Хранитель Ардена - Софи Анри (российский автор)

великодушного Джованни свободу. Отмени смертные бои, оставь бойни раз в три месяца, в которых будут биться те, кого зрители полюбили меньше всех. Пусть на эти бойни допускаются лишь богатые господа, пусть между боями выступают танцовщицы и акробаты. Преврати арену, где царят одни только смерть и безнадега, в место, где удовольствие льется рекой, а бои обретают новый смысл и для зрителей, и для рабов. Пусть гости арены почувствуют себя вершителями чужих судеб. Вот что принесет прибыль. Вот что станет более увлекательным зрелищем. Не просто кровавая бойня. А борьба за свободу.

Джованни слушал его, не перебивая. Из-за толстых стен послышались вялые аплодисменты, когда очередной бой завершился смертью безликого раба.

– Ты представляешь, сколько убытков принесет твоя идея? – спросил Джованни, задумчиво почесывая густую щетину.

– На первых порах. Зато ты сократишь затраты на покупку новых рабов.

– Резонно. Хван, – обратился Джованни к стражнику, – приведите мальчишку вечером ко мне, только умойте для начала, а то от него смердит, как от падали. А пока пусть получит заслуженное наказание. Десять ударов плетью за непослушание.

Стражники с силой поставили Инео на колени и разорвали рубашку на его спине. Но он был готов смиренно понести наказание. Он сумел достучаться до Джованни и заинтересовать его. А это значит, что у него появилась надежда.

– Я вернусь, обещаю, – беззвучно прошептал он, когда удар хлыста рассек воздух и оставил на его коже багровую борозду.

Глава 18

Январь, 1136 г. со дня Разделения

На древний как сам мир замок Гринкасл опустились густые сумерки.

Тристан вылез из кареты и направился к главному входу, утопая по щиколотку в вязкой грязи. Холодный ночной воздух прояснял его разум после длительного сна в неудобной позе.

Он не появлялся дома четыре месяца. Четыре месяца, во время которых он путешествовал по всему Великому Материку по делам гильдии, чтобы хоть как-то занять свой мозг и не сойти с ума от скорби. Четыре месяца, как не стало Рэндалла. Четыре чертовых месяца, как он потерял ее.

На первый взгляд в жизни Порочного принца ничего не поменялось. Он все так же кутил в тавернах, проводил ночи в домах удовольствий и соблазнял наивных аристократок. Но только единицы знали, что он делал это, чтобы наладить шпионскую сеть. Его праздная жизнь была завесой, скрывавшей многолетний труд, результатом которого стала самая влиятельная на всем материке шпионская гильдия. И испорченная репутация была малой платой за то, чего он достиг в столь молодом возрасте.

До недавнего времени.

Раньше Тристана не заботило, что родители завидных невест отказывали ему, считая развратного пьяницу, глупца и бездельника недостойным женихом, даже если он принц. А от второсортных невест, которых ему подсовывал отец, Тристан умело избавлялся. Но после случившегося он впервые сожалел о том, что не пользовался всеобщей любовью, как Уилл. Если бы не его репутация, то четыре года назад он бы не отказался от девушки, к которой испытал нежные светлые чувства. Не побоялся бы запятнать ее репутацию, стал бы бороться за нее. Не уступил бы брату. И возможно, сейчас она была бы жива и счастлива… с ним.

Тристан не заметил в темноте большую лужу и наступил прямо в нее, разбрызгав грязные капли во все стороны, большая часть из которых попала прямо на его одежду.

– Дрянь, – выругался он. – За что я выплачиваю жалованье дворнику, когда тут такой свинарник.

Навстречу вышел пожилой камердинер с масляной лампой в руке.

– Приветствую, Ваше Высочество! Ваша карета въехала на задний двор.

– Тогда за что я плачу кучеру, если он заставляет своего хозяина пробираться в собственный замок по куче грязи и навоза? – проворчал Тристан.

– Я передам леди Флоренс, чтобы она вычла у него из жалованья за такую оплошность. – Марк склонил голову перед принцем.

– А где она? Никто не соскучился по хозяину? – Тристан оскалил зубы в ехидной улыбке.

– Леди Флоренс отдает распоряжения прислуге по подготовке замка к вашему приезду.

Тристан молча кивнул. Он редко появлялся дома, и каждый его приезд был для прислуги великим событием.

Жизнь в землях Гринхилла была тихой, унылой и скучной: один провинциальный городок размером едва ли больше самого маленького района Фортиса да три деревушки – вот и все земли, которыми щедрый папенька поручил править Тристану. Поначалу его это оскорбляло и больно ранило, а сейчас он был доволен своим положением. Правление большими и богатыми землями требовало бы от него немало усилий и времени, а это мешало бы делам гильдии.

Когда Тристан добрался до своих покоев, в умывальной комнате его уже ждала ванна, наполненная горячей водой и мыльной пеной. Рядом на небольшом столике находился поднос с любимыми фруктами и сырами и початая бутылка вина из его коллекции.

Не успел Тристан скинуть одежду и погрузиться в воду, как в умывальню вошла служанка, которую он раньше в своем замке не видел.

– Добро пожаловать домой, милорд, – поприветствовала она и наполнила его бокал вином.

Тристан выгнул бровь.

– Ваше Высочество.

– Простите?

– Я не лорд, а принц. Ты должна обращаться ко мне «Ваше Высочество». – Тристан взял бокал со столика и сделал несколько глотков.

Девушка смутилась.

– Прошу прощения, Ваше Высочество! Я новенькая и еще не всему обучилась. – Она неловким движением заправила за ухо кудрявый локон карамельного оттенка.

– Как тебя зовут?

– Салли, Ваше Высочество.

– Ты знаешь, зачем тебя прислали сюда, Салли?

Она кокетливо улыбнулась.

– Да, Ваше Высочество.

Блаженно вдохнув аромат лавандового мыла, Тристан закинул в рот виноградину и откинул голову на кромку ванны.

– Что ж, тогда расскажи мне что-нибудь о себе, Салли.

Он лежал с закрытыми глазами, наслаждаясь горячей водой, что приятно расслабляла его мышцы после длительной поездки, и слушал болтовню служанки о том, как она росла на ферме с отцом, тремя сестрами и двумя псами. Ему постоянно приходилось напоминать ей, чтобы она наполняла его бокал.

Когда вода начала остывать, он попросил ее вымыть ему голову, и она сделала это столь неумело, что мыльная вода пару раз попала ему в глаза.

– Помощница в умывальной из тебя так себе, Салли. Надеюсь, ты хороша в другом, иначе мне придется выгнать тебя из замка, – сухо отозвался Тристан, придирчиво изучая влажные пряди волос, на которых осталась пена.

– Сжальтесь, Ваше Высочество, – взмолилась служанка. – Я многое умею!

С этими словами Салли начала развязывать шнурок на своем корсете. Тристан с интересом наблюдал за девушкой. Ловко справившись со шнуровкой, она скинула корсет на пол, расстегнула несколько пуговиц на платье и оголила маленькую грудь с торчащими