Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона! - Екатерина Вильмонт

– Это я уже слышала. Она на всех тусовках поносит васпоследними словами.

– Анита, мы опять сбились на мои дела. Что у тебя?Кроме журнала? Кстати, ты хоть хорошо его продала?

– Неплохо, брэнд-то раскрученный…

– А что на телевидении?

– Пока все хорошо, даже рейтинги растут. И я так этополюбила… Даже не понимаю, откуда у меня брались силы на журнал, телевидениесжирает все время и силы… Думала, сойду с ума без журнала, а на самом делевздохнула свободнее… Странно, да?

Я молча кивнула.

– Еще поругалась с сыном… Он начал пить… Я решилавзяться за него, но он стал в позу…

И девка его не желает никакой помощи от меня, а он у нее подпятой… Боюсь, это плохо кончится… У меня что-то прервалось с ним… Мы непонимаем друг друга… Он, видимо, не прощает мне моей карьеры, иными словами,недостаточного внимания к нему… И я пока не знаю, как с этим быть… Грустно. Истрашновато за него… Да не страшновато, а просто страшно! Она умолкла.

– А Дмитрий Сергеевич?

– О, это забавно!

– Вы расстались?

– Да. Но как!

– А что?

– Знаешь, это были прелестные отношения… Легкие,нежные, мы оба не молоды, зато понимали друг друга с полуслова, поднимали другдругу настроение, мне было важно, что он у меня есть, ему тоже… Но в последнеевремя я вдруг стала замечать, что он страшно раздражается, когда я с ним несоглашаюсь, когда у меня есть свое мнение по тому или иному вопросу. Он, видно,со своей Жучкой привык…

– С какой Жучкой?

– С женой. Она такая дворняжка… Да и фамилия у нееЖучкова.

Я фыркнула.

– Он, видно, привык, что ему не возражают, к тому же онбольшой начальник… А мне роль подчиненной как-то не идет, да и не умею я… Одновремя терпела, очень уж влюблена была… А в последний месяц, когда мне так былотяжело, он грузил меня своими сложностями, а мои это так, пустячок… Ясдерживалась, потому что он все-таки мне был небезразличен, боялась потерятьэти отношения, они при всем том были вполне приятными и необременительными…

– Но это не любовь?

– Фаинчик, что такое любовь? Мне казалось, это все-такичто-то вроде любви… И он мне не раз объяснялся… Но я точно знаю, что Жучка променя узнала… И, видимо, начала работу… Ну, короче говоря, мы не виделись двенедели, а это много для нас… Он уезжал в Америку, я была в Англии… Словом, мы,наконец, выкроили два часа на обед. Сидим, он привез мне подарок, я ему, онсказал, что с утра у него было отвратительное настроение, а вот увидел меня, икак будто солнышко выглянуло, словом, вся такая любовная чепуха. А я, надозаметить, приехала на такси, машина сломалась. Это так, к слову. Ну сидим,едим, пьем, он смотрит на меня, казалось бы, с любовью. Но я вдруг посмела вчем-то с ним не согласиться, он вспылил, я в долгу не осталась, но потом всекак будто сгладилось… Короче, выходим на улицу. Он знает, что я без машины. Атам жуть, проливной дождь со снегом. Его ждет машина с водителем. И онпрекрасно знает, что я живу в десяти минутах езды, а я точно знаю, что онсобирается ехать домой.

– Анита, ты меня пугаешь!

– Да нет, это не страшно, это смешно… и грустно!

– Ну говори уже, не томи душу!

– Так вот, он вдруг спрашивает: «Дорогая, у тебя естьзонтик?» Нет, отвечаю, еще не врубаясь. А он и говорит: «Кажется, у меня вмашине есть, я поищу». Вот тут до меня дошло. Я задохнулась, выскочила напроезжую часть, и пока он искал зонтик, я уехала. Меня трясло от обиды ивозмущения. И дома я со злости расколошматила очень красивую вазу богемскогостекла, которую он мне подарил. И когда она разлетелась вдребезги, мне вдругвсе стало ясно. И смешно. Он просто был не мужчиной. Вернее, под заливистый лайсвоей Жучки утратил все мужские качества. А зачем мне такой? Мужчина ведь нетолько член.

– Действительно! Надо же…

– Ну вот… А еще я осознала… Понимаешь, когда появляетсяхоть немного свободного времени, многое начинаешь осознавать… А тут, минусжурнал, минус Дмитрий Сергеевич… Появилось какое-то время, и я осознала, что уменя, собственно, никого нет, кроме тебя… Ты, наверное, единственный человек, скоторым меня что-то связывает, и ты единственная, кто не станет злорадствовать…Вот, собственно, и все… Мне одиноко, Фаинчик, грустно… Я разочаровалась влюдях… Но мне только сорок пять, я хочу жить! И буду, всем назло!

– Анита, а побороться с Жучкой, а?

– Никогда! Она слишком мелка… Да и он, как выяснилось,этого не стоит.

– А он хоть понял, что произошло?

– Думаю, да.

– И больше не звонил?

– Нет. Он же не идиот…

– Анита, а с кем ты едешь на Хайнань?

– Одна. Я хочу отдохнуть, хочу теплого моря, хочунабраться сил для нового витка… И я наберусь, я из непотопляемых, Фаинчик.

– И слава богу! Я убеждена, что ты найдешь своегогероя.

– Найду, не сомневайся! Кто ищет, тот всегда найдет!Ну, а ты? Кто тот счастливец?

– Игорь Шувалов.

– Да ты что? Здорово, он отличный мужик. Ты любишь его?

– Да…

– Ты в этом не уверена? Да? Или есть кто-то еще?

И я вдруг поняла: если сейчас не поделюсь с Анитой, меняпросто разорвет!

– Колись, подруга! Знаешь, а мы ведь теперь подруги!

– Да, правда! Анита, помнишь, когда я вернулась изРима, какой-то мужик перенес меня через лужу?

– Помню, кстати, когда мне предложили зонтик, я как развспомнила, что есть мужики, которые переносят даму через лужу, а есть, которые…Тьфу! Так что с лужей? Вернее, с героем лужи?

Я рассказала Аните все. Она выслушала очень внимательно. Потомспросила:

– И что ты думаешь делать?

– Если б знать…

– Все предельно ясно, выходи за Шувалова и дай тебебог! А тот, как ты выражаешься, муж графини, или лучше – герой лужи, эточепуха. У вас же ничего не было… Один разговор по пьяному делу… Это мура.Считай, что он просто попутчик в купе. Им тоже иногда изливают душу… И бывает,даже больше… Я когда-то, лет пятнадцать назад, ехала в купе с одним довольномолодым генералом…

– И что?

– И то! Мы разговорились, начали, как тогда водилось, сполитики, потом перешли на личные дела, а кончилось все роскошным дорожнымсексом. Утром приехали в Питер и расстались. Навсегда.

– А почему навсегда?

– Потому что в обычной жизни мы были несовместимы. И ненужны друг другу… По крайней мере мне он был не нужен.

– А может, ты была ему нужна?