Блонди и Медведь - Виктория Борисовна Волкова

Безбашенная, веселая и невероятно смелая. И волки рядом. Вожак, матерая самка, кровожадная и хитрая, и мелкий Джек. Их последыш. Вились у ног Милены как щенки малые.

Околдовала она их, что ли? Впрочем, как и меня.

«Вышла она пафосно! А куда идти знает?» – усмехаясь, гляжу на закрывшуюся перед носом дверь.

Дергаю дверную латунную ручку, ни в коем случае не желая упускать скандалистку из виду, и натыкаюсь на прекрасную компанию. Мой брат, Оливия, Анечка… И Блондинка моя стоит, прислонившись к стене. Бледная и расстроенная.

– Что происходит? – рычу, подходя к Милене. Обнимаю, не давая упасть. Но строптивая девица отстраняется.

– Не трогай меня, – шепчет чуть слышно. Да еще подбородок гордо вздергивает. – Я иду к себе. Оливия и Лука меня проводят.

«Зараза! Какая же ты, Блонди, зараза!» – так и хочется заорать в голос. Прижимаю девицу к себе. Давлю брата и его бывшую взглядом.

– А чем тебе мои апарты не угодили? – рычу, как медведь в берлоге. Касаюсь губами шеи, выглядывающей из-под толстого воротника махрового халата, и только сейчас доходит. Девчонка горит огнем. Температура под сорок, если я не ошибаюсь. А мы тут стоим, беседуем. Она уже и не соображает ничего.

– Ты настаиваешь на Алисе, а я не хочу, – мотает головой Милена. И не сдается. Даже пылая от жара, стоит на своем. Ну что за характер!

Угораздило же меня влюбиться в Милену Белкину! Вся в папашу своего уродилась. Такой же упрямый был.

– Алиса не придет, – заявляю решительно. – Лука ей сейчас позвонит. И если Оливия согласится… – выразительно смотрю на любовницу брата.

Словно намекаю: «Ты должна мне, помнишь?».

– Ты, правда, не подпустишь ко мне Алису? – выдыхает Милена слабея в моих руках. Прикрывает глаза, устав бороться.

– Клянусь, она не зайдет к нам, если ты не захочешь, – заверяю от всего сердца. А сам мысленно просчитываю варианты. Без Алисы нам по-любому не справиться. Но у нас Оливия – врач, и если она поможет, я, так и быть, поговорю с Лукой. – Пойдем, милая, – обняв девчонку за плечи, веду обратно. – Оливия, ты с нами, – то ли прошу, то ли приказываю.

– Да, конечно, – спохватывается она. – Потапыч, Аня с тобой… - равнодушно бросает Луке.

– Что за… – злым взглядом опаляет меня брат.

– Сходи к Алисе, предупреди, – отдаю указания старшенькому и, уложив Блонди в постель, завожу новый чат в ватсапе.

«Лечение Милены».

Добавляю в него брата, Оливию, бабушку и Луку.

Маленький сговор Беровых. Но что только ни сделаешь ради любимой женщины? Хотя никакого вранья! Все по условиям нашей договоренности. Алиса к нам в апартаменты не зайдет. А вот контролировать лечение будет. И лекарства все только ее. Не желаю я травить любимую женщину антибиотиками.

– Нужно померить температуру, – окликает меня Оливия. – И литическую уколоть…

– Все по распоряжению главного, – поднимаю кверху глаза.

– Милена не простит, Захар, – еле слышно предупреждает мать моей племянницы.

– А откуда она узнает? – выгибаю бровь. Безмолвно даю понять, что особо болтать глупо. – И у тебя нашелся повод задержаться в нашем доме, правда? Вдруг мой брат передумает и женится на тебе…

– Сволочь ты, Захар, – в сердцах бросает Оливия. Развернувшись, выскакивает из номера.

– Далеко не уходи, – бросаю вслед. Слышу, как сзади закрывается дверь, и спешу к Милене.

– Нам надо тебя переодеть, детка, – сажусь на постели. В ужасе смотрю, как раскрасневшаяся Блонди ничком лежит на постели. Волосы разметались на подушке, на щеках горит огнем яркий румянец, а бледный лоб покрыт испариной. Халат раскрылся на груди, открывая порозовевшие упругие полушария.

Осторожно стягиваю его с тонких поникших плеч, впопыхах натягиваю на Блонди свою белую майку и трусики. И чувствую как в моих руках пылает жаром моя любимая.

– Твою ж мать, – ощерившись, рычу себе под нос. Подрываюсь с места. Бегу к шкафу в коридоре. Достаю из аптечки термометр и возвращаюсь к любимой. Осторожно засовываю термометр ей под мышку и сам сажусь рядом. – Какого ты от меня отошла, Блонди? – выдыхаю порывисто. Осекаюсь на полуслове. Так и огрести недолго. Но Милена молчит, лишь только стонет тихонечко.

– Тридцать девять и девять, – в ужасе смотрю на столбик градусника и чуть с ума не схожу от страха и ужаса. Если она умрет, я тоже жить не захочу.

- Сюда все! Быстро! – не в силах справиться с паникой, отправляю голосовое в чат.

Бешусь от собственного бессилия и неожиданно вспоминаю, как лечила меня мама. Из узкого ящика комода достаю первый попавшийся носовой платок. Белоснежный. От Эрмэ. Да плевать!

Мочу его под холодной водой, выжимаю как следует и укладываю на лоб Милене.

«Сейчас главное не допустить спазма», - проносятся в голове чьи-то слова.

Комната постепенно наполняется людьми. Сначала входит Оливия, потом Мария, наш доктор, состоящая в штате гостиницы. Суетятся, ставят Милене капельницы и уколы. Выхожу из спальни, боясь помешать.

В открытую дверь я вижу Алису. Бабушка смотрит растерянно, не решается зайти. Рядом с ней маячит Лука. Объясняет что-то.

Делаю шаг навстречу.

– Я пообещал Милене, – прямо смотрю в глаза.

– Почему? – тихо всхлипывает Алиса.

– Ну откуда я знаю, что между вами произошло в первый день встречи? – пожимаю плечами. – Но мы без тебя не справимся, ба. Давай, курируй Оливию и Марию.

– Хмм… – раздумывает бабуля.

– Я тоже тебя прошу, – откашливается Лука. – Милена до свадьбы должна выздороветь. Это важно.

– Захар? – в ужасе смотрит на меня Алиса. – Ты решился? Зачем? Должен же быть какой-то другой выход… – заламывает она руки. – Она как ее мать! Одно лицо. Я помню эту вульгарную особу. Тоже любила устраивать шоу.