Хозяин Стоунгрейв-Холл - Хелен Диксон

– Правда? Что ж, наверное, я это никогда не узнаю.

На мгновение показалось, будто она расслышала сожаление в его голосе, и по его глазам заметила, что не ошиблась. Однако выражение сожаления быстро исчезло.

– Нет, – спокойно ответила Виктория с сочувствием. – Вы не узнаете. Мать оставила вас отцу. Я сама не знаю все факты, но предполагаю, у нее не осталось иного выбора.

– Простите, но мне трудно поверить в это, – твердо возразил Натан.

– Как вы думаете, что мать могла дать вам, она ведь была незамужней? Как вам удалось узнать об этом?

– Что я внебрачный ребенок? Отец считал, что мне пора все узнать, прежде чем мне об этом расскажет кто-то другой. А вы? А как вы узнали обо мне?

– Сестра вашей жены с огромным удовольствием сообщила мне об этом перед тем, как я должна была отправиться в церковь, как, впрочем, и многое другое, о чем ей не терпелось сказать. Клара способна всадить нож в спину. Она с самого начала открыто заявила, что мне не место в Холле.

– Клара всегда говорит откровенно. Она права. Вы непозволительным образом вторглись в нашу жизнь, что достаточно скверно, однако согласие стать женой моего брата – это уже слишком.

– Почему? Потому что дом, из которого я вышла, нельзя назвать пристанищем аристократов.

– Думаю, дело обстоит не так. Вам предстоит многое усвоить.

– И вы знаете, что именно? Вам ничего не известно обо мне.

– А обо мне вам известно еще меньше.

Виктория задрала нос и сказала с большим достоинством:

– Не известно. Не ведаю, кто учил вас манерам, но вы должны были знать, что так говорить невежливо. Не имеет значения, что вы об этом думаете, но я ваша сестра, а вы мой брат. Я надеялась, что мы могли хотя бы признать друг друга. Наверное, сейчас не самое подходящее время рассказывать вам о нашей матери, думаю, эта тема вам не очень приятна, захотите поговорить об этом, найдете меня в доме леди Элсуорти. В противном случае можете снова забраться в свою скорлупу, сидеть там, жалея себя. – Виктория надела перчатки, давая понять, что разговор окончен.

– Да как вы смеете! – воскликнул Натан, сверля ее негодующим взглядом.

– Смею, – спокойно ответила Виктория. – Я смею пойти на многое, о чем даже не мечтала бы до визита мисс Эллингем. Как поживает Лоуренс? – спросила она, оглянувшись на него.

– К чему это неожиданный интерес к благополучию моего брата? Он вас действительно интересует?

– Если хотите знать, интересует. Причем очень даже интересует.

– Тогда сами сообщите ему об этом. Кстати, это можно сделать прямо сейчас, если Лоуренс станет выслушивать то, что вы собираетесь сказать.

Виктория быстро взглянула на дверь и заметила только что вошедшего высокого человека. Неудержимый страх охватил ее. Она опустила голову и могла поклясться, что Лоуренс напрягся от неожиданности.

– Думаю, мне следует известить брата о том, что вы здесь. – Натан бросил взгляд на Лоуренса.

– Вашему брату, – раздался язвительный голос, – известно об этом.

От столь едкого голоса Виктория напряглась. Подняла голову и взглянула на него. Мечты о новой встрече с ним рухнули в то мгновение, как она увидела его лицо, жесткое и грозное, как у гранитной статуи. Глаза смотрели враждебно с нескрываемым гневом. Виктория не верила, что он способен так смотреть. Заметила, как напряглось его тело, ощутила ледяной взгляд его голубых глаз.

До этого мгновения Виктории думала, что помнит, как он выглядит. Ошиблась. Его лицо казалось надменным и красивым, в бездонных голубых глазах светился цинизм, волевая челюсть говорила об отсутствии жалости. Все в нем свидетельствовало о грубой силе, власти и непоколебимой уверенности. От этого Виктория почувствовала себя еще беспомощнее. Она искала в его чертах хоть искорку нежности, но он оставался отстраненным, грозным, чужим человеком, хотя его красота нисколько не пострадала, он остался настоящим джентльменом. Не хотелось признавать это, испытывать к нему чувства, все это в прошлом. Лоуренс не ответил на ее письмо, отчего она все еще испытывала боль. Виктория перебирала воспоминания о днях, проведенных с ним в Йоркшире. У нее не было опыта по части чувств, инстинкт подсказывал, что распутные желания, просыпавшиеся в ней, не что иное, как страсти, пробужденные похотливыми ухаживаниями Лоуренса. То обстоятельство, что они сейчас дали о себе знать, не позволяли Виктории забыть его, вопреки своим желаниям.

Никто из них ничего не услышал, когда Натан отвернулся и пробормотал:

– Извините, меня ждут дела, – и направился к лестнице, беспокойный от переживаний. Встреча с Викторией Льюис поразила его, он и не думал, что она способна влиять на него, и впервые в жизни признал факт существования сестры.

Дрожа под пристальным взглядом Лоуренса, Виктория стиснула ридикюль, не зная, как начать разговор, и, оказавшись во власти чувств и желания объясниться, выпалила первое, что пришло в голову:

– У вас все в порядке, Лоуренс?

Она заметила, как он напрягся, услышав ее голос, и почти ощутила, что он изо всех сил пытается сдержать гнев.

– Как видите, все еще жив.

Безмолвно выражая недовольство, она покачала головой и собиралась уйти, смутно догадываясь, что поступает неверно, намного хуже, чем когда-либо прежде.

– Если у вас хватит ума, – предупредил Лоуренс леденящим кровь голосом, нависая над ней, – вы не станете приближаться ко мне. Постарайтесь избегать меня, пока будете в Лондоне. А когда уедете, связь со мной будете поддерживать исключительно через миссис Фенвик.

Виктория застыла на месте, расслышав в его голосе угрозу. Она была не в силах поверить своим ушам и стала всматриваться в его лицо. Ей стало дурно. Ее обвиняли в том, в чем она была невиновна. Если бы Лоуренс относился к ней честно, этого вообще не случилось бы. Она опозорила и унизила его, теперь он не хотел иметь с ней никаких дел.

– Лоуренс. – Виктория смотрела на него с немой мольбой, затем опустила глаза, убедившись, что ее взгляд вызвал у него лишь презрение. – Я понимаю, вы должны презирать меня за то, что я сделала.

– Вот именно. Вы пришли извиниться? Должно быть, вы обладаете нюхом ищейки, раз нашли меня здесь.

– Я не знала, что вы здесь, пришла в гостиницу по другому делу. За что я должна извиняться?

– Хотите, чтобы я вам объяснил? – Лоуренс насмешливо приподнял бровь.

– Если ждете извинений за то, что я не пришла в церковь, то это напрасно. Почему вы не ответили на мое письмо? – смело спросила Виктория. – Я… надеялась… вы хотя бы признаете… будете…

– Мне совершенно безразлично и ваше письмо, и то, что в нем было написано. – Лоуренс резко прервал ее.

Мгновение Виктория с ужасом смотрела на него, затем сдавленным голосом сказала:

– Значит, вы не читали? – Виктория почувствовала себя уничтоженной. Все это время она ждала ответа, надеясь, что Лоуренс поймет, какую боль причинил ей своим обманом, а он даже не подумал прочитать письмо. – Вы хотя бы сделали это для приличия. Я хотела объяснить…