Удача - Борис Седов

И Знахарь пытливо посмотрел на Стилета.

– Да, конечно, – ответил Стилет, который слушал краткую, но содержательную речь Знахаря чрезвычайно внимательно, – но, признаюсь вам, некоторый у меня мандраж присутствует. Такими крупными делами я до сих пор не занимался. Да и не слышал ни о чем подобном. Но вы не беспокойтесь, глаза боятся – руки делают.

– Вот именно! – подхватил Знахарь. – Не боги горшки обжигают.

– Да, конечно, – повторил Стилет и встал, – значит, говорите, через месяц?

– Через месяц, – подтвердил Знахарь, тоже поднимаясь, – я сам приеду на этом пароме, и вы встретите меня с оркестром.

– Очень хорошо, – Стилет махнул рукой, и из-за павильона медленно выкатилась черная «БМВ». – Вы сегодня вечером что делаете?

– Улетаю в Штаты, – Знахарь, как бы извиняясь, развел руками. – Чувствую, что вы хотели предложить мне культурную программу, но – увы! Надо делать дела.

– Жаль, конечно, – Стилет протянул ему руку, – но вы правы. Надо делать дела.

Последовало крепкое рукопожатие, и Стилет, не оглядываясь, направился к машине. Знахарь смотрел ему вслед и приветливо улыбался.

Когда «БМВ» развернулась и исчезла за массивным зданием гостиницы, улыбка сползла с лица Знахаря, и он, закурив последнюю сигарету, скомкал пачку и бросил ее в ту же кучу мусора, где уже лежал его платок.

Посмотрев на платок, Знахарь усмехнулся и пошел в гостиницу.

Теперь ему предстояло позаботиться о билете на ближайший рейс до Нью-Йорка.

В последний раз я пересекал океан на холодильнике «Нестор Махно».

Гостеприимная американская земля в те дни загорелась под моими ногами, и мне пришлось срочно устроиться на корабль с таким интересным названием в качестве судового врача.

Вообще поездка была ничего себе, только вот с этой капитанской подстилкой не очень красиво вышло, но зато и капитан отомстил мне по полной. Когда мы благополучно добрались до Гамбурга и я сошел на берег, боцман Михалыч, правая рука капитана, подставил меня в ювелирной лавке.

Он, паскудина, сунул мне в сумку колье за двадцать тысяч баксов, а сам свалил. Ну, меня и повязали на выходе. Повезли в кутузку, а там я увидел свою физиономию среди портретов самых опасных террористов мира. Пришлось срочно гасить немецких ментов, благо их было всего двое, и делать ноги. Но, несмотря на это, сам по себе рейс через Атлантику доставил мне настоящее удовольствие.

И сейчас, стоя на носу парома и глядя на волнистую поверхность океана, которая постепенно сглаживалась по мере удаления к горизонту и становилась там выпуклой и тяжелой, я наслаждался морскими и небесными далями, соединявшимися где-то вдалеке…

Я не знаю, во сколько обошелся дону Хуану Гарсия этот белоснежный океанский утюг с двусмысленным названием «Аврора». Он мне не говорил, а я не спрашивал. А насчет названия, то я себе представляю, как удивятся жители Города, когда в Неве появится еще одна «Аврора». И привезет она в Россию четыреста тонн кокаина. Это, конечно, не так опасно, как то, что началось после известного выстрела той, старой «Авроры», но все равно – геморрой серьезный.

Конечно, было бы проще всего настучать куда следует, и паром арестуют, тайники вскроют, а Гарсиа с Альвецом повяжут, но мне этого было мало. Я хотел большего. Я хотел, чтобы на запах кокаина слетелись все, кто готов травить свой народ ради высоких прибылей, все, кто планирует распространять смертельный снежок в школах, институтах и на дискотеках, везде, где много глупых детей. Да, именно детей, потому что любой девятнадцатилетний балбес, который на голову выше меня и имеет хрен, как у жеребца, и трахает этим хреном сисястых десятиклассниц, остается ребенком несмотря на все эти внешние признаки зрелости и мужественности.

Попробуйте-ка присадить на наркотики взрослого сорокалетнего мужика – ничего из этого не выйдет. То есть, может быть, и выйдет, но случается такое настолько редко, что и говорить не стоит. Вот они, падлы, и приучают к героину да кокаину тех, у кого еще ума нет. Так сказать, с младых ногтей.

Эти люди, которых и людьми-то назвать язык не поворачивается, действуют по той же схеме, что и простые отравители. Подсыпать человеку отраву и, когда он сдохнет, забрать его деньги. То же самое, только события расположены в другой последовательности.

В тот день, когда мы со Стилетом пришли к соглашению на ветреном берегу Залива, я, вернувшись в гостиницу, сел на диван и крепко задумался. Мне предстояло отсутствовать в Городе целый месяц, и за это время Стилет должен был собрать в кучу всех желающих участвовать в деле. Среди них должны были оказаться и профессиональные наркодилеры, у которых хватит ума поступить под начало серьезных людей, и чиновники из городской управы, которые обеспечивают неприкосновенность дискотек и прочих мест, где жужжит молодежь, и менты, которые привыкли кормиться с наркобизнеса, – короче говоря, все заинтересованные в массовом убийстве молодежи деятели.

А кроме того, городские морги станут работать в три смены, потому что стилетовская армия, а она у него весьма многочисленна, начнет, точнее – уже начала планомерное уничтожение самостийных наркодилеров. И народу они положат – страшно подумать. Сотни – это и к бабке не ходи. А то и за тысячу перевалит. Или за две. Бр-р-р!

У телевизионщиков, конечно, по этому поводу – именины сердца, праздник, рейтинг криминальных новостей зашкалит за все мыслимые планки…

Но меня все это не касается.

Мое дело, так сказать – операция «Трест».

И вот тогда… А тогда начнется самое сложное.

В первые же дни я должен узнать их всех поименно. Если удастся – лично. Это, конечно, опасно, но ничего не поделаешь. Лучше всего устроить всеобщий сходняк, но это уж как выйдет. Я не очень уверен, что какой-нибудь депутат или, скажем, высокопоставленный мент согласятся участвовать в общем собрании наркоторговцев, где будут и серьезные уголовники, и клубные толкачи, и еще всякая мелкая шваль.

Но можно обмануть их и назначить встречу, не предупреждая, что там будут и все остальные. А дальше… А дальше мне нужна помощь Игроков. Я же не могу вытащить из-под стола «Максим» и начать валить их рядами, как Анка-пулеметчица! Значит, первым делом мне нужно будет связаться с Игроками. Я понятия не имел, как это сделать, хотя некоторые соображения по этому поводу у меня имелись. А если они окажутся пустышкой – я попал. То есть лично я, конечно, не попал, потому что мог спокойно продолжать руководить наркобизнесом, как мы с Гарсиа и договорились, но я не мог делать этого, потому что если я и негодяй, то не до такой же степени! Втягивать в это ментов я тоже не мог, потому что был твердо уверен в том, что городские чиновники и менты, которые окажутся замешаны в это грязное дело, наверняка выйдут сухими из воды. А кроме того, конфискованный кокаин пропадет с моих глаз, и я не смогу лично убедиться в том, что он уничтожен. И он опять отправится к тем, кому предназначен.