оказалось слишком сложно. Поэтому он обратил внимание на естественную среду обитания в поисках тех видов, которым удалось прожить дольше отведенного им срока.

У большинства животных продолжительность жизни напрямую соотносится с их размером: крупные животные обычно живут дольше, мелкие животные – меньше. (Чихуахуа и другие мелкие породы собак-долгожителей являются исключением из этого правила, поскольку искусственный отбор на протяжении многих веков оказывал влияние на законы природы.) Используя такой показатель, как коэффициент долголетия (longevity quotient), отражающий соотношение фактической и обусловленной размерами продолжительности жизни, Остед обнаружил, что люди уже живут очень долго в относительном и абсолютном смысле. Мало кто из других живых существ доживает до 100 лет и больше. Поэтому дальнейшее продление срока жизни человека представляется весьма сложной задачей.

Но некоторым живым созданиям все-таки удается нас пережить, начиная со знаменитых галапагосских черепах, часть которых выжила после хищнических набегов китобойных флотилий в XIX веке и дожили до настоящего дня, то есть прожили больше 150 лет. Другими чемпионами долголетия являются омары, живущие 50–100 лет. Хотя это не так уж и много по сравнению с некоторыми моллюсками, которые живут сотни лет. Так, недавно у берегов Исландии был найден моллюск, возраст которого оценивается более чем в 500 лет, то есть он появился на свет еще во времена Колумба. Моллюск по прозвищу Минг{77} счастливо жил в неволе, пока в 2013 г. ученым не пришла в голову блестящая идея попытаться его открыть. Бог знает, зачем они это сделали – может быть, хотели попробовать вареного омара? – но эта экзекуция привела к преждевременной смерти моллюска-долгожителя в возрасте примерно 507 лет.