Язык и мозг. Нейробиология раскрывает главную тайну человека - Инна Воробей

Учёные сделали генетический анализ и обнаружили, что у членов семьи с проблемами речи аллель гена FOXP2 в 7-й хромосоме отличается от нормальной. А МРТ показала, что зоны, отвечающие за планирование и координацию движений рта, губ, языка, у них меньшего размера. Медийный мир обрадовался и поспешно окрестил FOXP2 геном языка и геном грамматики. И напрасно. FOXP2 не уникален для людей. Его нашли у многих животных – обезьян, грызунов, рептилий, рыб и птиц. У каждого вида свой вариант.

Основная задача FOXP2 – включать и выключать другие гены. У него около 100 генов-мишений, и на сегодняшний день не все из них известны. Мы знаем, что он регулирует образование связей между нейронами в мозге и контролирует движения нижней части лица.

Чтобы понять, как он работает и на что влияет, учёные провели ряд генетических экспериментов с животными. Если мышатам ломали две копии этого гена, они плохо двигались и быстро умирали. Мышки с одной копией жили так же долго, как их нормальные сородичи. Только они хуже осваивали новые движения и меньше пищали в детстве. Певчие птицы со сломанным FOXP2 с трудом выучивали свои песни. Трансгенные мышки с человеческим вариантом FOXP2 быстрее нормальных сородичей научились правильно бегать по лабиринту. Оказалось, что у них более длинные отростки-дендриты в тех частях мозга, которые помогают автоматизировать действия, и нейроны связываются друг с другом быстрее[143],[144].

Человеческая версия гена отличается от животных вариантов количеством аминокислот. С мышами у нас разница в три аминокислоты. С шимпанзе – две. Некоторые исследователи считают, что эта разница и привела к появлению языка у людей. Дискуссия по этому поводу продолжается.

Неандертальцы (и денисовцы) имели современный вариант FOXP2. Значит, он появился и закрепился в геноме человека до эволюционного раскола между нами и неандертальцами, не позже чем 500 тысяч лет назад. Но незначительный участок этого гена у них всё-таки немного отличается от нашего. Возможно, что у неандертальцев было своё подобие языка. Во всяком случае свои органы речи они уже могли контролировать.

Ответить на этот вопрос ещё сложнее, чем на предыдущий. По какой бы причине они это ни сделали, но язык оказался очень выгодным приобретением. Настолько выгодным, что из всех видов ранних людей выжил только наш.

В отличие от других приматов люди ходят на двух ногах. В этом есть свои плюсы и минусы. Например, самки обезьян носят своих детёнышей на спине. Малыш цепляется за шерсть матери и висит, а мать может заниматься поиском пищи. А вот наши предки не только стали ходить на двух ногах, но ещё и облысели – потеряли свой шерстяной покров. Теперь матери были вынуждены носить своих детёнышей на руках. И как теперь им искать и собирать пищу – подземные корешки, орехи, насекомых? Ответ очевиден, положить ребёнка на землю. Мир ранних людей был полон опасностей, могла незаметно подползти змея и укусить малыша, мог напасть хищник. Чтобы контролировать своего ребёнка, мать издавала разные звуки. А ребёнок, в свою очередь, звуками просил еды или взять его на руки. Дети, которые больше произносили разных звуков, получали больше внимания матери и имели лучшие шансы на выживание. Кроме того, интервал между родами у людей меньше, чем у других приматов, а значит, детям приходилось конкурировать с братьями и сёстрами за внимание матери. Когда именно люди стали привлекать к воспитанию своих отпрысков нянек – бабушек, сестёр, старших родственников, точно неизвестно. Но это тоже могло сыграть свою роль. Ведь теперь детишкам приходилось бороться за внимание воспитателя с большим числом конкурентов.

В животном мире самцы конкурируют друг с другом за внимание самки. Люди не исключение. Женщины предпочитают мужчин с более низкими голосами, они кажутся более сильными и мужественными. Следовательно, такие мужчины имели больше детей, чем другие. Низкий голос – это следствие опущенной гортани. Но эта теория не объясняет, почему научились говорить женщины и дети[145].

Люди, как и другие приматы, живут большими группами. Насколько большой может быть группа, зависит от размера мозга. Эту взаимосвязь установил британский антрополог и эволюционный психолог Робин Данбар (Robin Dunbar). Приматы живут группами по 50 особей, люди – по 150. При оптимальном размере группы они находят достаточно еды, вместе успешно охотятся, присматривают за детьми, активно строят отношения. Такой большой стаей можно жить, только если все хорошо относятся друг к другу. Приматы по очереди ухаживают друг за другом, выискивают в шерсти насекомых, чешут друг друга. Это груминг или социальный уход за телом. Чем больше особи друг за другом ухаживают, тем крепче между ними связь и лучше отношения.

Но груминг отнимает много времени. И чем больше группа, тем больше времени нужно для хороших отношений. И тем меньше времени остаётся на поиск еды. Ранние люди должны были придумать такой вид груминга, который бы позволил и время сэкономить, и как можно больше соплеменников ублажить. Им стали сначала смех, а позже пение. При смехе и пении, как и при груминге, выделяются гормоны счастья. Смеяться может одновременно три особи. А петь ещё больше. Ещё один плюс пения – петь можно и в темноте. Кроме того, 400 тысяч лет назад люди подчинили себе огонь. Днём они искали еду, а вечером собирались вокруг костра и пели. Мы и сегодня так живём: днём работа, а вечером общение с друзьями[146].

Согласно другому сценарию язык произошёл не от пения и не от других естественных звуков, а от жестов. Наши родственники-приматы хоть и не способны выучивать новые звуки, зато прекрасно контролируют свои руки. В разных ситуациях их жесты имеют разный смысл. Приматы выучивают жесты от других, придумывают новые. Человеческие дети, прежде чем начинают говорить, тоже активно используют жесты. Когда они становятся старше, к ним добавляется речь, а сами жесты не исчезают. Некоторые народы активно и эмоционально приправляют свою речь жестами. Поэтому вполне логично предположить, что сначала люди общались жестами.