Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира - Андрэ Нортон

Мать уронила руки, отшатнулась от Урсиллы. И, сжав кулаки, ударила ими друг о друга.

– Нет! Какую тварь ты привела к моему ложу? Кого я вскормила?

Урсилла рассмеялась тем же страшным смехом, с каким сулила беды оскорбившему ее Магусу.

– Ты сама не знаешь, как хорош твой воспитанник, госпожа. Что до племени его отца – тебе не было до него дела. Лишь бы получить дитя. – И ее рука, свободная от жезла, начертила в воздухе огненный знак.

Я в замешательстве переводил взгляд с одной на другую. Магус первым угадал, какую тайну они скрывали так долго. Он задрожал, как если бы хотел и не мог шевельнуться. Но его лицо осветилось буйным торжеством.

– Так вот что вы затеяли! – сплюнул он, обращаясь к женщинам. – Теперь мне все ясно. Ты недаром отправилась рожать наследника к Гунноре, госпожа. Только ваше колдовство не подействовало, и вместо сына родилась дочь! А где ты взяла это отродье Тени?

Его взгляд желал мне смерти.

В тот миг прошлое словно распахнулось, и многое стало мне ясно. Да, я понял, как это было: как Ироиза с Урсиллой, когда рождение дочери грозило разрушить их честолюбивые планы, подменили ребенка. И если заклятие Урсиллы должно было привести сюда пропавшую дочь Ироизы (а этому я мог поверить), значит этой дочерью была Айлинн. Но кто же тогда я?

– Молчать! – Урсилла развернулась, направив жезл на Магуса. Он сцепил зубы, багровея от ярости, но не в силах больше вымолвить ни слова. – Мы ничего не потеряли, – твердо заявила Урсилла. – Зачем, по-твоему, я ее призвала? – Она махнула рукой на Айлинн. – Пока она живет на свете, мы под угрозой. Тем более если она такова, какова она есть. И от этой угрозы мы должны избавиться. А заодно, – злобно расхохоталась она, – мы привяжем к себе твоего послушного сына такими узами, которых ему не порвать. И еще избавимся от этого крикливого дурня. – И она кивнула на Магуса.

Мать отпрянула еще дальше. Ее взгляд словно приковало к Урсилле. Зато госпожа Элдрис закричала, и ее вопль пробудил в земле странное эхо, от которого холодело в спине.

Урсилла запустила руку во внутренний карман. И достала… В ее руке, свернутый петлями, лежал пояс, покоривший меня ее воле. Мудрая встряхнула его, распустив во всю длину. Порванные коршуном концы были починены.

И тогда, прежде чем она обратила на меня всю Силу своей власти, я сделал свой ход. Человек! Человек! Воля моя подхватила и удержала желание. Я влил в него все силы, все силы человека и пардуса.

И стал Кетаном. Зверь исчез.

Госпожа Элдрис снова закричала. На этот раз ее вопль подхватила Ироиза. Я видел, как кивнула мне Айлинн из-за спины Урсиллы. Ее цветочный жезл был обращен на меня. Как видно, через него она направила мне в помощь часть своей Силы.

Урсиллу мое преображение ничуть не обескуражило. Она как будто ожидала от меня чего-то подобного. Меня это насторожило. Я наклонился за мечом, упавшим к ногам Магуса. Тот тоже боролся против сковавшей его Силы, но тщетно. Урсилла подняла жезл. Я прикинул, хватит ли длины меча, чтобы выбить его из рук Мудрой. Против иных видов колдовства железо действует. Только позволила бы мне Урсилла вооружиться, если бы боялась меча? Едва ли, – подумалось мне.

Однако свой жезл она нацелила не на меня, а на курильницу. Я только теперь заметил, что Мудрая успела заново наполнить ее. В сухие травы ударил луч, из них пошел дым, и на сей раз к нему добавились язычки огня.

Мудрая снова засмеялась:

– Молодец, Кетан, теперь ты вооружен для предстоящего дела. Здесь нет Тени, какой мы знаем ее в наши дни упадка. Но обитающие в этом месте Силы соберутся на запах свежепролитой крови. Насытившись, они станут подвластны приказу – на время. Итак – зови их на пир!

Теперь ее жезл нацелился мне в сердце.

– Убей, – холодно, как приказывают слуге в зале или в конюшне, приказала она.

Рука моя поднялась против воли, которую я напрягал так же, как минуту назад, чтобы стать человеком. И еще я приказывал руке выпустить рукоять меча – пусть он вновь упадет в эту вековечную пыль.

Я боролся так же яростно, как Магус, и все же сделал шаг вперед, а за ним и второй. Мой меч протянулся к белой фигуре Айлинн.

Нет! Я замер, покачнулся. Пусть я до конца дней останусь зверем! Только не это! Пусть Урсилла порвет меня своими чарами и всеми таящимися здесь страхами. Пусть убьет мое тело – убьет даже то главное, что живет в этом теле. Только не это!

Меня шатало взад-вперед, острие меча колебалось, уступая то моей воле, то воле Урсиллы.

– Беги! – выкрикнул я, и эхо ответило моему крику: «Беги…ги…ги».

Но Айлинн осталась на месте. Ее глаза не отпускали моего взгляда. Я не мог понять, почему она не бежит. Или Урсилла и ее сковала заклятием, как Магуса и его бабушку?

– Убей! – пронзил меня голос Урсиллы.

Я ощутил гнев в ее голосе.

Я собрал остатки воли – и держался.

И тогда…

Тело мое охватила неслыханная боль. Я завопил.

Урсилла держала пояс над огнем курильницы, скармливала его пламени. Языки огня лизали мех и кожу, и огонь пожирал мое тело.

– Убей! – крикнула она. – Убей или умри в муках!

Она была близка к победе. Корчась от пожиравшей тело и разум боли, я терял сосредоточенность воли. Но пока мог – я держался.

Сквозь красную пелену боли я видел, как Айлинн поднимает ко мне цветочный жезл. На одно-два мгновения боль отступила. Но ненадолго. Пламя, облизывая поднесенный Урсиллой пояс, снова охватило меня.

Но и сквозь боль я видел, как пояс извивается в руках Урсиллы, словно живое существо рвалось на свободу. Сильным рывком он вырвался из ее пальцев и пролетел по воздуху. Ему навстречу взметнулась рука, поймала.

Я стоял, задыхаясь после пытки. Мой пояс лежал в руках той, кого Айлинн назвала Гиллан, Зеленой ведьмой. Рядом с ней снежный кот припал к земле, глаза сверкали, отражая огонь курильницы. Урсилла пошатывалась. Рывок не только встряхнул ее тело, но и пошатнул власть над призванной ею Силой.

Первым делом она, не веря своим глазам, уставилась на пустую руку, потом медленно подняла голову к двоим, стоявшим за кругом сидящих фигур. Ни тени, ни темнота не скрывали их. Быть может, свет, открывавший их нашим глазам, как и тот, что освещал круг изваяний, был рожден Силой.

Я видел, как изменилась в лице Урсилла. Годы не смяли кожи на ее костях, а эти несколько мгновений страшно состарили лицо, превратили в повязанный платком череп.

– Кто… вы?.. – Слова скрежетали заржавленным металлом. Казалось, она произносит их против воли.

– Те, кого ты звала, – ответила Зеленая колдунья. – Или ты, Мудрая, думала, что можешь призвать одного из рода, чтобы другие не пришли следом?