Большая книга ужасов. Особняк ночных кошмаров (сборник) - Елена Артамонова

– Эй! Кто здесь?

Тишина. Едва слышные шорохи. Щелкнул выключатель фонарика, светлое пятно скользнуло по стене, метнулось к кровати Антона… Я не заорал только потому, что от ужаса и омерзения буквально лишился дара речи. Пальцы разжались, фонарь упал на пол и погас, а перед глазами все еще стояла страшная картина: неподвижный, опутанный паутиной Антон, на груди которого сидел мохнатый, величиной с крупного кота, паук. Длинные ноги чудовищной твари чуть слышно скребли по одеялу, издавая встревоживший меня монотонный назойливый шорох. Я слышал его и теперь, с ужасом представляя облепленное паутиной лицо Антона и огромную сеть, затянувшую угол комнаты.

Надо было что-то делать, спасать брата, бежать, звать на помощь, но губы склеила липкая паутина, а тело потеряло способность двигаться. Я чувствовал, как по одеялу ступают ноги гигантского паука, как он устраивается на моей груди совсем близко к шее, слышал зловещий шорох… А потом страх исчез, его сменило равнодушие и ожидание скорого конца.

– Мишка! Мишка, проснись!

Голос сестренки разрушил наваждение, превратив его в обычный дурной сон. В комнате не было пауков, Антон мирно спал, а возле моей раскладушки стояла укутанная в старую шаль Саша.

– Почему ты не спишь, Александра?

– С Лорой неладно. Ей снится очень страшный сон, а я никак не могу ее разбудить. Она не просыпается! Плачет во сне и говорит много непонятного.

– Этого только не хватало!

Я поднялся, натянул брюки, взял фонарик и вслед за сестрой вышел в коридор. Вокруг было неестественно, неправдоподобно тихо. Обычно старый трехэтажный дом пронизывало многоголосье звуков: скрипели рассохшиеся половицы, дребезжали стекла, гулял по чердаку ветер, и за время каникул мы уже успели привыкнуть к этой нескончаемой мелодии. Однако сегодня она оборвалась, и мне представилось, что помещения дома заполнены невидимой, поглощавшей все звуки ватой.

– Идем же, Мишка. – Саша открыла дверь в девчоночью спальню.

– …Тоненькая ниточка между мирами… Связь, которую не порвать. Любовь сильнее смерти. Отсюда можно вырваться, можно… можно…

Лора лежала на кровати, неловко запрокинув голову, ее глаза были чуть приоткрыты, губы шептали, а по щекам текли слезы. Я подошел ближе, потряс сестру за плечо, окликнул по имени – безрезультатно. Сон был слишком глубок и сильно смахивал на гипнотический транс. Холодная рука Лоры казалась слепленной из белого снега.

– Связь неразрывна. Это нить Ариадны, она выведет из лабиринта, это путеводная звезда. Люблю… люблю…

То, что происходило с моей сестрой, было вполне объяснимо. Горе, которое она пережила, не могло пройти бесследно. Лоре постоянно не везло в любви, а когда она наконец-то встретила хорошего парня, он просто взял и пожертвовал собой, спасая нас от демонов из соседней реальности.

– Она все время зовет Странника, – Саша грустно посмотрела на сестру. – С тех пор, как он ушел в измерение зла, это повторяется каждую ночь. Самое удивительное, что поутру она не может вспомнить своих снов. А сегодня ей плохо как никогда.

– Мама в таких случаях говорит: «Время лечит», Лоре надо с кем-то познакомиться, сходить на дискотеку и все такое…

– Нет!!! – полоснул по нервам отчаянный крик сестры.

Лора изогнулась, подпрыгнула на кровати, а потом обмякла, расслабилась. Ее щеки порозовели, а дыхание стало спокойным – мучительные видения отступили, дав место обычному сну.

– Может быть, рассказать обо всем тете Ире? Она даст Лоре какое-нибудь лекарство или отведет к врачу.

– Не знаю, Александра. От несчастной любви лекарства не помогают. Ей надо больше бывать на людях. Вытащим ее на дискотеку.

– Клуб работает только по выходным.

– Тогда рванем в музей. Нам и самим давно пора посетить эту усадьбу. Как-никак главная местная достопримечательность. – Я направился к двери, но остановился, увидев в углу комнаты озаренную красноватым светом ночника паутинку. Недавние страхи вновь овладели мной, заставили сердце учащенно биться. – Саша, когда ты вошла в нашу с Антоном спальню, ты не увидела ничего подозрительного?

– Что именно? – в глазах сестренки вспыхнула тревога.

– Ну… не знаю… С Антоном все было в порядке?

– Кажется. Я не обратила внимания. Что случилось, Мишка? Неужели дом проснулся?

– Не думаю, – я поспешил успокоить сестру. – Мы все сделали как надо. Магическая печать и жертва, принесенная Странником, надежно закрыли брешь между мирами. Скорее дело в другом – нам здорово досталось в этой переделке, и теперь мы никак не можем избавиться от дурных снов. Во всяком случае, я. Кстати, а ты хорошо спишь?

– Не всегда. Иногда вижу всякие глупости.

Пожелав мне спокойной ночи, Саша нырнула под одеяло, а я отправился к себе, прекрасно зная, что не усну до утра.

Провинциальный городок Алексино был знаменит двумя достопримечательностями: фарфоровым заводом, где работало большинство его жителей, и превращенной в музей усадьбой графов Вольских, которые, собственно, этот завод и построили. Вообще, несмотря на бездну времени, минувшего с поры «царствования» Вольских, о них частенько вспоминали и теперь. Неудивительно – энергичные помещики не только обнаружили запасы ценной глины и наладили производство фарфора, но и запрудили небольшую речушку, превратив ее в систему из множества прудов и протоков, прозванную «маленькой Венецией». Со временем пруды здорово обмелели, заросли кувшинками и тростником, но не одно десятилетие оставались любимым местом отдыха обитателей Алексина. Дом дяди Павла находился неподалеку от этих прудов, и наша компания – Антон, Александра, несколько местных ребят и я – ходила туда почти каждый день купаться, загорать, ловить рыбу. Что же касается самой усадьбы Вольских, то мы с сестрами собирались посетить ее едва ли не с первых дней каникул, но до сих пор так и не сделали этого. И вот сегодня у нас появилась прекрасная возможность осуществить давние планы. Антон согласился поработать экскурсоводом, и теперь оставалось самое главное – уговорить Лору отправиться вместе с нами.

Сразу после завтрака моя старшая сестра вышла в сад и позвала Бальта – молодого, резвого ротвейлера, некогда принадлежавшего Страннику. С той поры, как пес остался без хозяина, Лора опекала его и проводила с ним почти все время. Обычно они часами гуляли в самых диких, заброшенных уголках парка, возвращаясь домой только для того, чтобы перекусить. Похоже, сегодняшний день не стал для Лоры исключением. Подойдя к ней, я предложил составить нам компанию и прогуляться к музею-усадьбе. Она отрицательно покачала головой:

– Спасибо, но я уже бывала там. Идите одни, мне это неинтересно. Мы с Бальтом…

– Послушай, Лора! Нельзя столько времени находиться в одиночестве. Можно запросто одичать. Пойдем в город, там полно народу, в музей водят экскурсантов, среди которых наверняка можно встретить симпатичных парней… – брякнул я и умолк на полуслове, сообразив, что про парней говорить, наверное, не следовало.