Загадка Атлантиды - Олег Рой

Сан Саныч усмехнулся.

– К сожалению, ребята, никак не могу гарантировать вам, что за пределами леса будет намного уютнее… Но вы совершенно правы – выбраться отсюда необходимо. Я вижу тропинку, попробуем идти по ней вон в ту сторону – у меня такое чувство, что там, вдалеке, есть просвет между деревьями.

Ребята послушались. Сами они ничего не могли разглядеть в тумане и понятия не имели, куда двигаться, а Хранителю доверяли безоговорочно.

– Дед, ты уж расскажи нам, где мы находимся, – попросил Женя, шагая рядом и стараясь не сбиться с тропинки.

– Да, очень интересно! – поддержала Оля.

– Мы с вами, друзья мои, попали в мир так называемых готических романов, – отвечал Сан Саныч.

– Не понял… Каких-каких романов? – переспросил Женька. – Тех, которые готы читают, что ли?

Дед хмыкнул.

– Знаешь, внучек, в чем-то ты и прав… Думаю, если бы тем современным молодым людям, о которых ты говоришь, – увлекающимся всем темным, мрачным и мистическим, попал в руки типичный готический роман, они прочли бы его с удовольствием. Насколько я знаю, готы в восторге от Эдгара По, Брэма Стокера, Говарда Лавкрафта и Энн Райс. Не все, конечно, а самые, как ты говоришь, продвинутые из них.

– Я читала «Дракулу» Брэма Стокера, – оживилась Оля. – И рассказы Эдгара По тоже. Это и есть готические романы? Но тогда почему они находятся здесь, в Темных мирах, а не среди других книг? Ведь их произведения не забыты, наоборот, очень даже известны!

– Потому что, Оленька, те авторы, о которых мы говорим, не яркие представители готического романа, а только их последователи. Писатели, создававшие этот жанр, жили гораздо раньше – в девятнадцатом веке, в начале двадцатого. До наших дней дошло лишь несколько имен – скорее всего самых лучших представителей готического романа. А было их несть числа. Корифеям подражали, переиначивая их книги на разные лады, в большинстве случаев слабо и даже просто бездарно. Но читателям нравилось. Еще сто лет назад во многих странах, включая Россию, брошюрки с «ужасными» повестями и рассказами, часто вообще без указания имени автора, выходили огромными тиражами. В то время такие книги были необычайно популярны – точно так же, как популярны сейчас фильмы-ужастики. Теперь подавляющее большинство тех произведений утеряно, забыто, потому готический роман и переселился в Темные миры. До наших дней дожили только несколько образчиков жанра – например, романы Анны Радклиф, и они занимают свое место в Книжном мире, в стране Мистики – одной из самых крупных книжных стран, которая разрастается с каждым днем. Ничего удивительного: во все времена люди любили «страшненькое». Не страшное, а именно страшненькое, то, что щекочет нервы, но на самом деле не представляет никакой реальной опасности.

– Никакой реальной опасности? – спросил Женька несколько разочарованно. – То есть нам здесь ничего не грозит? Тут все понарошку?

– Я бы не делал таких поспешных выводов, – покачал головой Хранитель. – В готическом романе нередко угроза исходит не от обычных людей, а от призраков или колдунов… Так что следует быть настороже – неизвестно, с чем мы можем тут столкнуться.

– Ой-ой-ой! – комически запричитал Женька, утрированно изображая, что у него дрожат колени. – Уже боюсь! Боюсь-боюсь-боюсь!

Оля хихикнула над его дурачеством, но в глубине души ей было не по себе. Очень уж мрачно выглядела обстановка вокруг – серое небо, под которым темно даже днем; свинцово-молочный туман; жутковатый, словно мертвый, лес, где нет ни цветов, ни птиц, и только воет ветер в верхушках деревьев… Хорошо, что они уже наконец выбрались из него!

Когда лес закончился, путешественники обнаружили, что вышли на берег неширокой, но очень бурной реки с высокими и обрывистыми скалистыми берегами. Вода в реке казалась совсем темной – возможно, из-за сгустившихся в небе туч.

– Похоже, будет гроза, – заметила Оля, тревожно поглядев вверх. – Чувствуете, как усилился ветер? Еще немного – и он оторвет нас от земли… Ой, смотрите, смотрите! Вон там, на берегу! Видите? Там какие-то здания!

Действительно, на скалистых обрывах над рекой, на расстоянии примерно километра друг от друга, появились два силуэта, которые с каждой секундой обретали ясность очертаний. Вскоре уже стали различимы контуры высоких башен, крепкие стены из больших каменных глыб с узкими окнами. Одно из строений, то, что было ближе к лесу, выглядело меньшим, второе казалось значительно крупнее.

– Что такое происходит с замками? – заинтересовался Женя.

– Наверное, в нашем мире кто-то начал читать о них книгу? – предположила девочка.

– Возможно, что и так, – отвечал дед. – Но скорее всего «оживили» их именно вы. Силой своей фантазии. Вы ведь тоже в какой-то степени читатели. Вы сейчас представляете себе этот мир – и он становится таким, каким вы его воображаете.

Крупная тяжелая капля ударила Оле по носу.

– Ну вот, начинается дождь! – воскликнула она.

– Надо успеть дойти до какого-нибудь из замков и укрыться там, – предложил Женя.

– То строение, что ближе к нам, не замок, а храм или небольшой монастырь, – уточнил Сан Саныч. – Видите крест? Ты прав, надо идти туда. Хотя нам скорее всего нужно в замок, но он далеко, мы не успеем дойти, и гроза застигнет нас в пути. Надо поторопиться, если мы не хотим вымокнуть до костей!

В это время прямо над ними сверкнула молния, точно огненным кинжалом раскроив все небо. Путешественники поспешили к монастырю, но, как ни старались, попасть туда до начала грозы не удалось. В ворота они стучали уже под грохот громовых раскатов, а вокруг хлестал сильнейший ливень.

К счастью, ждать пришлось недолго. В массивных дубовых воротах отворилось окошко, и послышался голос:

– Кто в такое ненастье тревожит покой служителей господа?

– Главный хранитель Книжного мира и его спутники, – с достоинством отвечал Сан Саныч.

Ворота тотчас же распахнулись.

– Войдите и будьте гостями в божьем доме! – приветствовал их пожилой монах.

Торопливо миновав двор, промокшие до нитки путешественники наконец-то очутились под крышей. Монах провел их в помещение, служившее, очевидно, жилым, судя по грубо сколоченному дубовому столу, таким же лавкам и большому очагу, в котором весело плясали языки пламени.

– Мое имя отец Фредерик, – представился монах. – Прошу вас, садитесь поближе к огню.

Гостям отец Фредерик сразу понравился. Особенно приятное впечатление производили его карие глаза – в них светились доброта и мудрость.

В комнату вошли два послушника в мешковатых плащах и надвинутых на лицо капюшонах. В руках одного из них был большой кувшин, доверху наполненный чем-то дымящимся, второй нес стопку одежды – таких же, как на нем, накидок из небеленого и некрашеного холста. Не поднимая глаз, послушники отдали принесенное монаху и тут же исчезли.

– Снимите мокрую одежду и повесьте ее сушиться на решетку, – посоветовал монах. – А сами пока наденьте вот это.