История "Рассвета" - Александр Чёрный

допустить рассеивание что по вертикали, что по горизонтали. Именно поэтому – геометрический центр масс и минимум два-три выстрела подряд. Больше шансов поразить цель.

А в руках убитого действительно был ПМ. Затвор отведён в крайнее заднее положение и застыл на затворной задержке, пистолет в правой руке, в левой – полный магазин с патронами. Только, почему-то, не вижу пустого, отстрелянного. В карман «гражданки» сунул, что ли?

В ушах ещё позванивало от громких выстрелов в замкнутом, обитом железом, пространстве, потому я слишком поздно услышал раздающиеся сзади шаги. Развернулся, уже готовясь высадить оставшиеся пять патронов в сторону противника, но вовремя заставил себя отвести оружие в сторону. Из-за поворота спешно, но не бегом, появились полковник Мигунов в сопровождении… кого бы думали? Мать её за ногу, Аньки Рыковой!

– Ты что тут делаешь, ёрш твою меть?! – зашипел я. – Тебя кто из дурки отвязал?! Бегом обратно, млять!

Будто в руке брелок, а не боевой пистолет, Анька покручивала ПМ на тоненьком изящном пальчике, нанизав его спусковой скобой. Хорошо хоть, курок находится в спущенном положении: массы пистолета недостаточно, чтобы прожать спусковой крючок такими играми. Хотя зачесались руки взять ствол и засунуть его Рыковой в жопу за такое с ним обращение. Причём, без смазки и не спиливая мушку.

– Связывать – это хорошо, – ненормальным тоном проронила Анька, покручивая на тоненьком пальчике ПМ, будто это был брелок, а не пистолет. – Связывать – это приятно… Не поможешь мне, коль раз уж сам предложил?

Я перевёл взгляд на полковника.

– И какого хера?

Офицер развёл руками.

– Не оставлять же было её одну, когда на корабле шароёжатся диверсы? Прихватил с собой.

– Сколько нашли? – спросил я.

– Дык! – удивился полковник, сохраняя морду кирпичом: ещё бы, мимические мышцы ведь разорваны при ударе башкой об панель. Да ещё и нерв повреждён: левый глаз Мигунова был закрыл. – Вы ж их всех положили!

– «Вы»? – переспросил я.

Сам-то одного снял. Допустим, этот вооружённый обдолбыш, кинувшийся на меня с пистолетом, и есть один из троицы. А остальные?

Офицер красноречиво ткнул пальцем в Аньку, накручивающую ПМ на пальчике.

***

Если наше сборище можно назвать консилиумом, то селекторное совещание Генштаба – дворовый междусобойчик с блэк-джеком и шлюпками.

В Центральном посту нас собралось четверо: полковник Мигунов, Анька Рыкова, Томка Беляева и моя тушка.

А для того нас всех полковник и собрал, чтобы общими усилиями родить следующий шаг в нашей бездумной свистопляске со смертью. Сколько раз за эту неделю мы чуть не преставились? Можно абонемент в морг выписывать. Каждому.

Для начала, я поинтересовался у Томки:

– Как пациенты? – и глазами указал на Рыкову, давая понять, что в куда большей степени меня интересует она, нежели остальные.

Военврач поняла мой намёк и чуть заметно кивнула.

– «Тяжёлых» нет. Самое страшное – сломанные рука и нога, да и то: закрытый перелом. Кто обошёлся без травм, – Томка глазами «кивнула» на Аньку. – Тоже стабильны. Кому надо – сделала промывание. Кому надо – сделала клизму со скипидаром.

Ну, Рыкова и впрямь не подаёт признаков поехавшей крыши. То ли львиная доля «удара» кассы прошла, то ли Томка поколдовала над нашим биологом и что-то сделала с биохимией. Какой-нибудь адсорбент применила или ещё какое кровопускание.

– У нас трое убитых, – проинформировал полковник присутствующих. – Одного ликвидировал Попов. Ещё двоих я. Все трое, предположительно, агенты Люсианского союза под прикрытием. Корабль больше небезопасен. Если на борт просочилось трое, то нет гарантий, что их не было больше.

– Зачем рассказываешь нам? – спросил я. – Ты уверен, что мы трое тоже не оттуда?

– Не уверен, – прямо отозвался Мигунов. – Но если подозревать всех и каждого, что мы друг друга перестреляем ещё до того, как кончится провиант. Мне нужны надёжные люди, чтобы придумать выход. Ты, Попов, техник, и знаешь о системах Древних больше, чем я об Уставе Вооружённых Сил. Тамара Николаевна – медик, и осведомлена о проблемах личного состава со здоровьем и наличных ресурсах по линии медсанчасти. Доктор Рыкова – биолог, и нам понадобятся её знания для плана.

– Плана? – переспросила Анька, переставшая, наконец, играть с оружием.

В Центральном она находилась без него.

– Чтобы курить план, биолог не нужен, – усмехнулась она.

Офицер стоически проигнорировал абсолютно неуместную подколку.

– Надо убираться с корабля, – констатировал очевидное военнослужащий. – Без двигателей нам тут делать больше нечего. Скачаем с банков памяти столько научной информации, сколько сможем: потом займёмся переводами и практическим применением. И тикаем отсюда. Но надо выбрать место. На любую первую попавшуюся планету соваться нельзя. Надо разработать план, как построить разведывательные операции, изучить доступные нам миры и из них выбрать наиболее подходящий.

Я кивнул.

Кажется, понял, что конкретно имеет ввиду полковник.

– Мне нужны люди, – предупредил я. – Разведка – отдельное мастерство даже на Земле. Разведка нового мира – это грёбаный звездец. Меня ещё хватит на сбор первичной информации о флоре, фауне и ближайшем к точке высадки окружении, но строить план развития новой цивилизации желанием не горю. Я не для того пошёл в техничку, чтобы решать проблемы вселенского масштаба.

– А придётся, – офицер окинул нас взором. – Или мы их решаем, или они порешают нас.

Рыкова, до сих пор безучастно созерцавшая космическую обстановку за бортом, повернулась к нам.

– Я бесполезна при разведке. Моё дело – биология. Дайте мне образцы биомассы и я приготовлю из неё инопланетное пюре. А разведывать не умею. Я вообще в детстве в куклы играла.

– Ага, – хмыкнул Мигунов. – В куклы… Из спецотряда «А»?

И пояснил, видя удивлённый взгляд Томки:

– Два выстрела – два пробития. Оба в голову, оба в глаза. В правый и левый.

– Случайность, – пожал плечами я. – Мне удавалось на пристрелке и пуля в пулю класть, было дело. Случайно, но удавалось.

– И тем не менее.

И тем не более. Но заявочку на победу оценил. Как говаривал мастер Угвей, «Случайности не случайны». Если молодая женщина засадила «двоечку» супостату в глаз