Четвёртый сон корабля - Аластер Чизем

здесь, и наш корабль разваливается на куски! Ты. Подвергаешь. Нас. Опасности! – Каждое слово он сопровождал ударом по своей консоли, – Бах! Бах! Бах! – и каждый хлопок был волной праведного гнева, бьющего по Бет.

Но на этот раз Бет была готова к его гневу, теперь она не потеряет от неожиданности дар речи. Голос Корабля звучал у неё в голове, наставляя её сохранять контроль, сохранять спокойствие, сначала подумать и только потом говорить.

А, к чёрту!

– А ну заткнись и послушай меня! – огрызнулась девочка, вставая. – Не были мы ни в какой безопасности! Мы были в одном Прыжке от флота лущителей. Как думаешь, что они сделали после того, как мы прыгнули? Я скажу тебе что – они разослали корабли-крысы по всем наиболее вероятным направлениям Прыжка. И чуть менее вероятным. И так далее. Из той точки мы могли сделать всего двенадцать Прыжков, и они перебрали бы их все, пока не нашли бы нас, а на это не нужно много времени!

Она гневно обернулась к Арнольду.

– Разве нет? – спросила она.

Он молча опустил голову, не споря.

Заговорила Люсиль:

– Но нам пришлось прыгнуть слишком рано из-за того, что ты помогла…

– Рано? У нас был от силы час, прежде чем они явились бы, – прорычала Бет. Она вложила в свой голос всё насмешливое презрение, позволив ему вырваться и ударить по Люсиль, как ножом. Это было ужасно, но она сделала это. – И что, ты считаешь, что за этот один час ты научилась бы прокладывать курс этой чёртовой посудине?

Люсиль была ошеломлена.

– Я… Я делаю всё что могу… Я…

– Ага, ты делаешь всё что можешь, но только делаешь это неправильно! А Арнольд упустил крысу, и в результате нам на голову свалились лущители, потому что он ошибся! Ну и, разумеется, Вихан. – Голос её прямо-таки сочился ядом. – Считает, что он такой из себя особенный благодаря своему папочке, однако сам едва не обмочился, когда появились лущители! Утверждает, будто поддерживает меня, но не жалеет времени, чтобы обхаживать вас и рассказывать, как капитан лажает! Так знаете что? Мы все лажаем! Мы все, и он тоже! – Бет ткнула пальцем в Вихана, и тот отпрянул, поражённый её неожиданным напором.

Бет стояла посреди ошалелого молчания, тяжело дыша от ярости. Люсиль плакала. Бет старалась не замечать этого. Все наставления Корабля, все те разы, когда она смиряла свой гнев, всё коту под хвост.

– Я не просила делать меня капитаном, но я капитан, – прошипела она. – Мы все делаем всё, что в наших силах, и мы все не справляемся, и мы ничего тут не можем сделать. Так что довольно винить меня, хватит думать, будто вы справились бы лучше, учитесь делать как следует свою собственную работу!

Никто ничего не сказал. Арнольд выглядел шокированным и несколько пристыженным. Люсиль поникла над своей консолью, длинные светлые волосы полностью скрыли её лицо. Вихан, кажется, был поражён. Он поглядывал по сторонам, но явно чувствовал, что момент упущен; он кивнул, изобразил странную гримасу и сел обратно.

Через несколько секунд Люсиль встала и выбежала с мостика.

– Арнольд, – буркнула Бет. – Спускайся в мастерскую и думай, как починить третьего гизмо, и не возвращайся, пока не придумаешь.

Он посмотрел на неё, кажется, собираясь что-то сказать. Но затем опустил голову и вышел.

– Вихан, мы не нуждаемся в тебе на мостике, – сказала Бет всё тем же жёстким, ледяным голосом, который сама не узнавала. – Возвращайся к себе в спальню и оставайся там.

– Я не думаю…

– Это приказ, – отрезала она. Руки, лежавшие на подлокотниках, сжались в кулаки. Он одеревенело встал, спина прямая и голова опущена; в первое мгновение ей показалось, что юноша откажется повиноваться. Но он развернулся на месте и вышел.

Бет даже не взглянула ему вслед.

– Лорин, продолжай вместо Люсиль. Определи порядок настройки излучателей.

– Да, Бет, – тихонько отозвалась Лорин.

Они сидели молча. Бет смотрела прямо перед собой. Её пальцы постукивали по ручкам кресла, и она не могла заставить их перестать.

Через какое-то время Лорин заговорила:

– Я, эм, проверила излучатели. Есть кое-что, что тебе надо увидеть. – Она подняла повыше свой планшет, и Бет повернула голову.

– Рассказывай.

– Ну эм, мы попали в столкновение перед последним Прыжком. И сам Прыжок… ну он был несколько спешным, и, думаю, это повредило фрейм излучателей.

Бет внимательно посмотрела на Лорин. Та выглядела осунувшейся и измотанной. Как она справляется с такой ответственностью? Как они все справляются с ней?

– Что это значит? – спросила Бет.

– Ну это значит, что, когда мы приведём излучатели в рабочее состояние, система будет некалиброванная. Ну вроде как мы не сможем задавать курс.

Бет кивнула и шмыгнула носом:

– Ясно.

– Я что хочу сказать, мы можем всё починить, – собралась с духом Лорин. – Это не то чтобы… это не так сложно. Но на это уйдёт время. И нам придётся сделать несколько тренировочных Прыжков, чтобы откалиброваться. Ну вроде как… случайных Прыжков. Вот, эм… – Лорин замялась. – Я подумала, что надо сказать это тебе.

Мостик погрузился в тишину. В конце концов, Бет не могла больше этого выносить и порывисто встала.

– Я пройдусь, – пробормотала она. – Позовите меня, если что-нибудь появится.

Девочка вышла и поплелась по коридору. Голова у неё гудела, как грозовое облако.

«Это необходимо было сделать, – говорила она сама себе. – Ты должна поддерживать порядок. Иногда капитан должен быть жёстким». – Но она знала, что рано или поздно ей придётся подумать о выражении ужаса на лице Люсиль и о том, как она обмякла…

«Я хозяйка своего корабля», – решительно подумала Бет.

Но это было не так. Она удержала мостик, но утратила контроль над собой.

Её вынесло к одному дальнему коридору, тому, по которому она прошла на борт в самый первый день. Туча, клубящаяся у неё в голове, была слишком густой, не позволяя думать, молнии слишком опасными. Девочка шла, не смотря по сторонам, на автомате поворачивала и выбирала развилки, пока не остановилась перед дверью в свою старую каюту. Она уставилась на дверь, затем медленно толкнула её.

Внутри по-прежнему лежал слой пыли, на нём отпечатались следы их с Лорин ног, когда они заходили за вещами. Бет заглянула в родительскую спальню; ей хотелось лечь на их кровать, туда, где мама и папа должны были лежать.

Она прошла в свою собственную комнатку и посмотрела на плюшевого кролика, на постеры. Девочка пригнулась и вползла в промежуток за кроватью, который нашла давным-давно. Места как раз хватало, чтобы посидеть в одиночестве, приткнувшись в уголке, подальше от чужих глаз.

И тут она спрятала лицо в ладонях и разрыдалась,