Республика Дракон - Ребекка Куанг

– Ты безумна, – сказал он.

– Все мы безумны, – пробормотала Рин, перепрыгнула через распростертого Чахана и помчалась в зал совета.

Зал совета наводнила императорская гвардия, наседая на армию из двух человек – Суни и Бацзы. Наместники рассы́пались по залу. Наместник провинции Заяц притулился у стены, наместник провинции Петух дрожал под столом, а юный наместник провинции Тигр скрючился в углу, зажав голову коленями, пока над ней мелькали клинки.

Рин остановилась в дверях. Сейчас она не могла вызвать огонь. Ей не хватало сил, чтобы его контролировать и направить в нужную сторону. Если она подожжет комнату, то и всех в ней.

– Держи! – Бацзы метнул ей меч.

Рин подхватила его и прыгнула в центр схватки.

Вайшра не погиб. Он дрался в центре зала, обороняясь от Цзюня и генерала Волчатины. На секунду показалось, что он их одолеет. Он орудовал клинком с безумной силой и точностью, зрелище было просто потрясающее.

Но он был один.

– Осторожней! – крикнула Рин.

Генерал Волчатина попытался застать Вайшру врасплох. Тот крутанулся и мощным пинком колена разоружил врага. Чан Энь с завываниями рухнул на пол. Пока Вайшра восстанавливал равновесие после удара, Цзюнь воспользовался возможностью и вонзил меч Вайшре в плечо.

Бацзы врезался в Цзюня и завалил его на пол. Рин бросилась вперед и подхватила Вайшру, пока тот еще не успел упасть. На ее руки хлынула кровь, горячая и липкая, и Рин поразило, насколько крови много.

– Нет…

Она засуетилась над его грудью, пытаясь остановить кровотечение ладонью. Она почти не видела рану – все заливала кровь, но наконец пальцы прижались к правому плечу в нужном месте. Рана не должна быть смертельной.

Рин все же надеялась. Если они будут действовать быстро, он может выжить. Но сначала нужно отсюда выбраться.

– Суни! – крикнула она.

Он тут же появился рядом. Она передала ему Вайшру.

– Забери его.

Суни перебросил Вайшру через плечо, как тушу теленка, и пробил себе путь к выходу. Бацзы следовал за ним, защищая с тыла.

Рин шагнула к обмякшему Цзюню. Она не знала, жив он или мертв, но это не имело значения. Она поднырнула под руки гвардейцев и побежала к выходу, к ближайшему колодцу.

Она перегнулась через бортик и выкрикнула имя Агаши в темноту.

Ничего. Времени ждать ответ Агаши не было – неизвестно, там он или нет. Гвардейцы Дацзы были уже близко. Оставался только один выход – нырнуть в воду, затаить дыхание и ждать.

Агаша ответил.

Рин поборола желание плыть по угольно-черному ирригационному каналу – это лишь усложнило бы задачу Агаше. Она сосредоточилась на том, чтобы размеренно и глубоко дышать тем воздухом, что находился в обволакивающем голову пузыре. И все же не могла избавиться от сжимающего грудь страха, что воздух закончится. Она уже чувствовала тепло своего несвежего дыхания.

Она вынырнула на поверхность. Цепляясь ногтями, выкарабкалась на берег и рухнула, хватая ртом воздух. Через несколько секунд из воды показался Суни и положил на берег Вайшру, а потом уже вылез сам.

– Что произошло? – К ним подбежал Нэчжа вместе с Эриденом и его отрядом. – Взгляд Нэчжи остановился на отце. – Он…

– Выживет, – ответила Рин. – Если поторопиться.

Нэчжа повернулся к двум ближайшим солдатам.

– Отнесите отца на корабль.

Они взяли Вайшру и побежали к «Неумолимому». Нэчжа поднял Рин на ноги.

– Что там…

– Нет времени. – Рин выплюнула воду изо рта. – Вели поднимать якорь. Мы отчаливаем.

Нэчжа перебросил ее руку через плечо и помог доковылять к кораблю.

– План провалился?

– Он сработал. – Рин качнулась к нему, стараясь поспевать. – Вы хотели войну. Мы только что ее начали.

«Неумолимый» уже отходил от причала. Команда сматывала удерживающие корабль канаты, пуская его дрейфовать по течению. Нэчжа и Рин спрыгнули в болтающиеся у корпуса шлюпки. Их начали медленно поднимать.

Наверху матросы подняли паруса и поставили их по ветру. Громкий скрежет снизу возвестил, что колесо стало ритмично взбивать воду, унося их прочь от столицы.

Команда «Неумолимого» работала в торжественной тишине. Разнеслась молва, что Вайшра тяжело ранен. Но от лекаря не поступало никаких новостей, и никто не отваживался спросить.

Капитан Эриден выпустил только один приказ: как можно быстрее отвести «Неумолимый» подальше от Лусана. Всех солдат, не занятых у колеса, отослали на верхнюю палубу, к катапультам и арбалетам, стрелять при первой же опасности.

Рин шагала взад-вперед на корме. У нее не было лука или подзорной трубы, сейчас она стала бы скорее помехой для обороны, чем принесла бы пользу – она была слишком взвинчена, чтобы удержать оружие, слишком встревожена, чтобы воспринимать быстрые приказы. Но она отказывалась ждать внизу. Ей нужно было знать, что происходит.

Ей приходилось осматривать себя, чтобы убедиться – она еще здесь, тело еще функционирует. Казалось невероятным, что ей удалось невредимой ускользнуть от Гадюки. Корабельный лекарь вскользь осмотрел ее на предмет сломанных костей, но ничего не обнаружил. Не считая нескольких синяков, у нее ничего не болело. И все же Рин была убеждена – что-то внутри серьезно повреждено, яд проник в самые кости.

Чахан тоже выглядел потрясенным. Он молчал, пока они не покинули гавань, и тогда рухнул на Кару и осел на палубу, подтянул колени к груди, свернувшись в жалкий калачик, а сестра склонилась над ним и шептала на ухо слова, которые никто больше не понимал.

Явно обеспокоенная команда держалась от них подальше. Рин не обращала на матросов внимания, пока не услышала на палубе рваное дыхание. Сначала она решила, что это рыдания, но нет – Чахан просто пытался дышать, сотрясаясь всем телом.

Она опустилась рядом с близнецами на колени, не зная, стоит ли дотрагиваться до Чахана.

– Как ты?

– Все нормально.

– Уверен?

Чахан поднял голову и судорожно вздохнул. Его глаза налились кровью.

– Она была… Я никогда… никогда не подозревал, как можно быть такой…

– Какой?

Он тряхнул головой.

– Стойкой, – ответила за него Кара. Прошептала это слово, как нечто кошмарное. – Она не должна быть такой стойкой.

– Кто она? – спросила Рин. – Богиня чего?

– Это старая богиня, – ответил Чахан. – Она существовала задолго до появления мира. Я думал, она ослабела, когда больше нет двух других, но она… Если Гадюка такова в слабости… – Он стукнул по палубе ладонью. – Тогда мы были глупцами, что решились бросить ей вызов.